Оператор и режиссер Александр Шабатаев родился в 1953 году в Махачкале.
Окончил ВГИК. С 1977 по 1988 год снимает игровое кино на студии «Таджикфильм». В 1990 году репатриируется в Израиль. В 1994–1995 годах ставит игровой фильм «Еврейская вендетта». Позже работает на канале RTVi и на Девятом канале израильского ТВ. Недавно завершил работу над сериалом «Паук» для телеканала «Че» в Москве. Фильмография насчитывает более 110 фильмов.
– 1973 год для евреев был не самым лучшим для поступления во ВГИК. И тем не менее вы преодолели этот барьер…
– Признаться, я всегда тянулся к режиссуре, но этот заслон поспособствовал тому, что мой выбор пал на кинооператорский факультет – о чем ничуть не жалею, хотя и на него я поступил лишь со второго раза. А тот негласный приказ относительно евреев коснулся не только ВГИКа, но и МИМО, и физмата. Такое было время.
– И всё же 1970-е – это пора абсолютного расцвета в Институте кинематографии. Лучшие из лучших мастеров советского кино преподавали в те годы во ВГИКе и ГИТИСе. Уверен, судьба сводила вас с известными в стране актерами и режиссерами!
– Да, есть что вспомнить из студенческой поры.
Из командировки в Италию вернулся Бондарчук, снимавший там фильм «Ватерлоо». Мы с товарищем, который учился у Бондарчука актерскому мастерству, пришли на «Мосфильм». Он писал тогда дипломную работу, я помогал ему как оператор. У нас накопилось несколько вопросов, и мы пришли к мастеру прямо в его монтажную.
На всю жизнь осталось в памяти, как на мой вопрос «Сергей Федорович, можно к вам войти? Есть у вас время?» Бондарчук ответил: «Заходите, ребята. У меня впереди вечность!»
В это время напротив кабинета Бондарчука работал Данелия, который монтировал там «Мимино». Бондарчук же тогда работал над фильмом «Степь» по Чехову. Оба режиссера то и дело советовались друг с другом. А мы, счастливые, бегали из одной монтажной в другую, от одного мастера к другому, жадно впитывая всё, что происходило в эти минуты, вслушиваясь в каждую произнесенную фразу.
Это были незабываемые, потрясающие уроки и замечательные времена!
Позже к Данелии пришел Кикабидзе. Мы познакомились. И, забегая вперед, скажу – через несколько лет я написал сценарий, по которому хотел уже в качестве режиссера сделать фильм о Сталине в этакой гротесковой форме. Это была история в Мавзолее.
Предложил Вахтангу сняться в роли Сталина. Идея, да и сам сценарий ему понравились, но фильму не суждено было случиться.
Так вот, в тот момент, когда Кикабидзе просматривал эпизод, в котором его герой разговаривал со своей сестрой, играющей на пианино, присутствовавшая при монтаже девушка (по всей вероятности, помощник режиссера) вдруг неосторожно влезла в разговор: «А я вот так думаю...»
Данелия замер, Бондарчук оторопел... И тут Георгий Николаевич говорит ей: «А вы знаете, какой женский пупок считается классическим?» Все замерли, воцарилась тишина, а он продолжил: «Это когда женщина лежит, а в ее пупок вливают стопочку подсолнечного масла и из него ни грамма не выливается. Вот это и есть идеальный пупок». Можно по-всякому понять эту фразу, а можно и не понять ее вообще. На то он и Данелия.
– Что еще очень важного вы почерпнули для себя из учебы во ВГИКе?
– Как ни странно прозвучит, во ВГИКе я научился читать книги.
Нет, разумеется, книги я читал и до поступления в институт. Но! В годы учебы я научился четко различать книги, которые мне нужны в первую очередь, какие во вторую, а какие и не нужны вовсе. Книги воспитали меня, особенно те, которые были рекомендованы моими педагогами и мастерами.
Тогда я понял, что книги – настоящие и преданные друзья. И, может, поэтому при репатриации в Израиль я взял с собой любимые книги. Вещей мы не везли. Шесть коробок с книгами и дети. И больше ничего.
Беседовал Гарри Канаев
