Борис Генрихович Берлин — известный краевед, исследователь истории Холокоста в Крыму, автор ряда статей и книг на эту тему. Инженер-связист по основной профессии, он всю жизнь мечтал стать историком, как и его мама, преподававшая эту дисциплину в школе. Вопреки всем обстоятельствам, Борис смог реализовать задуманное и с головой погрузиться в любимое дело, ставшее прочной основой всей его жизни. А началось всё с того, что когда-то, он весьма заинтересовался изучением трагического события, связанного с гибелью его дедушки Наума Меерсона на теплоходе «Армения», затонувшего 7 ноября 1941 года под ударами немецкой авиации. Мой собеседник родился в 1965 году в Симферополе, где проживает на данный момент, по-прежнему много работает в архиве, является составителем и членом редакционной коллегии сборника «Холокост в Крыму. 1941–1944 гг. Документы и материалы». Одна из работ Бориса Берлина — «История крымской трагедии». Он также популяризирует дореволюционную историю евреев Крыма.
В 2019 году наш герой опубликовал часть дневниковых записей Е.Е. Гопштейна (с 1938 по 1943 годы): «Из старых бумаг. Обрывки записок симферопольского обывателя, современника советской власти и второй мировой войны» (Беседа с Е.Е. Гопштейном опубликована в «Чёрной книге», глава называется: «Один, оставшийся в живых…» Также, беседа с Е.Е. Гопштейном опубликована в самиздатовском варианте «Чёрной книги», экземпляр которой находится в библиотеке им. И.Я. Франко в Симферополе, в крымском сборнике 2002 г. «Передайте детям». Еще раз стенограмма беседы с Гопштейном, записанная в 1944 году, была напечатана в «Неизвестной Чёрной книге», составленной известным историком, профессором РГГУ, сопредседателем Центра «Холокост» Ильёй Альтманом, вышедшей в издательстве Corpus в 2015 году.)
Издать дневниковые записи Е.Е. Гопштейна Борису Берлину помог Юрий Моисеевич Пурим, почётный председатель общества крымчаков «Кърымчахлар», и его сыновья. Редактировала и набирала текст Наталья Зингина, член правления общества крымчаков. А недавно, через много лет напряжённых поисков, Борис Генрихович получил весьма важную новость: в Латвии были обнаружены могилы четы Прусс, Яна Марцевича (8.03.1895 - 6.01.1981) и Марии Станиславовны (13.06.1904 - 5.07.1968). Оба, как выяснилось, были захоронены в Цесисском крае Латвии. Также, предположительно, в Латвии найдена могила их приёмного сына Олега (19??— 2004). Выяснилось, что сам Ян Прусс, отец семейства, родился в городе Цесис (до 1917 г. Венден). Кто же все эти люди, и почему обнаружение их могил имеет огромное значение для моего собеседника, для сохранения нашей исторической памяти? Обо всём этом — в нашем откровенном разговоре.
- Борис Генрихович, знаю, что ранее вы отправили в мемориальный комплекс «Яд Вашем» собранные вами документы, для того, чтобы храбрым, неравнодушным людям, Марии Станиславовне и её мужу Яну Марцевичу Пруссам, когда-то проживавшим в Симферополе, было присвоено звание Праведников народов мира. Кроме этого, вы также собрали архивные документы для возможного присвоения этого почётного звания трём другим известным личностям, включая двух крымских священнослужителей. Почему вы это сделали, что послужило причиной?
- Да, я выслал сотруднице мемориального израильского комплекса «Яд Вашем» Татьяне Манусовой подробный пакет документов, касающихся судеб некоторых наших легендарных симферопольцев и теперь с нетерпением жду ответа от моих израильских коллег. Надеюсь на их положительное решение. Вообще, среди спасавших евреев числятся представители многих национальностей, живших в Крыму: русские, белорусы, украинцы, чехи, крымские татары, караимы и лица других национальностей. И, к сожалению, ещё не все люди, действительно спасавшие моих соплеменников в годы войны и Холокоста, получили звания Праведников. Как видите, новые сведения о спасителях до сих пор продолжают выявляться. Те, чьи имена сегодня забыты или до сих пор не раскрыты, протягивали руку помощи обречённым, самым разным способом: предоставлением им укрытия, передачей собственных или изготовлением фальшивых документов, выкупом у властей, свидетельством о нееврейском происхождении и др. В общем и целом, точное число спасённых евреев и крымчаков до сих пор неизвестно.
- А какими цифрами погибших и пострадавших в период Холокоста в Крыму мы владеем сегодня?
- На данный момент у нас есть сведения, что за период нацистской оккупации Крымского полуострова были уничтожены более 35 тысяч евреев, а также 7 тысяч крымчаков. В это число не входят евреи-военнопленные, погибшие в плену, а также погибшие во время эвакуации. В это число также не входит свыше 12 тысяч граждан, рождённых в межнациональных браках с евреями и крымчаками. Их, собранных со всего Крымского полуострова, злодеи уничтожали позже, летом 1942 года, в Симферополе.
- Понятно…
- Отмечу, что евреи составляли пять процентов от всех солдат и офицеров Красной армии. В частях, защищавших Крым, этот процент был, скорее всего, значительно больше, так как наш полуостров обороняли отдельная Приморская армия, сформированная в Одессе и 51-я армия, сформированная в Крыму.
Так вот, как я сказал выше, какое-то время назад, я отправил все собранные документы в «Яд Вашем», потому что по закону эти люди должны быть признанными Праведниками народов мира. Однако в Израиле на этот счёт есть свои определённые правила: такое звание присваивают обычно, если имеется свидетельство спасённого. Полагаю, что Олег, приемный сын Пруссов, — один из тех самых еврейских детей, оказавшихся в их детском доме, которого супруги усыновили. Но его уже нет в живых, недавно, в Латвии также была обнаружена и его могила. Склоняюсь к тому, что там покоится именно сын наших героев. И, если бы он был жив, то мог бы пролить свет на происходящее.
- С чего вообще начались ваши поиски?
- Я тщательно ознакомился с документами времен ВОВ из крымских архивов и нашёл там очень важные сведения: списки детей, связанные с директором детского дома Марией Станиславовной Прусс. Признаться, данная история получила огласку ещё до меня. Постепенно распутывая весь клубок этих непростых событий, происходивших много лет назад, я осознал, что перед нами поистине уникальный, светлый, неординарный случай! Эту женщину, по сведениям из архивных документов, «невероятно тучную, но подвижную, как мотылёк», очень любили её детдомовские воспитанники, своего потомства у них с мужем не было. А она отвечала им тем же: огромным теплом, нежной заботой, вниманием и взаимностью, постоянно рисковала своей жизнью, судьбами супруга и всех сотрудников симферопольского детского дома. Она делала это ради еврейских мальчишек и девчонок, за укрывательство которых, как известно, всем им грозила смерть! Ведь немцы и их пособники особо долго на эту не разговаривали с теми, кто героически прятал обречённых на смерть.
- Получается, что, несмотря на угрозу жестокой расправы, находились люди, готовые пожертвовать собой во имя спасения евреев... Настоящие «непризнанные герои». Проект с таким названием, кстати, сегодня реализуется в Центре «Холокост»...
- Да, совершенно верно. Повторюсь, в детском доме, находившемся в посёлке Мамак под Симферополем (ныне пос. Строгановка), заведующая учреждением Мария Станиславовна Прусс и персонал детдома прятали среди других детдомовцев еврейских детей, обеспечив их поддельными документами и «легендами». Изначально первый такой детский дом был открыт на ул. Архивная, 14, в центре Симферополя. Потом начали свою работу ещё три детских дома, то есть, всего их насчитывалось четыре. Мои статьи об этом ранее выходили в сборниках материалов различных крымских научных конференций. В 2002 году симферопольский Хесед «Шимон» и Госархив Крыма издали сборник «Передайте детям…». С тех пор я не перестаю поднимать этот вопрос снова и снова. Но, чувствуя, что этого недостаточно, собрал и отправил все найденные мной об этом документы в «Яд Вашем». Судьба супругов Прусс после 1945 года была неизвестна. В крымских архивах после этой даты информации о них не имеется. Тогда я решил, что они уехали на родину мужа Марии Станиславовны — в Латвию. И моё предположение подтвердилось 28 марта этого года, когда, совершенно случайно, благодаря моей знакомой Елене Жилинской и её друзьям в Прибалтике, удалось найти их заброшенные могилы и фотографию Я.М. Прусса. Судьба этих захоронений в наши дни вызывает тревогу: не уверен, что кто-то за ними ухаживает. Благо, раввин Риги пообещал нам присматривать за этими могилами и не позволить властям их снести как абсолютно заброшенные, «забытые» захоронения.
СПРАВКА БЫВШЕЙ ЗАВЕДУЮЩЕЙ МАМАКСКИМ ДЕТСКИМ ДОМОМ М.С.ПРУСС В КРЫМСКУЮ КОМИССИЮ по ИСТОРИИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ — О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ДЕТДОМА И ЕГО ЛИКВИДАЦИИ В НОЯБРЕ 1943 Г.
Не ранее 14 апреля 1944 г.
Я, Прусс Мария Станиславовна, бывшая заведующая Мамакским детдомом №1, даю настоящую справку Крымской комиссии по истории ВОВ в том, что дети, которые прибывали в детский дом, частично были мною подобраны с улицы, частично приходили сами, чтобы спастись от преследования немецких извергов, частично были направлены социальным обеспечением.
В детском доме находились дети граждан, расстрелянных гестапо, еврейские дети, дети расстрелянных партизан, коммунистов и других советских граждан.
Когда старшие воспитанники детдома ушли в лес к партизанам, и скот также был передан мной партизанам (по заданию Боснаева, который работал под кличкой Сорокин). В детский дом прибыл карательный отряд СД. Избив коллектив, с требованием назвать партизан и лицо, выдавшее лошадей и скот партизанам, ничего не добившись, отряд СД ушел, выгнав всех мужчин (в том числе воспитателей и бухгалтера) из Мамака. Меня сняли с работы, как не обеспечивающую постановки воспитательной работы, отдел соцобеспечения (зав. Балжи), а дети были срочно вывезены из Мамака в город и переданы в более надёжные руки.
- Борис Генрихович, знаю, что в ваших планах, независимо от решения ваших коллег из «Яд Вашем», установить в Симферополе мемориальные доски Марии Станиславовне и ещё некоторым отважным людям, спасавшим евреев в годы нацистской оккупации, сведения о которых вы также выслали в Израиль. Раз директор детского дома не единственная в этом списке бесстрашных крымских спасителей, поговорим и об остальных.
- Верно. На сегодняшний день мы, совместно с еврейской общиной Симферополя, приняли решение установить ряд мемориальных досок некоторым отважным людям, спасавшим евреев в годы войны и ещё не получившим заслуженного звания Праведник народов мира. Всего мы уже установили 12 таких досок, в том числе четыре — на сборных пунктах Крыма, откуда евреев отправляли на расстрел. Мемориальная доска, посвящённая Марии Станиславовне Прусс, пока только в наших планах. Сейчас мы должны подать соответствующее заявление в городскую администрацию, а потом в банк, так как в здании, где находилась в период войны квартира Пруссов, сегодня работает отделение Центрального банка. И нам следует получить разрешение на установку этой мемориальной доски именно на данном историческом объекте по адресу: Симферополь, ул. Горького, дом 3, кв.1. Мемориальные доски, которые мы планируем установить на нескольких симферопольских домах, также посвящены отважным священникам РПЦ, которые выдавали еврейским детям и взрослым справки о крещении, чтобы спасти их от неминуемой смерти. И этим способом они действительно сберегли от гибели некоторое число евреев. Установку этих досок нам тоже нужно согласовать — как с городской администрацией, так и с епархией. Еще одна незаурядная личность, непременно заслуживающая нашего внимания и уважения, на которую ушли документы в Израиль, — В.И. Соборнов, секретарь ЗАГСа Симферополя, бывший учитель, выдававший еврейским детям «липовые» свидетельства о рождении в период оккупации. Он давал этим обездоленным сиротам другие имена, фамилии и национальности, плотно сотрудничая с детским домом, где работала директором Мария Прусс.
- Известно ли, как впоследствии сложилась судьба Соборнова?
- Нет. К сожалению, его след во время Великой Отечественной войны полностью потерялся, и сегодня я не имею о нём никаких дополнительных сведений. Знаю лишь, что вместе с женой и дочерью он жил в Симферополе, на ул.Розы Люксембург, 40.
Сюда же, к этому богатому калейдоскопу забытых героев, относится трагическая история смелого епископа Викентия (Никипорчика), белоруса по происхождению. В 1942 году он был назначен настоятелем Константино-Еленинской церкви Симферополя. В октябре 1942 года епископа задержали за то, что он выдавал справки о крещении еврейским детям и прятал у себя своего внука, мальчика по имени Эммануил, 1936-го года рождения, имевшего частично крымчакское происхождение. Ему епископ Викентий тоже выдал липовую справку о крещении от Константино-Еленинской церкви, которая на тот момент была недействующей. При обыске в его доме этого мальчика, кстати, так и не нашли, и никто до сих пор не знает, куда тот делся. Епископа Викентия обвиняли «в политической неблагонадежности», как священника обновленческой церкви (которую немцы считали большевистской, с коммунистическим уклоном). Этот неравнодушный человек провёл в здании СД около двух месяцев, потом его направили в концлагерь бывшего совхоза «Красный», затем епископ Викентий был выпущен из лагеря и отправлен в Мелитополь, где был назначен служителем Александро-Невского собора. Известно, что в те дни, во время службы, он обратился к народу и сказал: «Дорогие мои, дети, прихожане, я, наверное, скоро не буду у вас служить». Когда народ спросил его о причинах происходящего, тот рассказал, что его преследуют за то, что он спасал еврейских детей. 6 января 1943 года епископ Викентий был арестован, а в начале февраля 1943 года — расстрелян.
- Да, очень страшно. Кто ещё из крымских священников помогал евреям в годы войны и Холокоста?
- По свидетельствам очевидцев того периода и по содержанию найденных документов, ещё один из таких православных священников в Симферополе, отец Николай (Швец), на которого я также отправил документы в «Яд Вашем», он тоже спасал еврейских детишек.
- Расскажите о нём подробнее, пожалуйста.
- Симферопольцев, помнящих службы отца Николая во Всехсвятской церкви, как и его фотографии, обнаружить не удалось. Как пишет пресса, в воспоминаниях горожан, он остался «добрым, сердечным, высоким, темноволосым с окладистой бородой». Отец Николай с самого начала был против этой войны, против нацистского режима и сопротивлялся происходящему ужасу, как мог. В период оккупации Крыма не прекращались его службы и антифашистские проповеди. Его жена вспоминала, что в начале декабря 1941-го отца Николая вызвали в полицию: «Пришёл сильно взволнованным, сказал: “Следователь обвинял, что я не отслужил благодарственную службу в честь прихода немцев”. А он, истинный патриот, их ненавидел, отказом ответил на предложение заведующего церковным подотделом горуправы Александра Семёнова и бывшего учителя Г. Орлова пожертвовать деньги на газету “Голос Крыма”, восхвалявшую нацистов. Это потом тоже не забыли. А ещё вспомнили слова предателей, что он, «спасая евреев, крымчаков и цыган, с самого начала фашистской оккупации выдавал им документы о крещении». Симферопольцы знали, что он помогает, обращались к нему, когда надо было спасти еврейских ребятишек, полукровок, взрослых. 3 января 1942-го, ночью, в его квартиру на улице Краснознамённой, 51, пришли полицаи и арестовали священника. Младший брат Андрей собрал более полутысячи подписей горожан, ручавшихся за отца Николая, передал их завцерковным подотделом, но тот отказался помочь. Полтора месяца священник провёл в полицейской тюрьме, а потом поступил, видимо, новый донос, перевели в тюрьму СД. 28 февраля 1942-го отца Николая казнили. Епископ Викентий, о котором я говорил ранее, был казнён через год после этого страшного случая. Разумеется, все эти люди заслуживают быть признанными Праведниками народов мира.
- Согласна. Почему вы всё это делаете?
- Уверен, что для сохранения нашей исторической памяти, для будущих поколений: очень важно, чтобы героические поступки этих людей были навсегда увековечены. Этих мужественных, сильных героев уже нет на этом свете, и некому сказать о них хорошее, доброе слово. По этой причине я решил, что у меня есть такая возможность, и что именно я должен это сделать. Отмечу и подчеркну, что рисковали своими жизнями не только супруги Прусс, но и все сотрудники того самого симферопольского детского дома, врачи, которые осматривали этих детей и понимали, что перед ними еврейские девочки и мальчики. Ими, кстати, руководил уважаемый в Крыму доктор Борис Сергеевич Бом, маститый хирург, ортопед. Он занимался детскими домами, получив до революции образование за границей. Вообще, меня не покидает ощущение, что часть этих еврейских детей, включая внука епископа Викентия, в детский дом к Марии Прусс привёл Наум Исидорович Балабан, учёный-психиатр, доктор медицинских наук, профессор, заведующий психиатрической больницей в Симферополе. Я глубоко исследовал его жизненный путь, вместе с режиссёром Татьяной Мирошник мы сняли о Балабане документальный фильм «Крымский лекарь» и художественный фильм «Клятва», я установил Балабану мемориальную доску на симферопольской больнице, где тот работал и откуда отправился в свой последний путь, арестованный нацистами вместе со своей супругой Елизаветой, урождённой княжной Нелидовой. В моих планах серьёзная, объёмная книга о Н.И. Балабане. Но вернёмся к нашей истории. Всего супруги Прусс (Мария Станиславовна была по национальности — русской, а Ян Марцевич — латышом) спасли от смерти около 35 еврейских детей.
- Что сейчас известно о биографиях спасённых ребят?
- В Архиве Крыма имеется список из 25 еврейских детей, спасённых Марией Станиславовной, она сама его составляла. У некоторых из них в этом списке отмечены только их новые имена и фамилии, которые они получили уже в детском доме.
Например, Майя Рощина стала в детском доме Ниной Михайловой. Её судьба также заслуживает отдельного читательского внимания. Майю уже вели на расстрел, но она сбежала, забилась в кабину к немецкому шоферу, тот накрыл её плащом и привёз в этот детский дом. Таким образом, в этих чудовищных обстоятельствах малышка спаслась. Белле Каплан, которая стала в детском доме Зоей Каталупенко, исполнилось пять лет, когда её доставили к Прусс немецкие полицейские, чтобы на следующий день забрать и расстрелять. В итоге, они оставили её и пришли за ней через неделю. Прусс ответила им, что у «новенькой» дифтерия, и она при смерти. Потом, ещё через две недели, они снова приехали за девочкой, уже с машиной-душегубкой. Как доказательство того, что «Зоя», по словам Прусс, умерла, немцы попросили показать им её могилу. Мария Станиславовна не только виртуозно продемонстрировала оккупантам «липовую» справку о её смерти, но и отправилась с ними на наше старое кладбище в Симферополе и обратила внимание злодеев на захоронение какой-то другой девочки. Благо, те ей поверили, и Белла Каплан (в детском доме Зоя Каталупенко) выжила. Некоторых таких еврейских детей, попавших в детский дом Прусс, во время войны усыновили приёмные семьи, прекрасно знавшие о происхождении своих юных подопечных. И по этой причине первоначальные детские еврейские имена и фамилии, к сожалению, не сохранились, узнать их сейчас практически невозможно. Как я уже сказал ранее, на тот момент, в Симферополе функционировало четыре детских дома, и чтобы немцы не могли выявить тех, кого и где прятали, еврейских ребятишек переводили из одного в другой, как бы «путая» их следы. К счастью, все эти девочки и мальчики, впоследствии, уцелели.
- Знаю, что ваши родители были в эвакуации и, таким образом, спаслись. Коснулся ли в целом ваших близких Холокост?
- В моей семье, во время войны и Холокоста погибло более 32 человек. Дедушки и бабушки со стороны моей мамы погибли в Клинцах, Брянской области. В 1941 году ушёл из жизни мой родной дедушка Наум Израилевич Меерсон. По документам он погиб на теплоходе «Армения», в 1941 году затонувшем от немецкой бомбардировки, но точных данных в наши дни установить невозможно. Его письма я недавно отправил в Центр «Холокост» в Москве. Последнее его место работы — заместитель главного врача Симферопольской психиатрической больницы по финансово-хозяйственной части. Родной брат моего дедушки по отцу, Александр Израилевич Берлин, с женой и тремя детьми были расстреляны на 10-м километре печально известного шоссе Симферополь—Феодосия. Там же погибла вся семья и все сёстры моей прабабушки Крейлы Меерсон (в девичестве Левитина).
- Чем занимаетесь сегодня, когда документы на всех этих людей в «Яд Вашем» уже отправлены?
- Продолжаю свою активную деятельность в крымском архиве. Мне очень хотелось бы, чтобы крымская служба безопасности предоставила бы мне официальные справки о деятельности священников. Но дело в том, что данные об этих бесстрашных, сильных людях находятся в уголовно-следственных делах, и у меня сейчас нет возможности их получить. И мне очень жаль, потому что всё это обязательно пригодилось бы для положительного решения израильской комиссии по присвоению звания «Праведник народов мира».
Мечтаю, чтобы и у нас в России присваивалось бы подобное звание, дабы нам ни от кого не зависеть. Очень благодарен меценату, Президенту Фонда СТМЭГИ Герману Рашбиловичу Захарьяеву за то, что он стал инициатором включения Дня Победы в еврейский религиозный календарь. Медиагруппа СТМЭГИ в лице журналиста и режиссёра-документалиста Марата Мардахаева сняла документальный фильм «26 ияра. Крым», посвящённый важнейшей теме: Холокосту в Крыму, и я также принимал участие в этих съёмках. Несколько талантливых документальных кинолент о Холокосте в Крыму было выпущено нашими местными телеканалами. Пользуясь случаем, от всей души поздравляю всех с 80-летием Великой Победы! Светлая память всем героям, выжившим и погибшим...
Для тех, кто хочет помочь Борису Берлину в его поисках, поддержать его проекты иным способом, предоставить ему какую-либо дополнительную информацию по его деятельности, оставляем мейл автора статьи, для обратной связи: poliglott@mail.ru.
