Одним из главных культурных событий июня стала премьера картины «Брут»  – второй части киноальманаха «Свидетели», создаваемого кинорежиссером Константином Фамом.

Если в первой части альманаха – фильме «Туфельки» – рассказывалось об истории пары модных туфель, чей путь закончился на «кладбище обуви» в Аушвице, то второй фильм – экранизация рассказа чешского писателя Людвика Ашкенази о немецкой овчарке по имени Брут, превращенной в свирепого охранника концлагеря. Фильм был дважды показан в рамках ММКФ, собрав полные залы зрителей. О том, как создавался (и создается) киноальманах «Свидетели», о проблемах, возникающих у его создателей и их планах на будущее со СТМЭГИ поделились сам Константин Фам и продюсер фильма Егор Одинцов. 

Константин Фам: «Из того, что мы задумали, получилось примерно 70%».

— Как появилась идея создания киноальманаха «Свидетели»?

— Все началось пять лет назад, когда я заканчивал курс Нью-Йоркской киноакадемии. Идею подарил мне мой друг, бывший проездом в Аушвице. Он позвонил и сказал, что было бы здорово снять фильм, героем которого стала бы пара туфель, попавшая в итоге на «Кладбище обуви» в Аушвице. Сначала на этой основе возник фильм «Туфельки», а потом проект разросся до киноальманаха «Свидетели».

— Насколько получившийся фильм соответствует вашим ожиданиям?

— Снимая фильм «Брут», мы хотели показать, как просто можно промыть мозги и переформатировать сознание: из доброго домашнего животного можно сделать убийцу.  Мы ставили себе довольно высокую планку, и из того, что мы задумали, получилось примерно 70%. Главное – посыл, который мы закладывали, прозвучал. Зритель должен оценить Брута, а когда все закончится, ужаснуться: «Что же мы наделали».  Мне бы хотелось, чтобы наши фильмы смотрело молодое поколение. Мне кажется, сейчас все очень похоже на ситуацию тех времен, мир очень зыбок и может загореться, как спичка.

— Каковы ваши дальнейшие творческие планы?

— В начале июля мы начинаем съемки третьей части альманаха – фильма «Скрипка». В нем встретятся герои первых двух лент – фильмов «Туфельки» и «Брут». Зрители смогут узнать о судьбе владелицы красных туфелек из первого фильма, мелькнувшей, кстати, в «Бруте», и о жизни одного из героев «Брута», пытавшегося спастись от нацистов на пароходе «Сент-Луис», отплывшем в США. Зрители увидят, как трагедия «расширится», став не только еврейской. Съемки пройдут в Москве, Нью-Йорке, Праге, Бресте. Закончим в Иерусалиме, у Стены Плача. Для финансирования съемок мы прибегнем к краудфандингу через сайт Planeta.ru и просим всех поддержать кино.

Егор Одинцов: «Самое серьезное препятствие для любого фильма – поиск финансирования».

— Как вы вошли в проект киноальманаха «Свидетели»?

— Мы с Константином начали работать вместе на финальном этапе создания фильма «Туфельки», когда стало ясно, что для продвижения фильма нужны не только съемки, но и правильное позиционирование, продуманная идеологическая кампания, звучное имя и т.д. В противном случае фильм, увы, никому особенно не нужен, несмотря на его выдающиеся художественные качества. Я тогда был ведущим киноклуба израильского кино в Израильском культурном центре при Посольстве Израиля в России. Мне предложили организовать московскую премьеру фильма «Туфельки». Там мы с Константином и познакомились, и он практически сразу же предложил мне поработать над этим проектом.

— Если говорить о съемках фильма «Брут», то были ли какие-то препятствия?

— Самое серьезное препятствие для любого фильма – поиск финансирования. Для нас поиск денег на фильм был тесно связан с процессом его продвижения. У альпинистов есть фраза: «Если бы не было подходов к горам, все были бы мастерами спорта». Ее смысл в том, что сам подъем на гору занимает несколько дней, а предшествующий поход – недели. В кино мы видим похожую ситуацию: на съемку уходит несколько недель или месяцев, а поиск финансирования затягивается на годы. Главные качества, которые необходимы в этой ситуации, это терпение и вера в правильность того, что мы делаем. Когда мы нашли финансирование, то остальные препятствия практически исчезли, все пошло гладко. К примеру, когда мы начали подбор актеров, то люди, стоявшие первыми номерами в наших списках, практически без колебаний дали свое согласие на участие в съемках.

— Вы предполагаете организовать прокат «Брута» или сначала доснимете последнюю новеллу киноальманаха?

— У нас нет цели организовывать прокат короткого метра, поскольку современное состояние кинопроката в России не предполагает организацию подобной кампании. Конечно, мы могли бы сами приезжать в каждый город с нашим фильмом, потратить на это значительные ресурсы – временные, материальные и т.д., но, к сожалению, КПД этого действия будет достаточно невысокий. Поэтому, мы полагаем, лучше следовать изначальной идее – снять киноальманах, а затем уже организовывать максимально широкий кинопрокат. Таким образом, наше общение со зрителями проходит в два этапа. Сейчас идет первый этап, когда новеллы нашего альманаха представляются во время фестиваля. Второй этап начнется, когда мы сможем представить весь альманах «Свидетели». Хотя, конечно, мы надеемся, что значительную часть нашей аудитории составят представители еврейской общины, но новеллы альманаха интересны и неевреям – как ответ на вопрос, почему нормальная жизнь вдруг неожиданно превращается в ужас.

— Есть ли у вас какие-то планы на время «после «Свидетелей»? Или пока весь горизонт застилает необходимость окончания киноальманаха?

— Отнюдь не застилает. Мы заглядываем далеко, так что иногда даже приходится останавливать себя и напоминать о необходимости доделать «Свидетелей». Кинокомпания, которую учредили я и Константин Фам, работает в двух направлениях: мы снимаем кино, которое можно условно назвать «идеологическим» и «коммерческим». К первой группе относятся проекты, «заряженные» идеологией, подобно киноальманаху «Свидетели». Под ними нет коммерческого фундамента, но мы чувствуем необходимость снимать эти фильмы. Появление подобных фильмов важно и для государства, поскольку они развивают кино как исследование. Вторая категория картин – это фильмы, которые мы снимаем для того, чтобы сохранять творческую автономию, завися только от самих себя.