В 2368 году от сотворения мира жена праведного Амрама, Йохевед дочь Леви, родила мальчика и спрятала его в пещере от царских стражников...
Амрам назвал сына Хавер, мать дала ему имя Екутиэль, сестра Мирьям назвала его Ередом, брат Аhарон – Ави, а Кеhат, дед его, дал внуку имя Авигдор. А ещё его имя было Тувья, что означает добро от Бога.
Три месяца его прятали в пещере от солдат фараона. Чтобы египтяне не нашли и не убили ребёнка, нужно было что-то предпринять. Йохевед и её дочь Мирьям сплели корзину из прутьев, обмазали изнутри гипсом, а снаружи смолой, постелили внутри одеяльце, уложили ребёнка и принесли к реке. Опустили корзину на воду, спрятались в зарослях тростника на берегу и стали ждать.
Скоро сюда же пришла купаться царская дочь Батья. Разделась она, вошла в воду, увидела корзину и послала служанку взять её.
Они выбрались с корзиной на берег, развернули пелёнки, а там малыш, открыл глаза, смотрит на них и улыбается. Распеленали дальше, увидели, что он обрезанный, дрогнуло сердце Батьи, и она приказала найти для него кормилицу.
Привели египтянку, но малыш заплакал и не взял её грудь. Тогда выбежала из кустов Мирьям и говорит, что для этого еврейского мальчика есть кормилица еврейка. Привели Йохевед, Батья отдала ей ребёнка и велела кормить, пока он не подрастёт, и назвала его Моше, что значит спасённый из воды.
В это время гадали астрологи, и вышло у них, что мальчика, то есть Моше, о котором они предупреждали фараона, бросили в реку, и он пропал. Поспешили они доложить фараону, что ему уже нечего опасаться, он обрадовался и отменил свой ужасный указ об умерщвлении еврейских детей.
Через два года Моше забрали в царский дворец, где Батья нянчила и лелеяла его, как своего сына. Десятки слуг и воспитателей следили за ним, лучшие учителя страны занимались его образованием.
За то время, что Моше жил в доме фараона, дважды его жизнь подвергалась опасности.
Когда Моше было пять лет, фараон забавлялся им и любил сажать на колени. Однажды, во время заседания министров и мудрецов, где присутствовали советники фараона и важные гости, Билам, Итро и Иов, малыш сидел на коленях царя. И вот он привстал, дотянулся до короны и сдёрнул её. Все ахнули.
Испуганный царь, опустил ребёнка на пол и спросил:
– Что скажете, мудрецы? Как поступить с мальчиком?
Встал Билам, один из величайших пророков и чародеев, и сказал:
– Великий царь, это плохой признак. Я предупреждаю, что когда он вырастет, станет твоим несчастьем. Вели его казнить!»
–Убить такого красивого ребёнка, – опечалился царь, – а что скажет праведный Иов?
Иов, дальний родственник Амрама, отца Моше, поднял обе руки и ответил:
– Ты царь, твоё слово закон, тебе решать, любое твоё решение справедливо.
Ухмыльнулся царь и повернулся к давнему своему другу и поверенному, к Реуэлю-Итро, знаменитому магу и главному священнику Моава.
Итро встал, подошёл и положил свою огромную ладонь на голову мальчика.
– Его действия непроизвольны, – сказал он, – пусть принесут две тарелки, одну с горящими углями, другую с алмазами, посмотрим, что он выберет, и тогда решим.
Принесли две серебряные тарелки, одна с горящими углями, другая с алмазами, и поставили перед ребёнком. Посмотрел малыш на одну, на другую, и уже потянулся к алмазам, но ангел Всесильного ударил его по руке, и он схватил горящий уголь, положил в рот и закричал от боли. Тут же слуги вырвали уголь со рта и унесли ребёнка к нянькам.
Все, кроме Билама, обрадовались такому исходу, эксперимент показал, что Моше снял корону с головы царя только потому, что её украшали сверкающие камни. А Билам был недоволен таким исходом. Билам, который не был чужим Моше, он ведь внук Лавана, родного брата Ривки, отца Рахель и Леи.
С тех пор Моше шепелявил, но если говорил от Имени Всевышнего, голос его был чистым и понятным.
Прошло восемнадцать лет, Моше рос, как принц, во дворце царя, но родных своих не забывал.
Ранним утром, пока солнце не раскалило песчаную дорогу, он пошёл проведать отца и мать. Видит, недалеко от посёлка лежит на земле еврей, весь в крови. Египетский стражник надругался над его женой, а теперь плёткой бьёт мужа по голому телу и по голове, вот-вот забьёт до смерти.
Моше подошёл ближе, взвесил в уме вину египтянина и не нашёл для него смягчающих обстоятельств. В великом гневе он поднял руку, произнёс Имя Всесильного и проклял египтянина. Тот обернулся и упал бездыханный рядом с тем евреем. Еврей вскочил и убежал, а Моше склонился над стражником и с ужасом понял, что тот мёртв, быстро засыпал труп песком и вернулся во дворец.
На следующий день Моше вернулся на это место, ибо ему не верилось, что убил человека, не прикасаясь к нему руками. Видит, что здесь дерутся двое, и узнал в одном из них еврея, которого спас от руки египтянина.
Моше был высокого роста и был чрезвычайно силён, схватил их за руки, развёл в разные стороны и говорит:
– Не стыдно вам? Мало, что чужие вас бьют, что же вы позорите себя и свой народ!
Отвечают ему:
– Разве ты судья нам, царский выкормыш? Мы сами решим свой спор, а на тебя донесём, ответишь за то, что убил египтянина!
Испугался Моше, не стал спорить, поспешил домой, взял хлебную лепёшку и бурдюк с водой, и ушёл из города по северной дороге. Двенадцать дней шёл, пока не добрался до города Куш.
Там его встретили воины Киканоса, царя Куша, который расположился с войском у стен своего города. Изменники закрыли ворота изнутри и не впускали его, и теперь он, печальный, сидел на высоких подушках под пышной африканской акацией.
Моше приветствовал царя и спросил, как случилось, что ворота дома закрыты для хозяина?
Рассказал Киканос, что он отправился на войну, а своего министра временно оставил вместо себя управлять страной. А когда вернулся, оказалось, что тот сам себя объявил царём, закрыл ворота и не пускает в город. Царский дом захватил и присвоил царскую жену.
– Что делать, – заплакал царь, – город укреплён и невозможно войти. С двух сторон высокая и крепкая стена – не одолеть, с другой стороны море и скалы – не подойти. А с четвёртой стороны поле, кишащее змеями, любой, кто попытается там пройти погибнет от их яда.
Говорит Моше:
– Разве не знаешь ты, что аисты пожирают змей? Прикажи наловить взрослых птиц и приручить птенцов, а когда они подрастут, пустите на поле со змеями, ни одной не останется.
Киканос обрадовался и приказал слугам исполнить мудрый совет. Через шесть месяцев царь Киканос и его воины благополучно вошли в город, свергли самозванца, а Моше назначили главным министром в Куше.
Когда Моше было двадцать семь лет, Киканос умер, и кушиты избрали его своим царём.
Год за годом вдова Киканоса добивалась от Моше, чтобы он взял её в жёны. Сорок лет он отвергал её притязания и, в конце концов, не выдержал и ушёл из Куша. Он добрался до Мидьяна и в степи у колодца встретил дочерей Итро, главного священника мидьян.
У старого священника было несколько имён:
Реуэль, Путиэль, Етер, Ховав, Хевер, Кени, Путиэль. А Итро он стал, когда к его имени Етер ( יתר ) впоследствии была добавлена буква вав (יתרו).
Когда он утратил веру в племенных идолов и отказался исполнять обязанности жреца, жители страны объявили бойкот своему бывшему вождю. Старейшины Мидьяна запретили пастухам пасти стада Итро, и теперь они отгоняли его дочерей пастушек от колодца и не давали поить овец.
Моше посмотрел на пастухов, подошёл и открыл колодец, они испуганно попятились и погнали свои отары прочь. Тогда девушки начерпали воду в корыта, напоили овец и поспешили домой.
Огромное красное солнце уже погружалось в песок, и Моше решил остаться на ночь у этого колодца. С молитвой он поднял руки к небесам и услышал шорох, обернулся и увидел, что пришли две девушки из тех, которых он защитил от пастухов.
Говорят ему:
– Уважаемый путник, наш отец приглашает тебя в свой дом разделить с ним вечернюю трапезу и провести ночь под крышей.
Согласился Моше и пошёл с ними.
Итро приветил путника, расспросил, оставил жить у себя и пасти стада, которые прежде пасли дочери. Прекрасны были все дочери Итро, но пленила Моше старшая из них, Ципора. Он взял её себе в жены, и она родила для Моше сына.
Сказал он:
– Пришельцем, гером, я стал в чужой стране, так пусть имя первенца моего будет Гершом.
Моше пас стада своего тестя, угонял овец далеко от дома, подальше от чужих владений, чтобы никто не мог упрекнуть, что кормит их на чужих пастбищах.
Ранняя весна заливала цветами ещё недавно безжизненную пустыню, ослепительно яркий солнечный диск быстро выдвигался из трав в синее небо.
Моше погнал овец к подножию высокой горы. Видит, что на её вершине куст горит голубым пламенем и не сгорает. Он очень удивился, поднялся наверх, чтобы рассмотреть поближе это чудо, и услышал голос своего отца Амрама:
– Моше, Моше!
Разве возможно такое чудо? Отец давно умер, но Моше помнит этот голос, это его голос:
– Моше, сними обувь с ног своих и подойди, Всесильный, Бог твоих отцов, призывает тебя!
Он быстро развязал шнурки с ног, сбросил сандалии и подошёл к пламени. Тело стало лёгким, а сердце затрепетало в груди. Моше закрыл лицо ладонями и услышал:
– Я Всесильный Бог отца твоего, Всесильный Бог Авраhама, Всесильный Бог Ицхака! Я увидел бедствие Моего народа, который в Египте, до Меня дошёл крик о помощи перед лицом притесняющих… Я сошёл спасти его из-под власти Египта, и привести его из той страны в страну прекрасную и просторную, в страну, текущую молоком и мёдом, в страну кэнаанеев, хеттов, эмореев, перизеев, хивеев и иевусеев. Я посылаю тебя к Паро, и вот ты выведешь Мой народ, сыновей Исраэля, из Египта».
Растерялся Моше:
– Вернуться в Египет и привести евреев в Эрец Кэнаан, кто прислушается к его словам?
Отвечает:
– Я слаб, у меня дефект речи, кто будет слушать меня.
Но Всесильный не принимает его возражения, говорит:
– Ещё до твоего рождения Я приготовил тебя к этому, Аhарон, твой брат, будет с тобой, вы Мои посланники.
На исходе семи дней Всесильный открыл ему на этом месте источник мудрости, наделил его даром влиять на людей и властвовать над неживой природой.
Сорок лет вёл Моше народ Израиля к Обетованной стране. В последний год своих странствий евреи разгромили армию Сихона царя эмореев, и Ога, царя Башана (Голланы).
Моше рабену разделил земли на левом берегу Ярдэна и ниже Солёного моря между коленами Реувена и Гада. А северный Гилад, часть территории к востоку от Кинерета, восточную область верхнего Ярдэна и Голаны оставил для половины колена Менаше.
Это территория современной Сирии и Иордании.
В рош ходеш месяца Шват Моше рабену узнал о скорой своей кончине. Этой ночью он молился и просил Всесильного:
– Дай мне перейти, и увижу я эту хорошую страну, что по ту сторону Ярдэна, прекрасную гору и Леванон!
Ответил ему Всесильный так:
– Взойди на вершину Писги, и взгляни на запад, и на север, и на юг, и на восток, и посмотри глазами своими, ибо не перейдёшь ты этот Ярдэн!
Дай повеления Иеhошуа, и укрепи его, и утверди его, ибо он встанет во главе народа этого и он завоюет для них страну, которую ты видишь.
Собрал Моше старейшин и глав колен Израиля и объявил, что он уходит в другой мир, а после него вождём еврейского народа станет его ученик Иеhошуа бин Нун.
С первого дня месяца Шват до седьмого Адара Моше рабену читал книгу Торы старейшинам и вождям народа, читал то, что писал на отбеленном пергаменте.
Он благословлял каждое колено и говорил:
– Огорчал я вас законами и постановлениями и теперь, прошу, простите меня!
– Учитель и господин наш, – отвечали евреи, – мы гневили и много отягощали тебя, прости ты нас!
– Прощаю, – ответил Моше. Прошу вас, когда вы войдёте в Землю Обетованную, поминайте меня, поминайте кости мои, говорите: «Горе сыну Амрама! Горе тому, кто подобно коню мчался впереди нас, а кости его остались лежать в пустыне!»
Седьмого Адара, рано утром, Моше рабену призвал своего верного и любимого ученика Йеhошуа бин Нуна. Они вошли в Оhель Моэд, в Шатёр Откровения, Моше рабену возложил на его голову обе руки, передал ему от себя божественную энергию и благословил его.
Когда они вышли из шатра, Йеhошуа бин Нун остался у входа, а Моше рабену пошёл к горе Нево.
Тысячи глаз смотрели вслед, никто не мог сдвинуться с места и никто не мог произнести слово, пока он не исчез среди горных скал.
Он поднялся на вершину Писги, что напротив Иерихона и увидел всю страну Эрец Исраэль. Всю землю Нафтали, наделы Эфраима и Менаше, всю землю Йеhуды, до крайнего моря. И юг, и область долины Иерихона, города пальм, до Цоара…
И тогда зазвучал Небесный Голос:
– Пришло время кончины твоей.
Ответил Моше:
– Благословенно Имя Всевышнего, Живого и Сущего во веки веков!
Мал'ах Михаил постлал ложе ему и сказал:
– Закрой глаза.
Моше закрыл глаза.
– Сложи руки свои на груди.
Моисей сложил руки.
– Выпрями ноги.
Моисей выпрямил ноги. Тогда Г-сподь воззвал к душе Моше:
– Дочь моя! Сто двадцать лет Мною было определено тебе жить в теле Моше, пришло время освободиться от него. Выходи, не медли!
– Владыка! – отвечала душа, – я знаю, что Ты Бог всех духов и Властитель всех душ. Ты меня сотворил, Ты вложил меня в тело Моше на сто двадцать лет. Ныне же – есть ли во всем мире тело чище Моше? Я люблю его, и я не желаю выйти из него.
– Выйди, – сказал Г-сподь, – Я вознесу тебя в Высоты Высот, поселю тебя у Престола Славы Моей, вблизи служителей Моих.
Поцеловал Г-сподь Моше и принял душу его.
В тот же миг провозгласил Дух Святой:
– Не было, и нет пророка, подобного Моше!
Плакали небеса и говорили:
– Не стало святого на земле!
Плакала земля и говорила:
– Самого праведного из людей не стало!
Ангелы Служения плакали и говорили:
– Правду Создателя осуществил он.
Плакал народ и говорил:
– Он суд творил в Израиле.
И все вместе возглашали:
– К миру отходит он. Да упокоится на ложе своём…
«И умер там Моше, раб Б-га, в стране Моав… и никто не знает места погребения его до сего дня... А Моше было сто двадцать лет, когда он умер: не притупилось зрение его, и не истощилась свежесть его. И оплакивали его сыны Израиля в степях Моава тридцать дней, а когда окончились дни траурного оплакивания Моше, преисполнился Йеhошуа, сын Нуна, духом мудрости, ибо Моше возложил на него руки свои, и повиновались ему сыны Израиля, и делали так, как Бог повелел Моше.
И не было в Израиле пророка, подобного Моше…»
