Лев Малинский в Израиле больше известен под псевдонимом Лев Авенайс, в качестве популярного еженедельного колумниста в крупной русскоязычной газете Израиля - "Вести".
Этот эрудированный, остроумный и образованнейший человек родился в 1946 году, с 1947 по 1991 год жил в Риге, там же окончил Рижский политехнический институт, по профессии является инженером-механиком, далее работал в крупном конструкторском бюро, а на техническом поприще, главные его достижения - пять авторских свидетельств в области пневматической почты.
Параллельно Лев занимался творческой деятельностью, написал и опубликовал более 400 юмористических рассказов, писал сценарии для массовых зрелищ и эстрадных представлений, создал тексты к более чем 600 песням.
Композиции на эти тексты исполняли известные певицы: София Ротару, Маргарита Вилцане и Ояр Гринберг, Ольга Пирагс, Лайма Вайкуле, ансамбль "Эолика" и другие.
В Израиле писатель и талантливый сценарист проживает с 1991 года, на Святой Земле трудится в основном журналистом и редактором во многих израильских газетах.
О своей сложной адаптации на Святой Земле и веселых случаях из жизни он рассказал в этой беседе…
- Лев, помните ли вы свое детство?
Я всегда любил прихвастнуть. Вот так хвастаю, что я деревенский по рождению.
Родился я действительно в селе с удивительным названием Кошки. Это в Куйбышевской области, куда моя мать эвакуировалась последним пароходом из Сталинграда по горящей Волге. Это было в день тотальной бомбардировки города - 23 августа 1942 года.
Моя деревенская жизнь закончилась через полгода после рождения. Мы переехали в Ригу, куда отец получил направление после демобилизации. И, вплоть до моей репатриации спустя 44 года, я жил в Риге, в городе, который я очень люблю...
С воспоминаниями раннего детства у меня дело обстоит плохо. Толстой помнил себя с шести месяцев, а я с трудом могу вспомнить лишь несколько моментов из моей детсадовской жизни.
Что помню, так это книги. Мой старший брат научил меня читать, когда мне было три года, к пяти годам я уже прочитал многое из Жюля Верна и даже "Трех мушкетеров", которых я проглотил за два дня.
Самые яркие воспоминания, конечно, связаны с летом на даче, на Рижском взморье, мы жили на берегу большой реки Лиелупе. И каждый день там, казалось, был наполнен радостью.
- Где работаете сегодня?
Сегодня я называю себя - востребованным пенсионером. То есть, я нигде не состою в штате, но по-прежнему веду еженедельную колонку в "главной" русскоязычной газете Израиля "Вести" и вот уже 20 лет пишу еженедельную полосу "размышлизмов" в газете "Луч".
Плюс постоянно комментирую актуальные события на телеканалах Итон-ТВ и ILand. Также регулярно публикую свои статьи и интервью на израильских сайтах Релевант, Детали и сайте телеканала ILand. Так что, уж точно живу не скучно!
- Кем вы трудились раньше?
Я с полным основанием могу сказать, что прожил две жизни... То есть, вторую еще живу.
Я с детства писал стихи и прозу и мечтал стать писателем. Но мама с папой - а они были вполне приземленные ИТР среднего звена - сказали, что надо сначала получить приличную профессию, а потом уж можно заниматься всякой блажью.
Я послушался родителей, о чем до сих пор не жалею. Закончил политехнический институт, хотя во время учебы больше занимался КВНом, чем сопроматом. В 1969 году мы выиграли первенство СССР - я был, как теперь выражаются, "легионером" в составе команды института инженеров гражданской авиации.
А после института начались сразу две мои параллельные карьеры. Я рос по чиновничьей лестнице в большом конструкторском бюро, дослужившись, спустя всего несколько лет до должности начальника отдела. Одновременно писал юмористические рассказы, сценарии эстрадных представлений и тексты песен, на чем весьма набил руку.
Писать тексты песен - это вам не стишки кропать, пусть и гениальные. Тут иногда приходится голову ломать. Чтобы, например, звук "а" был там, где композитору хочется, чтобы певец тянул ноту. А одна известная латышская певица требовала, чтобы я писал для нее тексты без шипящих... Я ее понимал.
В общем, спасибо хорошо работавшему тогда агентству авторских прав, зарабатывал я песенками и фельетонами раза в три больше, чем на основной работе. Но я ее не оставлял, потому что мой отдел прекрасно справлялся с работой без вмешательства своего начальника, который в это время в отдельном кабинете вдохновенно творил.
- Лев, а сталкивались ли в детстве с проявлением антисемитизма? Когда вы узнали о своей национальности?
Меня забавляет вопрос, когда я узнал о своей национальности. Я о ней знал всегда. Наверное, с самого рождения. Хотя в селе, где я родился, со мной некому было проделать процедуру, делающую мальчика правильным евреем.
В смысле антисемитизма на официальном уровне мне позорно нечего вспомнить. Я учился в школе, где большая часть учителей была евреями, а в моем классе из 21 человека 15 были евреями или "полукровками".
У нас в Израиле любят старики вспоминать, как их из-за антисемитизма не выбрали секретарями партийной организации. Меня никто не зажимал - ни на работе, ни в творчестве.
Фамилия у меня - "уклончивая", а псевдонимы мне приходилось брать просто потому, что в каждом номере сатирического журнала на латышском языке "Дадзис" было три-четыре моих рассказика.
Впрочем, один случай "народного" антисемитизма таки помню.
Я выступал за сборную РПИ по боксу. И вот мы приехали на соревнование в небольшой латвийский городок Елгаву. Против меня выступал какой-то тамошний кумир местных хулиганов. Обычно я боксировал спокойно, напирая на технику. Но вдруг зал начал скандировать "Бей жида". И я тут настолько озверел, что, к удивлению моего тренера, ввязался в настоящую драку на ринге. Когда гонг последнего раунда растащил нас по углам, мы оба были в синяках, ссадинах и с разбитыми носами. Хотелось бы соврать, что я, как в голливудских фильмах, постоял за евреев и победил, но, увы, победу присудили сопернику.
- Интересно и смело… А почему все-таки решили уехать в Израиль?
Сионист из меня был никакой. И в Израиль я уехал просто потому, что мне стало в Риге скучно.
На моем дне рождении в 1989 году было человек двадцать близких друзей. Через год - только одна пара, и то они уже собирались уезжать. Рига опустела близкими людьми, и больше меня в ней ничего, кроме архитектуры, не держало.
В Америке я побывал перед этим в гостях у очень богатого друга, мне там понравилось, но я понял, что не готов по-американски бороться за место под солнцем... Поэтому осознанно поехал в Израиль, полагая, что там солнце повсюду. Ошибался. Солнце было, но надо было бороться за место в тени.
Адаптироваться было очень трудно. После сравнительного благополучия в СССР мы впали не то что в бедность - в нищету.
Я понял, что начисто забытый сопромат - семье не добытчик. Но в это время только зарождалась русскоязычная пресса "большой алии". И волею абсолютной случайности, я оказался в редакции самой популярной тогда газеты "Эхо" - в качестве правщика убогих переводов с иврита, сделанных людьми, толком не знавших ни иврита, ни русского.
И опять- таки - волею случая (спасибо путчу в Москве - нужна была немедленная реакция, а газеты из Москвы еще не пришли, и об интернете в 1991 году не было и речи) я, по просьбе владельца газеты написал первую статью.
После этого я стал писать статьи еженедельно и неожиданно оказался одним из самых популярных авторов, создателем жанра "кривой взгляд" - иронического обозрения окружающего нас быта.
Что касается иврита, то учил я его, читая ивритские газеты. Так что, в иврите, я - по Пруткову - "подобен флюсу". Знания мои -по сей день односторонни. Я легко могу общаться на общеполитические темы и впадаю в ступор на рынке, не зная, как называется тот или иной овощ.
- Как бы сами охарактеризовали свой журналистский и писательский стиль?
Я считаю себя акыном. Что вижу, о том и пишу. Предельно исповедально. Как сказал один мой поклонник: "Вы пишете то, что я всегда думаю. Только я не могу это высказать, а вы - можете".
- Что можете рассказать о своей семье?
У меня двое сыновей. Одному сейчас - 38, другому - 31. Оба - непутевые, в смысле - с непрактичными гуманитарными генами. Старший пошел учиться на факультет кино в Тель-Авивском университете. Я пытался последовать примеру моих родителей и наставить его на практический путь (ну какая кинокарьера в Израиле?!), иди, мол, в компьютеры. Но у него перед лицом был другой пример - мой. И он сказал: "Я не хочу, как ты, двадцать лет ходить на нелюбимую работу".Самое удивительное, что он достаточно успешен в профессии, снимает рекламу и вполне достойно зарабатывает.
Младший вообще изучает историю - менее перспективную работу в смысле заработка - в Израиле представить трудно. Правда, он у меня очень "идеологический", у него есть миссия - он хочет быть учителем.
Меня успокаивает, что у обоих сыновей жены - "крутые" программистки и зарабатывают по израильским масштабам большие деньги. А еще у меня - замечательные внуки: трое у старшего - два мальчика и девочка, и одна - у младшего. То есть, в гендерном смысле ничья: 2:2. "Что еще надо, чтобы достойно встретить старость?", как говорил один персонаж.
- Как познакомились с женой?
За нынешнюю работу, как я говорил выше, я благодарен ГКЧП, а за жену - советской власти. Дело в том, что с женой я познакомился после первомайской демонстрации, когда мой приятель, возглавлявший женский коллектив, пригласил к себе своих подчиненных девушек на "афтерпати" и позвал для гендерного равновесия - холостых друзей.
Моя жена, в "той жизни", была экскурсоводом. В Израиле ей не удалось продолжить эту линию жизни... Не было ни денег на учебу, ни времени на это. Она стала работать в небольшой фирме, которая со временем выросла в большую, и жена вместе с ней выросла, до заведующей большим хозяйством фирмы. А навыки экскурсовода она применяет при дотошном планировании маршрутов наших путешествий, с включением всех мало-мальски достойных внимания объектов.
Я довольно поздно по тем временам женился, и с годами список моих требований к потенциальной невесте сократился до одного пункта: "чтобы не раздражала".
Если думаете, что такую найти легко, ошибаетесь. Но моя жена отвечает этому пункту на 200%. И еще одно, и самое важное: жена - мой нравственный камертон. Я человек, склонный к компромиссам и не обладающий слишком уж твердыми принципами. Но каждый раз, когда мне предлагают что-то сомнительное, я спрашиваю себя, как на это посмотрит моя жена, и это уберегает меня от недостойных поступков.
- Очень весело все излагаете, не могу удержаться от улыбки… А в каком районе Израиля живете?
Большую часть времени в Израиле я прожил в престижном районе "города науки и культуры" Реховота. Но два года назад променял его на гораздо более хорошую квартиру и гораздо менее престижный район в Рамле. Правда, как я говорил выше, я склонен к хвастовству. Поэтому после переезда я всем говорил, что живу рядом с бывшим премьер-министром и экс-президентом.
Все проникались ко мне уважением. При этом, я нисколько не врал. Дело в том, что мой новый дом находится в 150 метрах от тюрьмы для элитных преступников. Правда, президента и премьера уже освободили, но, надеюсь, что свято место пустовать не будет.
В нашем микрорайоне, основной язык общения - русский. Живут в нем - на 80% бухарские евреи, замечательный народ. На моем балконе всегда реет запах шашлыка...
- Вспомните, пожалуйста, самые курьезные случаи в вашей рабочей и жизненной практике…
Забавных случаев в моей жизни не счесть. Если бы не лень, я мог бы написать ужасно смешные мемуары. Но хочу вспомнить символический случай из прошлой жизни.
В 1985 году мне на работе поручили написать план внедрения роторных линий в Минприборе СССР до 2015 года. Никогда, ничего более смешного в своей жизни я не писал. Я потратил на этот титанический труд часа два - не больше. Через какое-то время я получил эту бумагу, уже с подписью союзного министра. К сожалению, в 2015 году мне не удалось проверить выполнение этого директивного документа.
- Как проводите свободное время?
Свободного времени, у меня, слава богу, много. Провожу я его в интернете, в фейсбуке, чьим активным обитателем являюсь, или в кантри-клубе, где у нас отличная компания. Ну и, конечно, в кругу своей семьи - детей, внуков...
- За что, все-таки, полюбили Израиль?
Израиль я люблю как раз за то, за что многие другие репатрианты из бывшего СССР его недолюбливают. А именно - за левантийскую расслабуху, когда всем - и тебе в первую очередь - глубоко наплевать, как ты одет, за фамильярность, когда главу правительства можно запросто назвать по имени в личном общении (как-то во время интервью с Шароном, я в пылу спора с ним назвал его Ариком, он и глазом не моргнул), за то, что теплое море за углом, и даже жару я люблю...
Я 25 лет каждый день повязывал галстук, у меня их было около ста пятидесяти, теперь я хожу полгода в шортах и майке, и мне это очень нравится!
- В какой зарубежной стране были последний раз? Что больше всего вам понравилось в ней?
Мы с женой раза три в год совершаем путешествия по Европе - иногда вдвоем, иногда с друзьями. Чаще всего - на автомобиле. Останавливаемся в недорогих апартаментах, тщательно выбранных и заказанных заранее.
В прошедшем году было несколько замечательных путешествий. В июне совершили вдвоем с женой двухнедельное автомобильное путешествие по Провансу. Импрессионизм наяву: поля цветущей лаванды, рядом с подсолнухами.
В сентябре неспешно отдыхали на греческих островах Наксосе и Миконосе. А на Новый год с парой друзей поехали на пять дней в Венецию. Встречать новогоднюю полночь с шампанским, под фейерверк в толпе людей со всего мира, на набережной Большого канала у дворца Дожей - это остается в памяти навсегда!
Я очень люблю фразу Евтушенко "Единственный банк, в который имеет смысл делать вклад - это банк воспоминаний". В экзотические страны не ездим – здоровье уже не позволяет.
-Расскажите, пожалуйста, какое кино смотрите?
С некоторых пор я смотрю только "позитивное" кино, то есть - легкие комедии и мелодрамы с хэппи-эндом. Хэппи-энд - обязателен. Люблю старый Голливуд 30-50-х годов. Время отфильтровало поток этих фильмов, сохранив для нас лучшие.
-Какую книгу сейчас читаете?
Благодаря электронной "читалке", читаю параллельно несколько книг, в основном, нон-фикшн. Сейчас - "Краткую историю почти всего на свете" Билла Брайсона и (вот уж не ожидал от себя) Библию в современном русском переводе. Из так называемой художественной литературы с большим интересом недавно прочитал экстравагантный роман "Канализация, газ & электричество". Роман сильно "на любителя", но я оказался из них. Очень люблю читать Лимонова - не политические манифесты, разумеется.
-Что для вас значит ваше еврейство?
Ни шабат, ни кашрут - не соблюдаю. Но в Песах и на Рош а-Шана мы садимся за некошерный стол и отмечаем вместе со всем еврейским народом эти праздники.
Мои родители относились к еврейским праздникам так же. Мой отец, правоверный коммунист и освобожденный председатель профкома крупного предприятия, перед каждым Песахом отправлялся в рижскую синагогу и приносил оттуда пакет мацы.
В Израиле за 26 лет я ни разу не был в синагоге. Не чувствую в этом потребности.
Хотя в моей биографии был момент, который связал меня как-то с еврейской традицией. Году, наверное, в 1978-м я по просьбе своих друзей — еврейских отказников написал веселый пуримшпиль. Меня просто привлекла возможность написать неподцензурную сатирическую вариацию на тему, вроде тех, какие писал великий Григорий Горин.
Писали мы этот пуримшпиль примерно неделю, с моим тогдашним приятелем, впоследствии замечательным эссеистом, к сожалению, ныне покойным Петром Вайлем.
На представлении я не был, но помнят его по сей день. Более того, несколько лет назад ко мне обратился один докторант из Еврейского университета, который сказал, что он пишет диссертацию на тему неподцензурной еврейской литературы, и ему сообщили, что я писал этот пуримшпиль. А я-то наивно полагал, что об этом знают только три человека: заказчик, Петя Вайль и я.
- Кто еще ваши друзья, из творческих людей?
Перечисление их займет много места, и, не дай бог, я кого-то забуду. Ближайшие мои друзья - родом из детства, благо их здесь в Израиле много. Надежная дружба связывает меня с ребятами из нашей команды КВН - как оказалось, это навсегда. Горжусь дружбой с замечательным еврейским писателем и бардом - автором еврейских баллад - Даниэлем Клугером. Ну, и конечно, дружу с коллегами-журналистами - лучших собутыльников не сыскать.
-Поделитесь творческими планами?
У меня уже нет амбиций. Моя мечта - красиво прожить оставшееся мне время и легко, необременительно для себя и семьи - уйти.
Беседовала Яна Любарская
