Об израильской национальной легенде Иосифе Трумпельдоре написаны большие книги и сотни статей. Но хочется углубиться в некоторые моменты его биографии. Например – повлияла ли на его убеждения труднейшая жизнь его отца?

Считая справедливымъ, чтобы рекрутская повинность къ облегченiю Нашихъ вѣрноподданныхъ уравнена была для всѣхъ состоянiй, на коихъ сiя повинность лежитъ,
Повелѣваемъ:
1. Обратить Евреевъ къ отправленiю рекрутской повинности въ натурѣ.
2. Сборъ денежный на нихъ, вмѣсто общей повинности сей положенный, отмѣнить.
...Мы увѣрены, что образованiе и способности, кои прiобрѣтутъ они въ военной службѣ, по возвращенiи ихъ из оной, послѣ выслуги узаконенныхъ лѣтъ, сообщатся ихъ семействамъ, для вящей пользы и лучшаго успѣеха въ ихъ осѣдлости и домашнемъ хозяйствѣ.

Норма призыва евреев была неправедно завышена. Обычно забривали семь рекрутов с тысячи человек раз в два года; евреев же – по десять с тысячи и ежегодно. Указом оговаривался пониженный возраст. За набор стали отвечать кагалы – основные институты внутреннего управления еврейскими общинами. «При наборе в рекруты страшнее всех была участь детей, порой восьми и даже семи лет. Их родители бежали вслед за этапом многие километры»,– пишет Феликс Кандель.

§ 8. Евреи, представляемые обществами при рекрутских наборахъ, должны быть отъ 12 до 25 лѣтъ...

§ 74. Евреи малолѣтные, т.е. до 18 лѣтъ, обращаются въ заведенiя, учрежденныя для приготовленiя къ военной службѣ...

Почему в кантонисты попадали совсем малыши? Потому что в указе был параграф, гласивший: «Въ такомъ случаѣ, когда недостатокъ надлежащихъ свѣденiй даетъ сомнѣнiе о лѣтахъ, оное рѣшится мнѣнiемъ Рекрутскаго Присутствiя». Понятно, что «мнение» можно было «подкрутить» в удобную сторону.

Александр Герцен, «Былое и думы»: «Привели малюток и построили в правильный фронт; это было одно из самых ужасных зрелищ, которые я видал – бедные, бедные дети! Мальчики двенадцати, тринадцати лет еще кой-как держались, но малютки восьми, десяти лет... Бледные, изнуренные, с испуганным видом, стояли они в неловких, толстых солдатских шинелях со стоячим воротником, обращая какой-то беспомощный, жалостный взгляд на гарнизонных солдат, грубо ровнявших их; белые губы, синие круги под глазами показывали лихорадку и озноб. И эти больные дети без уходу, без ласки шли в могилу».

Николай Лесков, «Овцебык»: «...партию малолетних еврейских рекрутиков перегоняли через город. ...телеги, прыгая по губернской мостовой из стороны в сторону, качали головки детей, одетых в шинели из солдатского сукна. ...Мы подошли к одной телеге. На ней сидел больной мальчик лет девяти; другой лежал, укрывшись шинелью, и не обращал ни на что внимания; по его раскрасневшемуся лицу и по глазам, горевшим болезненным светом, можно было полагать, что у него лихорадка, а может быть тиф».

Владимир Гиляровский, «Мои скитания»: «...долго еще по пограничным еврейским местечкам ездили отряды солдат с глухими фурами и ловили еврейских ребятишек, выбирая, которые поздоровее, сажали в фуры, привозили их в города и рассылали по учебным полкам, при которых состояли школы кантонистов. Здесь их крестили, давали имя и фамилию, какая на ум придет, но, впрочем, не мудрствовали, а более называли по имени крестного отца. Отсюда много меж кантонистов было Ивановых, Александровых и Николаевых...

Воспитывали жестоко и выковывали крепких людей, солдат, ничего не признававших, кроме дисциплины. Девизом воспитания был девиз, оставленный с аракчеевских времен школам кантонистов: из десятка девять убей, а десятого представь. И выдерживали такое воспитание только люди выносливости необыкновенной».

Еще один параграф: «Дѣйствительная служба малолѣтнихъ Евреевъ въ отношенiи къ праву на увольненiе отъ оной, считается съ 18 лѣтъ ихъ возраста». Вольф Трумпельдор служил около сорока лет, и в эти годы вместилось даже участие в пленении имама Шамиля, о чем он много рассказывал детям.