Как каждый американский школьник знает, как Джордж Вашингтон пересек Делавэр, знает о походе Поля Ревира, так и любой израильский ученик знаком с трагичной и героической историей «Ламед-хей» – 35 молодых евреев, погибших в битве за Иерусалим в 1948 году во время Войны за независимость.
В их честь названы улицы городов, в их память проводятся торжественные церемонии на горе Герцля, им посвящен ежегодный поход по пути «Ламед-Хей» по горной дороге, ведущей в Гуш-Эцион.
И менее известен тот факт, что одним из погибших тогда был американец – ученик ешивы Моше Перльштейн. Он был одним из многих американских религиозных сионистов, которые рисковали своей жизнью, а иногда и гибли в боях за независимость Израиля. И хотя не все их имена известны, очевидно, что эти молодые евреи внесли неоценимый вклад в становление Израиля, а также вписаны золотыми буквами в историю евреев Америки.
Моше Перльштейн, 22 летний еврей, рожденный в городе Джерси и выросший в Бруклине. Он посещал Еврейский институт в Боро и был активистом местного отдела («Ха-шомер Ха-дати» – «Хранитель веры») молодежного движения религиозных сионистов мизрахи (восточные евреи). Во время учебы в ешиве Моше проводил много времени на учебной базе «Ха-шомер Ха-дати» в Крэнборо, Нью Джерси, где молодые сионисты изучали основы сельскохозяйственных наук, чтобы применить свои знания на Святой земле.
Весной 1947 года Моше совершил алию. Его первым местом жительства был кибуц Эйн-ха-Нацив в долине Бейт-Шеан, названный в честь рабби Нафтали Цви Йегуда (Нацив из Волошина). Рабби был сторонником становления Эрец Исраэль и отцом рабби Меира Берлина (Бар-Илана), который в течение многих лет был руководителем сионистского движения.
После нескольких месяцев в Эйн-ха-Нациве Моше отправился в Еврейский университет в Иерусалиме с целью получить степень доктора по химии – науке, в которой он преуспевал, учась в ешиве.
Однако разворачивавшиеся вокруг события вскоре заставили Перльштейна оторваться от пробирок. После того как Соединенные Штаты выступили за разделение Палестины в 1947 году, арабские вооруженные силы, пользуясь значительной поддержкой Британии, блокировали четыре еврейские поселения в Гуш-Эционе, к югу от Иерусалима. В январе 1948-го «Хагана» направила туда 35 бойцов, которым предстояло добраться до места назначения пешком. Их задачей была помощь жителям Гуш-Эциона продовольствием, медикаментами и боевой силой.
«Добрая душа»
Шломо Блум по прозвищу Туз, тоже бывший житель Нью-Йорка и студент Еврейского университета, также был избран для участия в отряде «Ламед-Хей», однако в последний момент выяснилось, что он женат. Когда обстоятельства позволяли (а это случалось нечасто), женатые мужчины не участвовали в опасных операциях. Было решено, что вместо Блума пойдет Перльштейн. Шломо впоследствии, вспоминая о нем, называл друга «Моше – добрая душа».
К югу от Иерусалима отряд встретил старого пастуха-араба (по другой версии – двух арабских женщин, собиравших хворост). Так как бойцы были против войны с мирным населением, они оставили этих людей в живых. Как впоследствии выяснилось, это было ошибкой. Женщины (или пастух) донесли об отряде командиру местного отделения Арабского легиона, и вскоре 35 членов отряда были окружены арабскими войсками.
Согласно британским и арабским источникам, битва продолжалась целый день, и английская полиция, знавшая об этом, не вмешивалась. В результате все 35 бойцов отряда погибли. Сохранились фотографии их изувеченных тел, сделанные британскими полицейскими.
Объединенный еврейский апелляционный митинг, состоявшийся на Манхэттене, превратился в церемонию увековечивания памяти погибших, когда весть о смерти Перльштейна достигла Нью-Йорка. Президент Еврейского американского конгресса рабби Стефен С. Вайс сказал: «Его смерть отличается от миллионов других смертей, когда люди умирают покорно. Он погиб как настоящий еврей, воин, погиб в неравной схватке с врагами».
Родившийся в Польше 21-летний Давид Старек был студентом ешивы в теологической семинарии рабби Исаака Эль-Ханана (RIETS). Потрясенный гибелью своих родных в Польше, Старек записался в команду корабля, отплывавшего в Польшу, чтобы привезти оттуда в Палестину евреев – жертв Холокоста, которым удалось выжить. Это было в 1947 году. В своем письме, которое руководство RIETS получило уже после отплытия корабля, Старек писал, что хочет отдать все силы становлению Израиля, даже ценой отказа от того, чтобы продолжить обучение на раввина. Он писал: «Если я погибну, то погибну с честью, а не с позором».
Корабль назывался «Президент Уорфильд», но был переименован в «Эксодус».
В книге Джефри и Крейга Вайсов («Я сторож брату своему») написано, что Старек был принят в команду корабля, несмотря на то что у него не было соответствующих навыков. Приняли его потому, что Старек обладал уникальными способностями – он знал 12 языков, включая французский, польский, идиш и иврит. Это было необходимо для общения с пассажирами, которые были выходцами из разных стран Европы.
Тфилин его отца
Во французском порту «Эксодус» принял на борт 4544 беженца и отправился к берегам Палестины. Среди беженцев Старек нашел несколько человек из своего родного городка Рокитно-Волыня. Они рассказали, как нацисты вывели его родных (тети, дяди и племянники) на площадь напротив синагоги и расстреляли их из пулемета.
Когда «Эксодус» еще находился в нейтральных водах, его атаковали британские военные корабли.
Они зажали Эксодус с двух сторон, и вооруженные дубинками солдаты напали на пассажиров. Старек бросился защищать рулевую рубку корабля вместе с другим членом команды, Биллом Бернштейном, вооруженным огнетушителем. У Старека для борьбы с врагом были три вещи – стальной прут, спасательный жилет на случай падения в воду и тфилин его отца. Друзья яростно сражались, пока оба не упали без сознания. Бернштейн впоследствии скончался от полученных ран.
Вся эта история запечатлена в знаменитой книге Леона Юриса «Эксодус», а также в фильме, где играли Пол Ньюман и Ева Мари Сэйнт. Британцы вернули корабль с беженцами и командой обратно в Европу, однако пассажиры отказались выйти с территории порта и томились там в течение долгих недель, пока мировая общественность не возмутилась действиями Лондона.
Старек вновь был избит, когда он и его друзья оказали сопротивление попытке насильственно вывести их на берег. Этот эпизод также способствовал тому, что в мире росло возмущение британской оккупацией Палестины.
Десять месяцев спустя Старек и его друзья были тайно вывезены из британской тюрьмы. Для конспирации их переодели в игроков в американский футбол. Старек отправился в Эрец Исраэль, где вступил в «Хагану», в бригаду Хареля. Там он сражался вместе с Ицхаком Рабином. Они выполняли опасную задачу по обороне конвоев на дороге Иерусалим – Тель-Авив.
Активный член организации «Ха-Шомер Ха-Дати» в Бронксе Моше Бродецки был дважды ранен в боях против нацистов во время Второй мировой войны и награжден Серебряной звездой героя. Эту награду он впоследствии использовал необычным способом – продал, чтобы оплатить обучение на агронома в Еврейском университете Иерусалима. Большую часть своей курсовой работы он сделал на земле мошава Кфар-Маляль под руководством Шмуэля Шейнермана, агронома и отца будущего премьер-министра Израиля Ариэля Шарона.
Так же как и Моше Перльштейн, Моше Бродецки не мог усидеть за книгами, когда началась Война за независимость. В начале 1948-го он записался в «Иргун Цвай Леуми» под руководством Менахема Бегина. Однажды поздней ночью в мае он был отправлен в осажденный кибуц Рамат-Рахель, что находится недалеко от Иерусалима, в южном направлении.
Рамат-Рахель был последним форпостом, препятствующим входу египетских солдат в Иерусалим. Египтяне шли с юга, а Иорданский Арабский легион – с востока. Эта была единственная битва в 1948 году, когда египтяне и иорданцы сражались под единым командованием. Бродецкий, вооруженный старым пулеметом Льюиса на крыше столовой кибуца, в одиночку смог сдержать наступление египтян. «Но потом пулемет сломался, и у нас оставались только винтовки и гранаты», – рассказал Моше в своем интервью год назад.
Против танков с «коктейлями Молотова»
Слабо вооруженные бойцы «Иргун» и «Хаганы» выступили против 500 вражеских солдат с тяжелым вооружением и танком. После многочасового боя половина кибуца была захвачена врагами, а столовая кибуца наполнилась раненными и умирающими солдатами. Среди раненых был и единственный врач.
У одного из раненных был ящик с бутылками «коктейлей Молотова». Это маломощное оружие было последней надеждой, хотя упавший рядом египетский снаряд мог вызвать взрыв коктейлей и сжечь всё вокруг.
Бродецки был ранен еще в начале боя, сам перевязал себя и вернулся на крышу столовой, чтобы продолжить бой. Был ранен снова и потерял сознание. «Пришел в себя я уже в столовой. Я мог видеть, но шрапнель была во мне повсюду, – вспоминает Бродецки. – Кроме меня в столовой было еще 20–30 парней, все раненые. Я сказал им: вставайте и возьмите оружие. Египтяне наступают, и если нам суждено умереть, умрем сражаясь».
Удивительно, но им удалось продержаться до прибытия сил поддержки «Пальмах». Это случилось уже поздней ночью, и враг был окончательно уничтожен. Иосиф Уциэль из «Пальмаха» писал потом: «Немногие сражались так храбро, как бойцы «Иргун» в Рамат-Рахель. Они были отрезаны и сдерживали наступление Арабского легиона и сил регулярной египетской армии в одиночку, неся большие потери. Глаза увлажняются, когда вспоминаешь, как горстка раненых бойцов с оружием в руках продолжала бой, не поддаваясь отчаянию». Бродецки получил особую награду за мужество в бою.
Моше Перльштейн, Давид Старек и Моше Бродецки – неизвестные герои войны 1948 года. Они – часть тех юных евреев Америки, чья верность сионистским идеалам и вере заставила их рискнуть всем ради становления Государства Израиль.
Автор: Рафаэль Медофф – ведущий историк религиозного сионистского движения Америки, автор 15 книг по истории сионизма и еврейства, а также соиздатель новой онлайн энциклопедии «Катастрофа глазами Америки»
Источник: The Jewish Voice
