37-летний фронтмен группы, являющейся частью еврейского андерграунда, стендапист и преподаватель Талмуда Михаэль Мерса не считает эти занятия взаимоисключающими. 

– Где ты родился и когда попал в Тель-Авив?

– Я родился и вырос в Тель-Авиве, на углу улиц Бен-Йегуда и Гордон. У моих родителей не было машины, поэтому мы практически не выезжали за пределы города. Несколько раз в жизни я задумывался о переезде, однако понял, что не смогу – Тель-Авив стал частью меня. 

– В каком возрасте ты вернулся к вере?

– Я вырос в светской семье, никогда не был в синагоге и толком не знал, что такое Талмуд. В 23 года я почувствовал тягу к вере. В моей среде это было очень странным явлением. По моей просьбе приятель отвел меня в синагогу. Я поговорил с равом, и это произвело на меня очень глубокое впечатления. Я начал учить Талмуд и увидел там много мудрости и красоты, которые тронули меня до глубины души. Я начал также соблюдать заповеди, но не считаю, что тем самым полностью вернулся к вере. 

– Что же это, если не возвращение к вере?

– Я в принципе не совсем согласен с этим термином – «возвращение к вере». Человек постоянно находится в движении, в поиске. Моя главная цель на сегодняшний день – не совершать того, что я считаю неприемлемым. Я нахожусь в ортодоксальной среде, частью которой являюсь, но одновременно также поддерживаю связь со своими друзьями, которые далеки от веры. Было время, когда это мучило меня, мне казалось, что я должен сделать выбор. Но потом я понял, что главное – это гармония с самим собой. Нужно уметь менять что-то в жизни, но при этом оставаться верным самому себе. 

– Не всё, чем ты занимаешься, связано с верой…

– Жизнь удивительна и полна неожиданностей. Я бываю в разных местах. Часто попадаешь куда-то, где мало верующих людей, и вдруг в какой-то момент границы стираются, и светские люди начинают обращаться к вере. Вообще-то некое подобие Интернета присутствовало в еврейской жизни уже около 3000 лет назад. В еврейских древних книгах всюду можно найти «линки», отсылающие к другим источникам, всё в них связано между собой. Главное – это сломать границы, выйти за пределы ограничений. Человек, соблюдающий традиции, не обязан становиться консерватором от веры. 

– Не чувствуешь ли ты себя лишним в этом городе?

– Что мне нравится в Тель-Авиве – это то, что ты никогда не чувствуешь себя «другим» и можешь свободно самовыражаться. Вернувшись к вере, я открыл, что в нашем городе есть множество сообществ ортодоксальных евреев. Раньше я даже не знал об их существовании. Тель-Авив дает всем возможность жить согласно своим убеждениям, не мешая друг другу. 

– В чем для тебя заключается секрет Тель-Авива?

– Есть на улице Алленби синагога, напротив Большой синагоги. Она была первой в Тель-Авиве. Это удивительное место, многие художники сделали свой вклад в его создание и развитие; например, на двери – золотая мозаика, созданная Зеэвом Рабаном. К сожалению, сейчас синагога закрыта. Я думаю, нужно создать больше таких мест, как это, где художники и талмудисты смогут быть вместе. 

– Чего ты боишься?

– Не хочу делать снова гильгуль. Хотелось бы завершить всё в этом. 

– Что делает тебя счастливым?

– В первую очередь это мои дети. И когда читаешь Талмуд, каждое открытие – это счастье, своего рода эйфория. Шабат делает меня счастливым. Сам факт того, что мы живем, – это уже счастье. 

Источник: TimeOut