Потомки русских иудеев создали в российской глубинке уникальное место на карте мира.
У Воронежа есть свое особое место в глобальном еврейском пространстве. Сами евреи в этом русском губернском городе появились сравнительно недавно — с середины XIX века. Здесь стали селиться кантонисты, отслужившие в царской армии. Именно тогда город вошел в черту оседлости.
После революции 1917 года местная еврейская религиозная жизнь пошла на убыль. В 1930-е воронежскую синагогу вообще закрыли и «по просьбам еврейских трудящихся» приспособили под клуб. Вплоть до начала 1990-х вся еврейская религиозная жизнь города теплилась в глухом подполье, на городских квартирах, где тайно на молитвы собирались в основном старики. Остальные горожане — советские граждане еврейского происхождения — демонстрировали научно-производственные достижения и торжество атеизма. А вот в ста пятидесяти километрах от Воронежа повседневность по законам Торы началась задолго до середины XIX века и не прерывалась никогда. Так и не разбилась ни на одном политическом вираже. Подлинными иудеями в Воронежской губернии оказались жители поселков Ильинка и Высокий Таловского района — потомки русских, еще в Средние века принявших Пятикнижие Моисеево с его 613 заповедями. Именно здесь, в русских «жидовствующих» селах, несмотря на все запреты, духовные сокровища иудаизма хранили строго, а сельская жизнь по законам Торы на глазах соседей из других деревень проходила не броско, но и не тайно. Этот местный парадокс сосуществования в двух измерениях прогрессивных городских атеистов еврейского происхождения и упрямо преданных строгим законам Торы русских сельчан и сделал воронежскую землю уникальным местом на еврейской карте мира.
Никто доподлинно не знает, почему эти русские люди несколько веков назад приняли иудаизм. Одна из наиболее правдоподобных версий — уход в новые духовные глубины после раскола Русской православной церкви. Одни остались в старообрядчестве, а другие сделали еще несколько шагов вглубь веков — и решили вернуться к самым древним истокам христианства, в Ветхий Завет.
Сегодня потомки русских иудеев из воронежских сел Ильинка, Озерки, Тишанка, Клеповка живут в поселке Высокий Таловского района. Всего порядка восьмисот «людей Торы» на две общины. Одна из них — старейшая — строго следует традициям, заложенным в Воронежской губернии первыми русскими иудеями. Община закрыта для посторонних. Старики так и не признали раввина Шломо Зелига Аврасина, приезжавшего в 2012 году из Израиля сплотить духовность высочан. Они по-прежнему молятся друг у друга по домам.
У руководителя этой общины старейшин реба Элиэзара Кончакова хранится древний свиток Торы.
Кстати, фамилии у всех сельчан здесь русские — Кончаковы, Гридневы, Бочарниковы, Матвеевы, Голевы. А вот имена с самого рождения обычно даются иудейские.
По словам руководителя второй, молодой общины поселка Михаила Бочарникова, в советское время иудеи здесь соблюдали традиции все же «подальше от глаз сельсовета и районных партийцев».
«Отец всегда постился. В семье строго соблюдались все праздники Торы. Деды собирались друг у друга на утренний Шахарит в четыре утра, чтоб никто из властей не увидел. А то ведь мог и воронок к дому подъехать. Моего деда несколько раз забирали, прорабатывали: «Бросай ты это дело с религией», — рассказывает Михаил Бочарников.
С женой Леей, экономистом НИИ имени Докучаева, он познакомился еще студентом — в Воронежском лесотехническом институте. Лея приехала учиться в большой студенческий город из Калужской области.
«Мне, девушке из семьи партработников и атеистов, очень понравилось, что Михаил — иудей. Даже студентом он соблюдал свою Субботу и праздники. Его семья сначала приняла меня очень сдержанно. В советское время в Высоком браки на стороне не приветствовались ради сохранения веры — в поселок старались никого из «новеньких» не пускать. Поэтому перед свадьбой Михаил сразу поставил мне условие: принять иудаизм. Я согласилась, — вспоминает Лея.
Правда, хупу чете Бочаринковых поставили, когда у них уже выросли дети, — в Хоральной синагоге в Москве. В 2011 году у высоковских евреев появился свой маленький бейт-мидраш — дом учения. В этих стенах также принимают гостей — из Воронежа, Москвы, Израиля и всего мира.
Прежде в Высоком был даже свой шойхет, Анатолий Гриднев, — резал коров и кур по законам Торы. Этой духовной науке Анатолий Гриднев учился в Израиле, а вернувшись домой, стал исполнять еще и обязанности моэля: на восьмой день делал обрезание всем родившимся здесь мальчикам. Сейчас в Высоком нет ни шойхета, ни моэля, ни новорожденных еврейских мальчиков. Русские иудеи, хранившие законы Торы в самые опасные времена, исчезают. Заканчивают земную жизнь или растворяются в Израиле, Воронеже, Москве.
Но иногда они возвращаются — как, например, вернулась Ирина Гриднева. Много лет назад она учительствовала в Ильинке, потом долго жила в Израиле, приехала в родное село ухаживать за престарелыми сестрами. Осталась на несколько лет, а после кончины сестер все-таки вернулась в свой второй дом — в Израиль.
«Люди уезжают не за длинным рублем, а туда, где есть синагога, раввин и возможность соблюдать традиции. Где тебя когда-нибудь похоронят по законам Торы. В 1963 году у одного моего десятилетнего ученика в Ильинке умерла мама. Весь месяц каждое утро в четыре часа он приходил в школу читать Кадиш на иврите. Подхожу к школе — а он сидит на порожках, уже все прочитал, ждет начала занятий. Если в Высоком снова будет свой постоянный раввин, то люди начнут возвращаться», — уверена женщина.
Кстати, в светской жизни и тогда, и по сей день Высокий славится крепкими моральными устоями и хорошей школой с сильными учителями, где каждый год выпускают по два-три медалиста. Новоселы, по словам Михаила Бочарникова, в Высоком обживаются быстро. Но «со своим уставом» никто не приходит — к иудейским традициям относятся с уважением.
