С начала и до конца XX века Балканский регион пережил больше потрясений, чем бóльшая часть остальной Европы. Две балканские войны, предшествовавшие Первой мировой войне, унесли сотни тысяч жизней, пишет JP.
После Первой мировой войны, поводом к которой послужило убийство эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараеве, на землях южных славян было создано Королевство сербов, хорватов и словенцев, на смену которому пришли марионеточные режимы под контролем нацистов.
Затем пришли коммунисты и харизматичный лидер, преодолевший разрыв между Востоком и Западом. В 1990-х годах последовал распад Югославии и несколько разрушительных войн, которые привели к самым страшным массовым убийствам в Европе со времен Холокоста.
В числе личностей, чья биография отражала перипетии балканской истории первой половины прошлого века, был Моша Пияде, противоречивая фигура в истории Югославии — забытый персонаж в стране, которой больше нет.
Пияде, родившийся в Белграде 4 января 1890 года, на протяжении своей не очень долгой жизни был художником, журналистом, революционером и ключевым политическим лидером в правительстве Иосипа Броз Тито после Второй мировой войны. Член Сербской академии наук и искусств, Пияде оставил после себя наследие, переплетенное с бурными преобразованиями Югославии XX века.
Пияде происходил из состоятельной буржуазной семьи евреев-сефардов. Его дед по отцовской линии эмигрировал из Болгарии в Сербию, где его отец, Самуило, богатый торговец, расширил семейный бизнес. Яркий жест благодарности сербскому князю Милошу за предоставление евреям торговых свобод был очевиден в магазине, где на видном месте висел портрет князя в натуральную величину рядом с названием компании.
Как и другие сербские евреи, семья Пияде культивировала многоязычие: в доме говорили на ладино, сербском и немецком языках. Старший брат, Давид, развивал художественные наклонности Моши, приобщая его к искусству.
В школьные годы Пияде вступил в литературную группу «Нада», и именно в этот период зародился его интерес к социалистической идеологии. На свой 14-й день рождения в 1903 году вместо сладостей он подарил себе экземпляр «Капитала» Карла Маркса, написав на первой странице: «Эту книгу Моша Пияде дарит сам себе в день своего рождения, 22 декабря 1903 года, Белград». (По новому стилю он родился 4 января).
Окончив школу, Пияде занялся изучением искусства, поступив в местное художественное училище. В 1906 году он переехал в Мюнхен, где погрузился в динамичные художественные движения Европы и оживленную культуру кабаре. Однако после банкротства его отца начались финансовые проблемы, и Пияде пришлось досрочно завершить свое образование.
После Мюнхена Пияде провел год в Париже, а затем в Бретани, оттачивая свое мастерство пейзажиста. Вернувшись в Белград в 1910 году, он переключил свое внимание с живописи на писательство, став журналистом.
«Он вырос в семье, которая была довольно состоятельной, но именно его старший брат Давид ориентировал его на левые авангардные идеи того времени», — рассказал JP консул Сербии в Израиле Александр Николич. Это превратило его из художника-интеллектуала в человека, который познакомился с марксистскими идеями и впоследствии стал одним из самых важных переводчиков, например, таких работ, как «Капитал».

«До Первой мировой войны он принадлежал к романтизму южнославянских национальных движений, иллиризму, которое является своего рода пан-югославизмом».
В 1913 году Пияде переехал в Охрид, город в южной Сербии (ныне Северная Македония), где преподавал живопись, французский и немецкий языки.
Когда в 1914 году началась Первая мировая война, он хотел пойти добровольцем в сербскую армию, но его не взяли. В следующем году он вернулся в Белград и начал работать в газете «Правда».
Однако после того, как в сентябре 1915 года Сербия оказалась под оккупацией Австро-Венгрии, Пияде, как мог, приспосабливался к жизни, устраиваясь на работу официантом в Куприи, а затем рекламным агентом в Валево.
Работа журналистом и политическим карикатуристом в годы Первой мировой войны дала Пияде возможность участвовать в политической жизни, хотя в то время он еще не был убежденным коммунистом, однако активно двигался по этому пути.
В 1919 году Пияде основал в Белграде ежедневную газету «Слободна рец» («Свободное слово»). К 1920 году он активно сотрудничал с газетой Коммунистической партии Югославии (КПЮ) «Радничке новине» («Рабочие новости») и в том же году официально вступил в партию.
На муниципальных выборах в августе 1920 года он был избран в городскую скупщину Белграда от КПЮ. Хотя партия получила большинство голосов и была готова назначить мэра-коммуниста Филипа Филиповича, государственные власти запретили избранным представителям приступить к исполнению своих обязанностей, ссылаясь на обвинения в неправильном принятии присяги.
В 1921 году Пияде вошел в состав исполнительного комитета КПЮ после ареста ее лидеров в ходе подавления коммунистической деятельности.
Когда КПЮ была запрещена королевским режимом и ушла в подполье, Пияде возродил еженедельник «Слободна» и стал активным участником Независимой рабочей партии Югославии (НРПЮ), легального фронта, созданного коммунистами.
В качестве редактора газет НРПЮ, в том числе Radnik («Рабочий»), а позже Okovani radnik («Прикованный рабочий»), Пияде работал над распространением социалистических идей, несмотря на частые запреты правительства. Однако НРПЮ не смогла получить места в парламенте на выборах 1923 и 1925 годов и в итоге была объявлена вне закона.
В этот период Пияде примкнул к левой фракции КПЯ, пропагандируя ленинизм. Ему было поручено управлять подпольной типографией в Белграде, где он выпускал коммунистическую литературу, в том числе журнал «Коммунист».
Власти раскрыли эту деятельность в 1925 году, в результате чего Пияде был арестован и приговорен к 12 годам тюремного заключения за «антигосударственную деятельность», которое позже было продлено на два года за продолжение его деятельности в заключении.
Часто отмечается, что Тито и югославское коммунистическое руководство сохраняли свое отличие от Сталина в течение почти трех десятилетий, пока советский лидер находился у власти. Однако Тито начал править Югославией только после Второй мировой войны. В 1920-х годах югославские коммунисты оказались тесно связаны со Сталиным, что привело к чистке партии в 1930-х годах.
«Учитывая, что практически вся старая гвардия КПЮ была уничтожена в ходе сталинской Великой чистки в 1936-1939 годах, Пияде был одним из немногих членов руководства Тито, имевших контакт с первоначальными идеями ленинизма в начале 1920-х годов, до триумфа Сталина и его идеи “социализма”», — отмечает историк Стефан Гузвица.
Приговоренный к 12 годам лишения свободы и еще к двум дополнительным годам, пребывание Пияде в тюрьме должно был стать, возможно, решающим периодом в его жизни, учитывая путь, который ему предстояло пройти после освобождения.
Находясь в нескольких тюрьмах и лагерях, именно в тюрьме «Лепоглава», он познакомился с Иосипом Брозом, более известным миру как Тито. Внушительная, яркая личность, Тито обладал харизмой и впоследствии стал самой влиятельной фигурой в истории социалистической Югославии.
Порвав со Сталиным после Второй мировой войны, Тито помог преодолеть разрыв между западным и восточным блоками, в конечном итоге способствуя созданию Движения неприсоединения в 1961 году.
«В тюрьме Тито отвечал за небольшой генератор, поставлявший электричество», — отметил Николич. Тито был электриком по профессии, а Пияде — его помощником, там они и познакомились.
«В те времена Пияде был очень хорошо известен заключенным как переводчик. И именно так он стал знаменитым. Они действительно посвятили этот период своей жизни созданию интеллектуальной базы для коммунистического движения.
Именно здесь он перевел «Капитал» и «Коммунистический манифест» на сербскохорватский язык, что стало его большим вкладом не в интеллектуальные, а в теоретические перспективы низового коммунистического движения».
Во время своего заключения в Сремской Митровице в 1927 году Пияде стал центральной фигурой в организованной жизни заключенных-коммунистов. Он возглавил голодовку, требуя статуса политзаключенного и улучшения условий содержания коммунистов. Пияде использовал свое время для обучения заключенных, основав в тюрьме «рабочий университет».
Он систематически преподавал политэкономию, философию, историю и журналистику, создавая структурированные классы и более короткие курсы для тех, кто приближался к освобождению. Он также привил заключенным любовь к чтению, делая упор на понимание, а не на заучивание.
Под псевдонимом «дядя Янко» он занимался переводами. Благодаря его просветительской деятельности и переводам тюрьма стала центром интеллектуального и идеологического развития коммунистических активистов.
Один из охранников тюремного лагеря рассказал впоследствии югославскому биографу Пияде, что за время своего заключения он оказал особое влияние на обращение товарищей по заключению в социалистическую веру. «Может быть, когда кто-то приходит в тюрьму и видит Пияде, он не коммунист, но когда он выходит из тюрьмы, он, конечно, коммунист».
После освобождения в апреле 1939 года Пияде возобновил свою политическую деятельность, но неоднократно подвергался арестам. В 1939 году он женился на Лепе Нешич, соратнице по КПЮ. На Пятой национальной конференции КПЮ в 1940 году Пияде был избран в состав Центрального комитета, что закрепило его роль в руководстве партии.
За этим последовало короткое заключение в концлагере Билеча и еще одна тюрьма в начале 1941 года. Он был освобожден за несколько дней до вторжения стран Оси в Югославию в апреле 1941 года.
Во время Второй мировой войны Пияде, которому уже было за 50, играл важную роль в организации административной и пропагандистской деятельности югославских партизан.
После нацистского вторжения в апреле 1941 года Пияде перебрался в Черногорию, где в июле 1941 года возглавил восстание коммунистов против оккупации стран Оси. Восстание поначалу было успешным, временно освободив большую часть Черногории. Однако под руководством Пияде и Милована Дилаша черногорские партизаны проводили жесткую политику в отношении предполагаемых классовых врагов и тех, кто сопротивлялся коммунистической власти.
Этот подход, позже раскритикованный КПЮ как «левацкие ошибки», привел к значительному насилию над гражданскими, считавшимся «врагами народа».
К концу 1941 года Пияде присоединился к главному партизанскому штабу, сосредоточившись на организации поставок и управлении освобожденными территориями, а не на военной стратегии. Его личные потери во время Холокоста были огромны: большинство членов его семьи, включая братьев и сестер, погибли в концлагерях.
Несмотря на эти трагедии, Пияде продолжал активную деятельность, став автором важнейшего «Правил Фочи» в 1942 году, которое установило административные рамки для освобожденных территорий и впоследствии было названо основой послевоенного управления Югославией.
Пияде стал ключевой фигурой в организации Антифашистского совета национального освобождения Югославии (AVNOJ), став его вице-президентом после второй сессии в Яйце в 1943 году.
Он также руководил созданием «Танюга», партизанского информационного агентства, чтобы заручиться международной поддержкой партизанского дела. Будучи высокопоставленным членом партизанского командования, Пияде занимал видные посты в Центральном комитете и Политбюро КПЮ, что укрепило его роль как ведущего архитектора коммунистического движения во время войны.
После войны Пияде стал центральной фигурой в политической реконструкции Югославии при Тито.
Его пребывание на посту вице-президента Федеральной скупщины продемонстрировало его способности к законодательной деятельности, а позднее назначение на пост президента Федеральной народной скупщины ознаменовало зенит его политической карьеры.
Федеральная народная скупщина — югославский парламент — была высшим органом государственной власти и единственной ветвью власти в стране, а все государственные органы подчинялись ей под контролем Коммунистической партии.
Как председатель законодательного органа Пияде сыграл решающую роль в формировании политики, направленной на гармонизацию разнообразной этнической и политической структуры Югославии, сложной федерации нескольких государств и народов. Он был убежденным сторонником системы самоуправления, которая передавала экономическую и политическую власть трудящимся, что было отличительной чертой социализма Тито.
Его дипломатические усилия, особенно после раскола между Тито и Сталиным, подчеркивали его приверженность независимости Югославии от советского господства при соблюдении марксистских принципов.
«Те годы после Холокоста и после освобождения страны были критическими, — отмечает Николич. — Пияде обладал огромной властью, мы даже не можем себе представить, насколько он был могущественным. Он пользовался почти безграничным доверием Тито».
Пияде также занимал пост первого заместителя премьер-министра и, находясь в зените власти, отстаивал политику, направленную на модернизацию культурной и образовательной систем Югославии, добиваясь того, чтобы они отражали социалистические ценности и в то же время учитывали разнообразное наследие региона. Его труды и речи в этот период свидетельствуют о том, что он был лидером, умевшим находить баланс между идеологией и прагматизмом.
«Он был членом Центрального политбюро, чего мало кому удавалось достичь, поэтому он был высшим партийным лидером на национальном, федеральном уровне, а не только на уровне провинций, — говорит Николич. —Он возглавлял многочисленные парламентские делегации, в основном по Европе. Он не только был верен Тито и являлся преданным коммунистом, но и представлял страну очень достойно, потому что говорил на многих языках. Он мог не только помогать или участвовать, но даже вести разговор об искусстве, поэзии и литературе. Он очень старался создать лучшее представление о Югославии, особенно после раскола со Сталиным в 1948 году, который был решающим для Югославии. Вот почему было важно иметь как можно более хорошие отношения с США, Великобританией, Францией и другими важными западными странами».
Что удивительно по сравнению с другими европейскими евреями, оказавшимися у власти в социалистических странах в XX веке, Пияде никогда не скрывал своих еврейских корней.
В то время как русские революционеры, такие как Троцкий и Зиновьев, отвергали свое наследие во имя коммунизма, Пияде, хотя и не был религиозным евреем или членом общины, никогда публично не скрывал свое происхождение и общался с остатками общины, разрушенной Холокостом.
«Он никогда не отрицал своих корней, но ему также выпала честь помогать, когда евреям было так трудно как-то восстановить свою жизнь, — объясняет Николич. — И самым главным вопросом еврейской общины в конце 1940-х годов была, конечно, возможность получить разрешение на выезд в Израиль».
После Второй мировой войны и на фоне установления в Югославии социалистического режима многие еврейские семьи предпочли начать жизнь заново в другом месте, а не оставаться в стране, все еще переживавшей последствия войны. В период с 1948 по 1952 год более 8500 югославских евреев (примерно половина переживших Холокост в этом регионе) четырьмя значительными волнами иммигрировали в новообразованное государство Израиль.
Эта группа присоединилась к меньшему контингенту югославских евреев, прибывших в Палестину до провозглашения независимости Израиля. В то же время другие предпочли иммигрировать в такие страны, как США, Канада или Западная Европа.
Среди евреев, решивших остаться в Югославии, было много бывших партизан и тех, кто вступил в смешанный брак. Те, кто имел сионистские идеалы или прочное еврейское самосознание, были более склонны к отъезду, в то время как те, кто был глубоко связан с социализмом или Югославией, часто предпочитали остаться.
Однако остаться не обязательно означало вернуться в свои довоенные родные города; многие перестраивали свою жизнь в новых регионах страны, адаптируясь к послевоенной реальности.
Действия Пияде по оказанию помощи евреям Югославии, зачастую вопреки серьезной оппозиции, свидетельствуют о его гуманизме и понимании тяжелого положения евреев, несмотря на его приверженность атеистическому и социалистическому мировоззрению.
«Лично я очень рад, что работал с людьми, которые имели с ним непосредственный контакт», — вспоминает Николич.
В юности Николич был руководителем отдела еврейских студентов и молодежи Федерации еврейских общин Югославии (ФЕОЮ), благодаря чему имел с Пияде общих знакомых, как Лавослав Кадельбург, президент ФЕОЮ.
«Я бы сказал, что самым ценным источником для нас, евреев, является то, что написал о нем Давид (Дача) Алкалай». Алкалай и Кадельбург «много раз лично обращались к Пияде, чтобы узнать его мысли или предложения о том, как руководить еврейской жизнью». Они представляли Пияде как очень доступного, простого человека с большим терпением к ним и реальной готовностью помочь. Идеологически Пияде был коммунистом. Он никогда не был членом еврейской общины».
Однако известна необычная фотография конца 1944 года. Белград был освобожден от нацистов в октябре 1944 года, поэтому фотография должна быть сделана в ноябре или декабре. На ней Пияде в полной военной форме партизана присутствует на церемонии в белградской синагоге «Суккат Шалом».
Посещение церемонии в синагоге в партизанской форме свидетельствует о глубокой сложности личности Пияде.
15 марта 1957 года Пияде возвращался в Югославию через Париж из Лондона, где он проводил переговоры в качестве руководителя югославской парламентской делегации. Он и его жена остановились в резиденции югославского посла Алеша Беблера. Позже в тот же день ему стало плохо.
Его состояние ухудшилось, и в 18.15 Пияде был признан мертвым. В Югославии был объявлен пятидневный траур.
«Он был единственным коммунистическим лидером, на похоронах которого Тито лично произнес надгробную речь, — говорит консул Николич. — Тито пошел пешком и даже стоял рядом с его гробом в здании парламента. Тито был первым, кто стоял там. Это была искренняя скорбь».
Смерть Пияде в Париже в 1957 году ознаменовала конец целой эпохи. Улицы, школы и памятники по всей Югославии носят его имя как свидетельство его вклада. Он остается одним из немногих югославских политиков, чье имя до сих пор носят улицы и школы.
«Моша Пияде был настоящим убежденным коммунистом, без конформизма и оппортунизма», — заметил Николич.
Он заплатил за это 14-ю лучшими годами своей жизни, проведенными в тюрьме». Сегодня общее отношение к Пияде находится где-то между общим отношением к коммунистическому руководству, но я бы сказал, что если не симпатии, то сочувствие к его памяти гораздо более выражено, чем к другим коммунистам, что очень хорошо для Сербии, ведь даже в этом случае всегда есть неравнодушие к еврейской общине».
«Он очень важен для борьбы с историческим ревизионизмом сегодня».
Пияде собственной биографией и эволюцией мировоззрения воплотил все сложности пути Югославии через монархию, войну и социализм. Его послевоенная карьера закрепила за ним место одного из ключевых архитекторов социалистического эксперимента в стране, хотя его методы и идеология вызывают споры.
Жизнь Моши Пияде служит мощной призмой для понимания сейсмических сдвигов и идеологической борьбы в Европе XX века и показывает неспокойные времена, пережитые континентом.