Он – религиозный политик-вдовец, она – разведенная светская львица, глава тель-авивского музея.
В своем первом совместном интервью спикер Кнессета Юлий Эдельштейн и его невеста делятся своей историей любви.
Когда Ирине Невзлин было 13 лет, бабушка взяла ее с собой в поездку в Израиль. «Мы прибыли из России к Стене Плача в Иерусалиме, и признаюсь, что тогда я не имела ни малейшего понятия, что это за камни.
Я даже с трудом узнала, что я еврейка, – рассказывает Ирина. – Но, несмотря на мое невежество, я помню, как стояла возле Стены и плакала в течение нескольких часов. А я не тот человек, который часто плачет. Наверное, именно поэтому я очень хорошо запомнила тот день. Сегодня я понимаю, что это был самый важный момент в моей жизни. Он стал началом моего пути к иудаизму и к Израилю».
Этим летом Невзлин, 37 лет, и спикер Кнессета Юлий Эдельштейн, 57 лет, собираются пожениться. Их свадьба состоится в Иерусалиме. «У меня нет ни малейшего сомнения, что перед свадьбой я вернусь к Стене Плача, так как она смогла наполнить мою жизнь новым смыслом», – говорит Ирина.
После этого пара молодоженов устроит на несколько дней свадебную вечеринку на ранчо «Ронит», на которой будут присутствовать сотни гостей, в том числе премьер-министр и другие представители власти Израиля.
Фото: Jewish Business News
«Вначале мы очень переживали по поводу количества гостей, особенно Ирина, – говорит Эдельштейн. – В разговоре с одним из своих друзей она сказала: «Я не понимаю, почему должно быть так много гостей со стороны жениха. Наверное, он обязан пригласить всех этих людей с работы. Но зачем они нужны мне?» На что ее мудрый друг ответил: «Может, потому, что ты наконец-то дома?!» Думаю, тот факт, что после всего 10 лет проживания в Израиле у Ирины появилось так много друзей, говорит о многом».
Их отношения поистине удивительны во многих смыслах: не только из-за 20-летней разницы в возрасте, но и из-за социальных различий и совершено разной жизненной истории. Эдельштейн, сионистский активист, втайне выучивший иврит, – религиозный житель Гуш-Эциона. Невзлин – светская еврейка, проживающая на вилле в Герцлии. И всё же в своем первом совместном интервью они подчеркивают, что имеют друг с другом много общего. И это перевешивает все их различия: их воспоминания о Москве, еврейскую идентичность во враждебной среде и русский язык, на который они с радостью переходят, когда нет никого рядом, – всё это помогает преодолеть пропасть между ними.
Наша встреча произошла в офисе Ирины в Музее диаспоры, где она является председателем совета директоров. Там тяжело обнаружить признаки богатства ее отца (Леонид Невзлин, который был одним из руководителей нефтяной компании ЮКОС, заработал свое состояние во времена президентства Бориса Ельцина). Кофе был подан в пластиковых стаканчиках из кофейни на нижнем этаже, а Ирина была одета в футболку, джинсы и кроссовки.
Фото: Jewish Business News
«Меня не волнует мой внешний образ. Я росла среди скромного общества «синих воротничков», получила степень бакалавра и магистра по экономики и начала работать, еще когда была студенткой. У меня была вполне обычная жизнь. Я признаю человеческую потребность видеть окружающий мир через определенную призму, но не собираюсь бороться с этим. В моей повседневной жизни я просто хожу на работу. Я не живу согласно общепринятым предрассудкам. Что касается моей одежды, то у меня в шкафу всегда найдутся стильный пиджак и туфли на высоком каблуке, на всякий случай».
Ирина родилась в 1978 году, оба ее родителя, Леонид и Анна, были инженерами. «После их развода я жила с моей матерью и ее новым мужем, – рассказывает она. – В России, где на тот момент единственной религией был коммунизм, нам было запрещено говорить о своих еврейских корнях. Когда мне было 7 лет, кто-то назвал меня жидовкой, и моя бабушка, которая работала учителем в школе, решила, что настало время рассказать мне правду: «Я хочу рассказать тебе кое-что. В нашей школе всего два еврея – ты и я. Но мы не будем говорить об этом никому». И это всё, что я услышала до моей поездки к Стене Плача. Когда мне было 14 лет, меня перевели в еврейскую школу, и именно тогда я впервые почувствовала, что принадлежу к намного большей группе людей, чем только моя семья. Я почувствовала, что я – еврейка, и это ощущение привело меня к моей работе в музее».
Фото: Jewish Business News
Предыдущая жена Эдельштейна, Татьяна, умерла от рака три года назад. Невзлин развелась со своим мужем, архитектором Михаэлем Коганом, полтора года назад. Их первая встреча, ставшая началом чудесных романтических отношений, состоялась в мае 2015 года.
«Мы познакомились в тель-авивском кафе, – вспоминает Эдельштейн. – До этого я был женат и не искал романтических отношений. Однажды, уже после того как мы стали встречаться, я сказал ей: «Ты не имеешь понятия, насколько сильно ты мне сразу понравилась». Она хотела встретиться со мной, чтобы проконсультироваться по какому-то вопросу, и я сразу всё бросил и приехал к ней на встречу.
Впоследствии я предлагал ей замужество 25 раз до того, как она наконец-то сказала мне «да».
Источник: Jewish Business News
