У разбросанных по миру евреев были самые разные судьбы. Иногда довольно необычные, что, впрочем, всегда соответствовало духу времени. Такая же судьба постигла Рахель Александрович (она же Рэй Александер Саймонс).
Рахель Александрович родилась в 1913 году в Латвии и уже подростком стала принимать активное участие в деятельности латвийской компартии. В 1929 г., чтобы избежать ареста, она эмигрировала в Южную Африку и через пять дней после приезда присоединилась к Коммунистической партии Южной Африки, в январе 1931 г. стала секретарем Кейптаунского комитета партии и писала регулярную колонку в коммунистической южноафриканской газете "Гардиан". Постепенно она начала все больше заниматься профсоюзной деятельностью, не порывая с партийной. Она вовлекала белых и чернокожих рабочих в разные профсоюзы, но прежде всего ее имя связано с профсоюзом работников пищевой и консервной отрасли, основанным в 1941 году, где она стала генеральным секретарем. Кроме того, она всерьез занялась женским вопросом и приняла участие в основании Федерации женщин Южной Африки.
На следующий день после утверждения в должности генсека профсоюза, Рэй выходит замуж за страстного коммуниста Джека Саймонса и становится Рэй Александер Саймонс. С этого момента они шли по жизни вместе. Джек, человек яркий и образованный, непрерывно генерировал идеи. Он преподавал на факультете африканских исследований Кейптаунского университета, знакомя студентов с современной африканской культурой, обществом и законодательством.
С началом апартеида и запретом коммунистических организаций Рэй и Джек были вынуждены эмигрировать в Замбию. Несколько лет они прожили в Англии, где совместно написали труд "Класс и цвет в Южной Африке" – пионерский труд о взаимосвязи классовых и расовых отличий и о социально-политическом ландшафте Южной Африки. В 1990 г. они были одни из первых, вернувшихся из изгнания после прихода к власти Фредерика де Клерка и отмены системы апартеида.
В 1995 г. умер Джек. В 2004 г., на заседании правящей партии Африканский национальный конгресс президент ЮАР Табо Мбеки наградил Рэй Симонс высшей партийной наградой и назвал ее "выдающимся лидером наших рабочих и всего народа, посвятившим жизнь борьбе за свободу людей". Награда называется Isithwalandwe, что означает "тот, у кого оперение редкой птицы".
В том же году Рэй Саймонс скончалась. У них с Джеком осталось трое детей.
Как девочка из бедной еврейской семьи стала пламенной южноафриканской коммунисткой? Ключ к пониманию ее судьбы лежит в автобиографии и дневнике на идише, написанном зимой 1927 г.
Прежде всего пролетарскому сознанию способствовала жизнь бедной семьи. Рохль, как ее звали в детстве, появилась на свет в городке Вараклян и была одним из восьми детей, которые жили с матерью. Отец умер в 1923, и девочка очень переживала его смерть. Страницы ее дневника приходятся как раз на самый холодный период пронизывающего ветра и метелей. В доме холодно. Рахель надевает на себя все что можно, чтобы выйти на улицу, а в доме сидит прижавшись для тепла к матери, или греясь на еле теплой печке. Она описывает мать рано состарившейся, постоянно заботящейся о хлебе насущном. Дети носили старые обноски, хотя и содержавшиеся в чистоте. Она описывает, как вместе с сестрой голодные ходили в школу. Однажды она заболела в отсутствии обуви и ее с младшей сестрой перевели в школу для бедных, где не столько учили детей, сколько кормили и выдавали одежду.
Не случайно уже с пяти лет она стала впитывать в себя идеи, обещавшие покончить с нищетой пролетариата. Она поступила в идишскую школу, контролируемую Бундом и возглавляемую мэром Варакляна, коммунистом Лейбом Иоффе, оказывавшим серьезное влияние на детей. В 14 лет, вместе с сестрами, она стала членом еврейского политического молодежного движения "Культур-лига", склонявшегося к левому спектру Бунда. Социалистическая идеология навсегда овладела ее сознанием: недаром в ее поэтическом дневнике были собраны стихи пролетарских поэтов Морица Винчевского, Морица Розенфельда и других, где авторы клялись положить жизнь за рабочих, независимо от их национальности: Так, в переписанной в дневник поэме Довида Эдельштадта "Майн Цево'е" (Мой завет) автор пишет: "Моя песнь борьбы звенит, как цепи порабощенных евреев и христиан".
Рахель описывает сочетание в своей юности еврейских семейных традиций и бундовской, а потом и коммунистической идеологии. В первом и втором классах бундовской школе она изучала Пятикнижие, а также русский язык. Заметки в дневнике помечены и по еврейскому, и по общему календарю. А начало дневника, в день рождения, озаглавлено "Ди финфте лихтл" ("Пятая свеча") – в этот день зажигалась пятая из восьми ханукальных свечей. В дневнике упоминается, как она мыла раздельно посуду для мясного и молочного. Когда она себя плохо чувствовала в ночь Йом-Кипур (на этот период приходился период траура по отцу) мать ей для облегчения посоветовала прочесть Шма Исраэль. В автобиографии Рахель указывает, что многие гуманистические ценности она почерпнула дома, и вдохновляли ее библейские героини – Рахель, Рут, Эстер, которые были изображены на коврах в родительской спальне.
В дневнике немало посвящено Культур-лиге, куда Рахель вступила вопреки пожеланиям матери. Она участвовала в общественных вечерах, организованных в рабочем клубе, читала там пролетарские стихи и одновременно была занята в пьесах на идиш. Она посещала два курса: политэкономии, а также религиозный, куда ходила гораздо реже. В 1926 г. латвийские власти закрыли Культур-лигу; тогда же Рей стала членом коммунистической ячейки, где изучала Ленина, Плеханова, и бухаринскую "Азбуку коммунизма". Она пишет, что прочла лекцию группе товарищей, раскрыв им глаза на эксплуатацию рабочих.
При этом любопытно, что вместе с сестрой они продолжали поститься на Йом-Кипур — вероятно, по настоянию матери. Она пишет, что делала это "нит вилнедик" (с нежеланием), поскольку считала молитву "умзист" (бессмысленной) – видимо при этом накануне днем сестры во время прогулки пели рабочие песни, а вечером читали "Югнд Хамер" (Молоток молодости) – прокоммунистическую идишскую газету для молодежи.
Были предпосылки и для неприятия Рахель расизма, что позже столь ярко отразилось в ее профсоюзной деятельности. На нее в юности глубочайшее впечатление произвела "Хижина дяди Тома" Гарриет Бичер-Стоу. Второй, не менее важный момент, состоял в том, что она отвергала сионизм, в той или иной мере подчеркивавший отделенность евреев, поскольку воспитывалась в коммунистическом духе – как настоящая интернационалистка. Когда в ее школе в 1926 г. отмечали создание Еврейского университета в Иерусалиме, она в своей речи заявила, что приветствовала бы создание университета везде – не только в Иерусалиме, но и в Тимбукту – словно предвидя свой отъезд в Африку. Говоря "лехаим", она специально подчеркивала, что обращается ко всему человечеству: "Я сделал лехаим и сказала; за жизнь всего человечества".
Из дневника и автобиографии прослеживаются до некоторой степени и будущий интерес к женскому вопросу. Рахель прочитала пьесу "Мириам" Переца Гиршбейна, где речь идет о девушке-сироте. Героиня устраивается работать в Варшаве в богатый дом, где беременеет от сына хозяина, но он ее выбрасывает из дома, и чтобы прокормить себя и ребенка, девушка вынуждена заниматься проституцией. Рахель горько плакала над ее судьбой и задумывалась о таких же обездоленных.
Она упоминает о песнях, которые поднимают ей настроение, и их состав довольно необычен: это песня из идишской пьесы "Ашмедай", песни о революции 1905 г. и о Симоне Петлюре с Владимиром Жаботинским – довольно необычном произведении, созданном по следам неудавшегося договора Петлюры с Жаботинским об организации еврейской милиции.
Еще одним фактором секуляризации и универсалистской идеологии Рахель стал ее интерес к еврейской светской культуре. Она много пишет о книжках, которые читала – это Ицхок Лейбуш Перец, Шолом-Алейхем, Менделе Мойхер-Сфорим. В библиотеке Культур-лиги она брала переводы на идиш и книг европейской литературы. Огромное впечатление на нее произвели "Записки из мертвого дома" Достоевского, и она цитирует последнюю строчку романа "Свобода! Новая жизнь! Воскресение из мертвых!" Столь же сильное впечатление произвел на нее роман Анатоля Франса "Таис": Франс был особенно популярен в еврейских кругах, благодаря активному участию в защите Дрейфуса. Она читала и популярных Августа Стриндберга, Максима Горького.
Наконец, поначалу она очень тяготела к науке – интересовалась медициной и проблемами здоровья, читала периодику по этой теме. Рахель упоминает, что даже начинала учить латынь с местным православным священником. Она восхищается изобретателем вакцин Эдвардом Дженнером и основоположником современной медицины Николаем Коперником, обсуждает проблемы грудного кормления, вегетарианства, школ для детей с задержкой развития. Много места в ее дневнике занимают вопросы личной гигиены – что было, видимо, актуально в крайне обнищавшем штетле – и цитирует "Десять заповедей для школьников" из журнала "Фолькс Гезунт" (как умываться, чистить зубы, проветрить комнату, делать зарядку и пр.) . Отметим, что культивируемый ей культ силы, здоровья и красоты весьма характерен для сталинской эпохи в России.
Но в Варакляне, где недавно был открыт университет, путь в науку для нее был закрыт из-за антисемитизма. Зато впитывать в себе коммунистические идеи ей никто не мешал. Так совокупность интересов и обстоятельств времени и определили довольно необычную судьбу.
