27 марта герою рубрики — поэту и общественному деятелю Михаилу Сальману — исполнилось 75 лет.
— Что для вас значит в общем и целом — быть поэтом?
— Сложный вопрос. Поэты — это люди, которые умеют говорить и хотят говорить, хотя им всегда не достает времени выговориться. Знаю одно: прожив сорок лет в Баку, будучи лириком в душе, ты воспринимаешь все происходящее гораздо более эмоционально и глубоко. Добавлю, что для меня Баку — больше, чем просто родина, и я его обожаю. Помню наши старые улицы и кварталы, помню, как мы собирались во дворах, играли в лото, в настольный теннис, у меня вообще сохранилось очень много воспоминаний — добрых и печальных, светлых и грустных. И от этого уже никак невозможно избавиться. Трижды я привыкал к Израилю, но мне по-прежнему ближе Азербайджан — его поэзия и литература, культура и искусство. При том, что я еврей, израильтянин, обожаю Израиль, — прошлое оказалось более весомым. Это, наверное, передалось мне от моих родителей.
—А писать стихи в каком возрасте вы начали?
— Свое первое стихотворение я написал в тринадцать лет. Не могу назвать какой-то конкретный момент или событие. Это было естественное развитие моего увлечения словом. С самого детства я любил играть с языком, конструировать фразы, переосмыслять их, искать новые подходы. Я рос в атмосфере любви к литературе и словесности. С самого раннего возраста мне было интересно не только читать книги, но и изучать критику, размышлять над произведениями. Вдохновляло все, от мудрых мыслей великих авторов до их стихотворных форм — так, что порой я мог не просто читать, но и подражать их стилю. Это была неосознанная потребность выражать себя через слово, и с возрастом эта тяга только усиливалась.
— Кто вы по основной профессии?
— Я историк, то есть — гуманитарий, окончил Азербайджанский государственный университет, работал в Академии наук, преподавал, читал лекции. Но удивительно, что от поэзии меня это никогда не отвлекало, пишу, как уже сказал, с тринадцати лет. Именно с этого периода вполне можно оценивать и мое творчество — глубину, эмоциональность, ироничность, меткость и емкость моего поэтического языка.
Нет, не в спектакль меня ввели,
Не ноткой — в легонькое скерцо,
А в смысл и суть ее — Земли,
Дав роль чувствительную — Сердца.
И чрез меня потоки все — И радости чужой, и боли…
И я как белка в колесе
С утра до ночи в этой роли…
— Давайте вернемся на много лет назад. Расскажите, как проходила ваша абсорбция?
— История моей абсорбции тянет на целый роман. Конечно, как и многим «олим хадашим», после переезда нам пришлось очень тяжело. Мне — особенно. Я ведь по своей природе абсолютный гуманитарий, у которого главное оружие — это его язык. И осознавать, что ты не конкурентоспособен в новой ближневосточной среде из-за незнания иврита, оказалось невероятно больно и неприятно. Исходя из всех этих факторов мне пришлось поменять в Израиле профессию. Здесь я освоил другое, более прикладное ремесло — компьютерную графику и флексографию. Было очень непросто также со съемной квартирой, с устройством на работу. В эти нерадостные минуты мне очень помогала моя жена, она меня всегда поддерживала — еще сильнее, чем я ее.
— От Тель-Авива до Баку — не так долго лететь, и, я так понимаю, всегда можно махнуть в родные пенаты хоть на пару дней.
— Совершенно верно. Поэтому мы с женой часто бываем в Баку, я обожаю о нем рассказывать другим людям, туристам, любящим путешествовать. Я хорошо знаю летопись города, историю его домов, улиц, дворов, его парадных и черных входов. Раньше мы с Егяной даже возили в столицу Азербайджана группы туристов, которые были очарованы моими рассказами об этом городе. Они передавали друг другу сведения о нас другим людям, рекомендовали им отправиться в это волшебное турне вместе с нами.
—Как вам удается творить сегодня, когда вокруг происходят такие ужасы, события 7 октября и прочее? В чем вы черпаете вдохновение?
— Ваш вопрос понятен, и он не нов. Все то, что происходит сейчас, было очень предсказуемо. Я все время это предчувствовал и предсказывал, говорил, что некоторое наше разгильдяйство, некоторая самоуверенность израильтян, недооценка сил врага могут привести к чему-то трагическому и страшному. Очень опасно быть самонадеянным и думать об окружающих, что они слабее тебя, что они — никто и ничто. И, к сожалению, мое нехорошее предчувствие оправдалось, от этой чудовищной беды наша страна будет отходить еще не один год. А что касается вдохновения — я всегда вдохновлен, это не что-то преходящее, вдохновение почти никогда не покидает меня!
— С какими итогами вы подошли к своему солидному юбилею? Добились ли столь желаемой для поэта славы, узнаваемости на улицах и прочего?
— Я не стремлюсь к славе, на улицах меня тоже не узнают (Смеется*). Для меня главное, чтобы меня читали. Мной выпущено несколько поэтических сборников, один из которых был приобретен университетом в США для факультета славистики. Но, повторюсь, для меня очень важно ежедневно получать от своих читателей какой-то их личный отклик, обратную связь. Каждый день я выкладываю свои стихи на своей страничке в популярной социальной сети, где люди ждут их, читают их и комментируют, что меня очень радует и поддерживает. Можно сказать, я живу в этой постоянной орбите общения со своей аудиторией. Отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что сегодня основной итог моей литературной деятельности, моя главная награда — любовь моих читателей!
Беседовала Суламифь КРИМКЕР
Михаил Исаевич — автор нескольких сборников стихов, но самой важной для себя он считает вышедшую в 2021 году книгу «Победоносный Азербайджан», которую он посвятил великой победе Азербайджана в 44-дневной войне. Он член правления Международной ассоциации Израиль–Азербайджан «АзИз».
