Ровно 114 лет назад, 15 мая 1904 г., отошел в иной мир выдающийся человек, раввин и подвижник науки, имя которого сегодня мало вспоминают.
Хаим Зелиг (в русском варианте Зиновий Яковлевич) Слонимский, родившийся в 1810 г. в Белостоке Гродненской губернии, в детстве получил хорошее религиозное образование. Но случилось так, что, дойдя в своей учебе до "Кидуш а-Ходеш" Маймонида, повествующего о небесных телах, он необычайно увлекся этой темой. На его счастье, на улице он наткнулся на местного книготорговца и купил у него переведенную с немецкого книжку по астрономии. Торговец предложил ему и учебник по геометрию Евклида, но у Хаима Зелига не было двух рублей. Тогда торговец одолжил ему книжку на три дня, что хватило мальчику для познания основ геометрии. Отныне он был захвачен точными и естественными науками.
Семейное предание рассказывает, что когда Хаим Зелиг был еще совсем юным, немецкая научная экспедиция развернула в Белостоке телескопы, чтобы наблюдать за солнечным затмением. Местные евреи с любопытством взирали на европейски щеголеватых немцев, в то время как маленький Хаим во все глаза наблюдал за их приготовлениями. Тронутый немец стал ему объяснять (идишеязычным было нетрудно понять немецкий): «Солнце становится меньше и меньше, и скоро совсем исчезнет. Но ты не бойся, потом оно вернется». На что Хаим ответил: «Да, я знаю. Единственное, я не понимаю, как вы собираетесь наблюдать за солнечной короной без двойной дифракционной линзы?» Пораженный астроном спросил, откуда он это все знает? Мальчик ответил, что это известно любому деревенскому мальчишке. В итоге астроном направил в Берлинскую академию наук отчет, в котором отметил, что белостокская община — самая просвещенная в мире, а также выдвинул теорию, что необыкновенный уровень знаний преимущественно неграмотного населения достигается за счет сохранения в веках тайных раввинистических доктрин, связанных с явлением солнечного затмения.
Однако, чтобы все-таки продвинуться в знаниях, Зелиг Хаим изучил немецкий язык, которому бесплатно согласился его учить знакомый белостокский фармацевт. Перебравшись в Вильно, он уже основательно погрузился в учебу, преодолевая голод и нищету.
Он добился в жизни своего. Хаим Зелиг составил руководства по математике, астрономии и оптике. В его сочинении по астрономии глава была посвящена еврейскому календарю — теме очень актуальной и острой на протяжении тысяч лет — и вызвала оживленную полемику; в дальнейшем Слонимский написал целую книгу, посвященную календарю. Он усовершенствовал устройство паровой машины, придумал химический процесс электролиза с графитовым анодом. Он опубликовал биографию великого Гумбольдта, с которым познакомился в Берлине, и который представил талантливого ученого прусскому королю Фридриху Вильгельму IV.
Слонимский внес большой вклад и в современный иврит, введя в ивритский лексикон новые технические термины.
Книги его переводились на немецкий и английский, статьи печатались по-французски.
Важнейшим вкладом Слонимского в науку и культуру стало издание им «А-Цфира» — первого в России еврейского периодического издания, в котором популяризировались естественные и точные науки. Все статьи писал либо он сам, ортодоксальный раввин, либо его сотрудники — все сторонники еврейского Просвещения, Гаскалы. И этот факт очень примечателен. Слонимский пользовался огромной популярностью — редкий случай — как у молодых ешиботников-вольнодумцев, так и у ортодоксов, усматривавших в просвещении и науках угрозу традиционному еврейскому миропорядку. Слонимский охотно пользовался финансовой поддержкой маскилов — поборников реформ и просвещения, активно с ними сотрудничая, поскольку был страстным поборником научных знаний. Однако репутация строго соблюдающего раввина не позволяла ортодоксам беспокоиться, что его научные теории подорвут традиционные религиозные устои. В самом деле, когда ему предложили место директора в только что основанной раввинской семинарии в Варшаве, он отказался из опасений, что обучение там отдалит евреев от ортодоксии.
Тем не менее его твердая позиция ученого, принципиальная неготовность изменить научным убеждениям не могли не отразиться радикально на его религиозных воззрениях и периодически заставляли его писать провокативные памфлеты, что не могло не приводить к конфликтам. Так, он открыто подверг сомнению веру соблюдающих евреев в то, что во время Хануки чистого масла из обнаруженного кувшинчика хватило на восемь дней. Нет, заявил Слонимский, ни в каком среднем кувшинчике масла на восемь дней не хватит: священники просто его разделили на несколько частей и каждый день понемногу подливали и поджигали, чтобы создать видимость чуда. Исходившая от уважаемого ученого гипотеза, согласно которой еврейское храмовое священство прибегало к трюкам и обману, вызвала скандал в ортодоксальной общине Варшавы. Но Хаим Зелиг на компромисс не шел, и в 1893 г. издал памфлет, в котором обвинял критиков в невежестве и фанатизме.
И, наконец, отдельно надо отметить одно изобретение Слонимского, с которым связано поистине беспрецедентное событие в российской истории. В 1859 г. он опубликовал брошюру об изобретенном им способе одновременной передачи по телеграфу четырех сообщений. Однако революционное изобретение не было тогда внедрено, лишь через 15 лет в Америке аналогичную идею реализовал Эдисон, в итоге признанный отцом современного телеграфа.
Почти через сто лет, в 1952 г., в одной из своих патриотических речей Иосиф Сталин отметил, что заслуга изобретения телеграфа принадлежит россиянину Слонимскому. Это, вероятно, была единственная одобрительная ссылка вождей Советского Союза на ортодоксального раввина. Вскоре внук Слонимского, живший в Америке композитор Николай Слонимский, прочел в местной газете «Бостон Трэвеллер» язвительную ремарку в форме «почтовой открытки»:
«Лично Иосифу Сталину, Кремль.
Вы утверждаете, что москвитянин З.Я. Слонимский изобрел телеграф за десяток лет до того, как его придумали американцы. Это выводит вас в чемпионы. Да вы просто придумали Слонимского».
На ремарку газету вдохновила статья в «Нью-Йорк Геральд Трибьюн» под заголовком «Москва утверждает, что русские изобрели первую множественную коммуникационную связь».
Николай Слонимский возмутился, что его деда «придумали». Он прекрасно помнил рассказ матери о том, как дед разработал проект телеграфа и положил его на полку. Николай Слонимский приступил к поискам и нашел статью из «Красной Звезды» от 19 августа 1952 г. — фактически, выдержку из защищенной ранее в АН СССР диссертации, автор которой ссылается на письмо З.Я. Слонимского от 15 апреля 1858 г. в Министерство путей сообщения, где тот раскрывал механизм дуплексной телеграфии и предлагал метод преодоления ряда трудностей при синхронной передаче данных по электрическому кабелю, но не нашел финансирования для его практической реализации. Автор диссертации при сравнении позднейших изобретений американцев Стирна и Эдисона не нашел у них ничего нового в сравнении с методом Слонимского и в итоге пришел к выводу, что Слонимский придумал дуплексную систему электрической телеграфии за 12 лет до Стирна и за 15 лет до Эдисона, что и отметил Сталин.
Увы, приоритет так и остался за американцами.
Но тем не менее, у нас есть все основания гордиться Хаимом Зелигом Слонимским и с благодарностью и восхищением помнить о нем.
