130 лет назад, 24 мая 1895 года в столице Румынии родился мальчик, Марсель Янко. Он был старшим из четырёх детей состоятельного торговца тканями. Отец надеялся, что первенец переймёт со временем его дело. Однако интересы ребёнка лежали в совершенно иной плоскости.
«От природы чувствительный и эмоциональный, я был замкнут и склонен к размышлениям и мечтам, — вспоминал в своей автобиографии Марсель, — Мной двигало сильное чувство социальной справедливости. Я ощущал себя виноватым, глядя на жизнь тех, кто был не столь обеспечен, как наша семья».
Отец, заметив увлечение сына рисованием, не стал чинить препятствий, но обеспечил наилучшие возможности для развития дарования. Марсель ходил в столичную школу и брал уроки рисования у популярнейшего в Бухаресте художника, графика и карикатуриста Иосифа Исера, творившего в манере экспрессионизма.
В подростковом возрасте ему довелось повидать красоты Европы: семья побывала в Австро-Венгрии, Швейцарии, Италии и Голландии.
Учась в старших классах, Марсель сдружился с Сами Розенштоком, делавшим успешные шаги в сфере поэзии. При поддержке энтузиастов современного искусства юноши целый год издавали журнал «Симболул» — вестник символизма. Тогда Марсель впервые проявил на практике свои навыки художника и дизайнера, а Сами, взяв псевдоним «Тристан Тцара», писал стихи и занимался редакцией.
Как и многие юные дарования своего времени и круга, Марсель зачитывался Верленом и Аполлинером, искал смысл в строках итальянского бунтаря Маринетти и восхищался идеями футуристов.
В 1916 году Янко вместе с Тцара и одним из младших братьев перебирается в Цюрих, где Марсель изучает архитектуру в Государственном Технологическом Институте. Великая война порушила торговые пути, оставив братьев на мели. Картины Янко не продавались. Выручило дополнительное, музыкальное образование. Марсель исполнял румынские народные песни, танцевал и играл на аккордеоне!
Вокруг них, Тцара и поэта Хуго Балля возникло особое культурное явление: Кабаре Вольтер, где продвигались новые идеи в культуре. Бунтарская молодёжь отвергала классику: классическая культура не уберегла Европу от ужасов войны. В Кабаре на абсурдные пьесы и представления с удовольствием ходили эмигрировавшие к нейтралам представители интеллигенции многих стран. «Все они были выброшены за границы своей родины войной, — писал один из завсегдатаев Кабаре, — и все они в одинаковой мере были пропитаны бешеной ненавистью к правительствам своих стран».
Так зарождалось новое направление в искусстве — дадаизм.
— Слово «Дада» — заявлял Тцара, — нечто совершенно бессмысленное, что отныне и стало самым удачным названием для всего нашего течения!
«Дадаисты не представляют собой ничего, ничего, ничего, — неслось со сцены Кабаре, — Несомненно, они не достигнут ничего, ничего, ничего»!
Публика рукоплескала эпатажным спектаклям, чьё художественное оформление взял на себя Марсель. Причудливые костюмы, маски, картины поражали воображение зрителей. Однако бесконечный скандал и эпатаж не увлекли Янко. Он постепенно отдалился от пламенных дадаистов и обратился к собственным художественным проектам в сообществе с творцами из группы «Новая Жизнь», считавших, что на них лежит образовательная миссия: «подготовить человечество к концу капитализма».
Вернувшись с братом в Румынию по окончании войны и примирившись с родителями, не одобрявшими бунтарских порывов первенца, Марсель вместе с братом организовал архитектурное бюро, хотя формально не закончил образования. Первые заказы дали родичи. В Бухаресте, для участка, принадлежащего отцу, он спроектировал 7 домов, один из которых стал его жилищем. В его работе классика смешалась с кубизмом. Архитектура не мешала живописи. Вскоре Янко стал широко известен и уважаем в столичных кругах художников Румынии, как необычайно харизматичный и знающий человек. Вместе со старым другом, литератором и публицистом Йоном Виней, он выпускает авангардистский журнал «Contimporanul» («Современник»), чьи статьи на злобу дня и по вопросам современного искусства вызывали неподдельный интерес у читателя. В 1924 году журнал выступил инициатором проведения международной выставки современного искусства и дизайна, где, помимо художественных работ, были представлены предметы мебели, элементы декора и архитектурные проекты.
В 1927 году бюро Марселя спроектировало виллу для богатого горожанина в стиле кубизма, сказав весомое слово в перемене внешнего облика Бухареста. До 1938 года Янко создал для родного города более 40 постоянных и временных строений.
Однако труды на благо родины не уберегли семью Янко от преследования фашистским режимом Антонеску и боевиками Железной Гвардии. Впоследствии Марсель вспоминал:
— Нигде и никогда, ни в Румынии, ни в иной стране Европы, в годы войны или мира никто не приставал ко мне с вопросом: а не жид ли я? Пособники Гитлера смогли изменить этот климат: они превратили Румынию в антисемитскую страну!
Марсель съездил в подмандатную Палестину, организовал переезд туда родных, а сам вернулся в Бухарест — завершать дела. Он успел провести ещё одну выставку, завершить работу над несколькими архитектурными проектами. Янко не спешил покидать Бухарест ещё и потому, что организовал помощь беженцам-евреям из других стран Европы. Он покинул страну лишь после погрома, учинённого нацистскими молодчиками: его ждал Тель-Авив. Первым занятием для Марселя на Святой Земле стала должность городского архитектора, обязанности которой он делил вместе с сумевшим выбраться из польского гетто коллегой. Вскоре Янко стал одним из влиятельнейших художников Эрец Исраэль и не раз удостаивался тель-авивской премии Дизенгофа. Марсель был в числе основателей объединения художников «Новые горизонты» и участвовал в его выставках. В команде Ариэля Шарона он трудился над дизайном и сохранением национальных парков Израиля. Марсель вёл лекции по архитектуре и искусству. Его работы побывали на выставках в США и в Европе. В 1953 году Янко предложил необычный проект: превратить покинутую жителями во время войны за Независимость деревню Эйн Ход близ Хайфы в своеобразную утопию — поселок художников. Утопия заработала! Со временем открылась Центральная художественная галерея, частные мастерские и галереи художников и скульпторов. Янко назвал этот проект «последним действием в духе дада».
Марсель продолжал исследовать искусство: он занялся гобеленами, рельефами, и сделал шуточные иллюстрации пастелью к «Дон Кихоту» Сервантеса.
Одно из поздних деяний мастера — создание музея «Янко Дада» у себя дома в «художественной» деревне.
Творец картин и зданий окончил свой земной путь 21 апреля 1984 года в созданном им утопическом поселении.
P.S.
Марсель Янко утверждал, что представления Кабаре Вольтер не раз посещали в познавательных целях психоаналитик Карл Юнг и вождь большевиков Владимир Ленин.
Будучи свидетелем погрома в Бухаресте, Янко создал цикл работ, посвящённых теме Холокоста.
Палестинские арабы в 60-ых пытались изгнать художников из Эйн-Хода. Но Марсель организовал отряд самообороны. Тогда арабы создали поблизости от Эйн-Ход своё поселение — Эйн-Хауд.
Десять жителей Эйн-Хода стали лауреатами Премии Израиля, ежегодно присуждаемой в День Независимости.
