Лиля Брик, вошедшая в историю прежде всего как главная любовь Владимира Маяковского, умерла 40 лет назад. В чем заключалась формула привлекательности Лилички, как она была связана с советскими спецслужбами и что происходило во сне, предсказавшем ее смерть — в материале «Газеты.Ru».

Лили Юрьевна Каган родилась в семье присяжного поверенного при Московской судебной палате и члена Литературно-художественного кружка и еврейки латвийского происхождения. Девочку назвали в честь одной из возлюбленных Гете. Лилей она стала только в 1915 году с подачи Маяковского, не воспринимавшего иностранную форму имени.

Лили окончила математический факультет Высших женских курсов, позже она училась в Московском архитектурном институте, а также постигала азы скульптуры в Мюнхене. Однако главным ее талантом, который она пронесла с собой до конца жизни, оставалась способность очаровывать мужчин раз и навсегда.

Несмотря на то что девушка была далеко не красавицей, мужчины всех возрастов влюблялись в ее темные глаза и улыбку. Лучше всех внешность Лили описала ее младшая сестра, Эльза: «У Лили были темно-рыжие волосы и круглые карие глаза. Ей нечего было скрывать, она могла бы ходить голой — каждая частичка ее тела была достойна восхищения».

«Остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье»

Уже в весьма нежном возрасте девушка крутила многочисленные романы, заставляя родителей пережить немало тревожных минут. Сама она не раз признавалась: «Мама не знала со мной ни минуты покоя и не спускала с меня глаз».

Еще в детстве она очаровала своего учителя словесности, который безропотно сочинял для юной музы талантливые произведения, позволяя выдавать их за свои. После того, как это вскрылось, родители приняли решение в воспитательных целях отправить девушку в польскую деревню к бабушке. Однако и там не обошлось без происшествий — юная Лили вскружила голову родному дяде, который немедленно стал добиваться у ее отца разрешения на свадьбу. Отчаявшиеся родители немедленно забрали дочь в Москву.

Непрестанный надзор все же не уберег ее от ошибок юности — в 17 лет Лили забеременела от своего учителя музыки Григория Крейна. Мать и тетушка потребовали от нее аборта. Так как в России это было запрещено, операцию ей делали тайно, в железнодорожной больнице недалеко от Армавира, которая, по словам Лили, напоминала клоповник.

После случившегося девушка еще долго не могла прийти в себя.

Она даже купила пузырек с цианистым калием и однажды употребила его содержимое. Правда, ничего не произошло: ранее мать обнаружила пузырек в вещах, вымыла и наполнила флакон содовым порошком.

Лили стала постепенно возвращаться к обычному для нее жизнерадостному настроению — и романам с многочисленными поклонниками. Она даже вывела собственную формулу привлекательности, которой поделилась в мемуарах: «Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье».

Любовные похождения Лили не закончились и после того, как московский раввин Мазе обвенчал ее с Осипом Бриком. Их история началась, когда девушке было всего 13 лет. Заинтриговал 17-летний брат подруги влюбчивой Лили тем, что впервые из всех мужчин не ответил ей взаимностью. Она так переживала, что у нее начался нервный тик и стали выпадать волосы.

Однако даже холодный Брик не устоял перед чарами Лили. Спустя семь лет со дня знакомства, в 1912 году, молодые сыграли свадьбу. А еще через два года добившаяся своего Лиля Юрьевна уже писала в своем дневнике: «Мы физически с ним как-то расползлись». Вернувшись к прежнему почитанию свободной любви, она все же оставалась в психологической зависимости от своего мужа.

Как утверждала в своих мемуарах сама Лиля, брачные отношения с мужем у нее прекратились еще в 1915 году, однако теплые чувства к нему сохранились на всю жизнь: «Я любила, люблю и буду любить его больше, чем брата, больше, чем мужа, больше чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких стихах, нигде. Я люблю его с детства, он неотделим от меня. Эта любовь не мешала моей любви к Маяковскому».

Брак втроем

«Пришла — деловито, за рыком, за ростом, взглянув, разглядела просто мальчика. Взяла, отобрала сердце и просто пошла играть — как девочка мячиком», — такой видел Лилю Брик Владимир Маяковский.

«Июль 1915 года. Радостнейшая дата. Знакомлюсь с Л.Ю. и О.М. Бриками», — писал поэт в своей автобиографии. С этого времени он посвящает все свои стихи именно ей — женщине, из-за которой личная жизнь поэта превратилась в самый скандальный роман советского времени — «брак втроем».

Маяковский появился в жизни Лили, когда она уже была замужем за Осипом. Лиличка разделяла его чувства, однако и с супругом расставаться не планировала. Да и сам Брик считал ревность и собственничество признаком мещанства.

«Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал», — рассказывала уже в старости Лиля Брик поэту Андрею Вознесенскому.

В 1918 году Лиля и Володя обменялись символическими кольцами. На одном были выгравированы инициалы поэта, на втором — его музы. Буквы ЛЮБ, если вращать кольцо, превращались в бесконечное «люблю». О своем обручении Лиля сообщила сестре Эльзе: «Я сказала Осе, что мое чувство к Володе проверено, прочно и что я ему теперь жена. И Ося согласен».

Несмотря на то, что «брак втроем» давал относительную свободу всем его участникам, Лиля не позволяла Маяковскому переходить обозначенные ею границы. Так, когда поэт решил жениться на студентке Наталье Брюханенко, Лиля тут же вмешалась, написав ему письмо: «Володечка, до меня доходят слухи, что ты серьезно решил жениться. Не делай этого, пожалуйста!»

Однако до конца оградить Володю от других женщин Лиля не могла. Нелегким ударом для нее стало известие об американской дочери поэта, родившейся у русской эмигрантки Элли Джонс в 1926 году. Хотя поэт видел дочь всего раз — в Ницце, когда ей было 2,5 года — эта встреча вызвала у Лили бурную ревность.

Чтобы отвлечь внимание поэта от американской семьи, она попросила свою сестру познакомить Маяковского с эффектной русской эмигранткой Татьяной Яковлевой. Вспыхнувшее в поэте чувство действительно привело к тому, что Маяковский перестал общаться с Элли и дочкой. Хотя некоторые исследователи жизни и творчества поэта считают, что он сделал это специально, чтобы отвлечь внимание Лили и НКВД от семьи в США.

Вернувшись из Парижа в Россию, Маяковский публично прочитал свои стихи, посвященные Татьяне Яковлевой. Лиля оказалась возмущена и этим. Когда роман с Яковлевой начал перерастать во что-то более серьезное, Брик снова прибегла к помощи сестры. Та написала письмо из Парижа с новостью о том, что Татьяна выходит замуж за богатого герцога. Лили якобы случайно зачитала письмо вслух на одном из вечеров, перечеркнув тем самым все чувства Маяковского к ни о чем не подозревавшей Яковлевой.

Поэт называл Лилю Кися, а она его Щен. Так и жили они, как кошка с собакой: Брик гуляла сама по себе, а Маяковский относился к ней с собачьей верностью до самой смерти.

Судя по дневникам Лили, самоубийство Маяковского она восприняла вполне спокойно, хоть и винила себя в том, что не оказалась рядом в этот момент. Смерть Осипа, с которым на тот момент она уже не была в браке, ударила по ней намного сильнее: «Когда не стало Маяковского — не стало Маяковского, а когда умер Брик — умерла я».

В зрелые годы, отвечая на вопросы о любви, Брик сообщала:

«Я всегда любила одного. Одного Осю… одного Володю… одного Примакова… одного Ваську…».

Военный Виталий Примаков был расстрелян в 1937 году (реабилитирован посмертно).

Роман с будущим третьим мужем — литератором Василием Катаняном — начался, когда тот еще был женат. Причем с супругой Катаняна Галиной Лиля находилась в теплых отношениях. Вот так описывала первая жена Катаняна знакомство с будущей соперницей: «Первое впечатление от Лили — да ведь она некрасива: большая голова, сутулится… Но она улыбнулась мне, все ее лицо вспыхнуло и озарилось, и я увидела перед собой красавицу — огромные ореховые глаза, чудесной формы рот, миндальные зубы… В ней была прелесть, притягивающая с первого взгляда».

С Катаняном Лиля Брик прожила 40 лет, до самой смерти.

Почетная чекистка

Москва 1920-х годов была полна слухами о причастности Лили Брик к спецслужбам. Одни называли ее осведомителем, другие — тайным сотрудником ОГПУ. Определенная репутация складывалась и из-за того, что заместитель начальника секретного отдела ОГПУ Яков Агранов был другом семьи Бриков и частым гостем салона у них в квартире. Кстати, Лилю подозревали в любовной связи и с ним. Сама Брик позже писала в своих мемуарах: «Я не слышала, чтобы наши имена как-то связывали. Это появилось позже, когда Агранова расстреляли.

Но вообще стоило мне приветливо поговорить с мужчиной или, наоборот, отринуть его, как тут же появлялось сочинение на тему «Лиля Брик и NN» и шло по городу, обрастая подробностями».

В салоне собиралась вся творческая интеллигенция тех времен — для дискуссий, редактуры и просто совместных посиделок. Сюда приходили Борис Пастернак, Виктор Шкловский, Всеволод Мейерхольд, Пабло Неруда, Теодор Драйзер. Организатора массовых репрессий в кругах Бриков называли Янечкой или Агранычем. Частыми гостями литературных посиделок были и другие чекисты — Валерий Горожанин, начальник особого бюро при НКВД, и замначальника иностранного отдела ГПУ Михаил Горб.

«Квартира Бриков была, в сущности, отделением московской милиции», — отзывался о салоне Борис Пастернак. По рассказам ее знакомых, сама она любила упоминать про свой значок почетного чекиста.

Как утверждают некоторые биографы Маяковского, в обмен на ценную информацию Брикам и поэту позволялось беспрепятственно выезжать за границу много раз в год. Еще одним свидетельством тесной связи Бриков и НКВД стали их удостоверения агентов, найденные во время перестройки в закрытых архивах. Осип имел звание уполномоченного секретного отдела с 1920 до 1924 годы. В связи с этим на дверях квартиры в Полуэктовом переулке висел листок с четверостишием, которое приписывают Сергею Есенину: «Вы думаете, здесь живет Брик, исследователь языка? Здесь живет шпик и следователь ЧК».

По воспоминаниям гостей салона, Осип часто возвращался домой после полуночи. При этом Лили любила говорить гостям: «Подождите, будем ужинать, как только Ося придет из ЧК». Однако уже через несколько лет Брик был уволен из органов как дезертир. Причина — уклонение от участия в чекистских операциях, в архивах было найдено множество справок, подписанных медиками, об освобождении Брика от службы.

Хотя некоторые биографы склонны предполагать, что удостоверения агентов спецслужб были нужны Брикам вовсе не для деятельности в ГПУ, а чтобы оформлять загранпаспорта и поездки за рубеж в ускоренном темпе.

«Ты сделаешь то же самое»

Уже в старости Лиля упомянула о сне, увиденном сразу после самоубийства Маяковского: «Володя пришел, я его ругаю за то, что он сделал. А он вкладывает мне в руку пистолет и говорит: «Ты сделаешь то же самое».

В 1978 году Лили упала около кровати, сломав при этом шейку бедра и в свои 87 лет лишившись способности передвигаться самостоятельно. После этого случая Брик переехала на дачу в Переделкино вместе со своим последним мужем. Однако долго загородная жизнь не продлилась — воспользовавшись тем, что муж отъехал по делам, 4 августа 1978 года Лиля покончила с собой.

В оставленной записке она попросила никого не винить в ее смерти: «Васик! Я боготворю тебя. Прости меня. И друзья, простите. Лиля».

Источник: gazeta.ru