15 лет назад завершил свой жизненный путь Моше Бараш. В его жизни и научных достижениях как нельзя ярко отразилась вся история Израиля XX в., противоречивая и героическая.
Моше Бараш родился в 1920 году в Черновцах. В воспитании Моше схлестнулись отец – еврейский интеллектуал и сионист, рано познакомивший его с идеями Гаскалы – и дед, убежденный и страстный хасид, изо всех сил тянувший мальчика в родовую традицию.
Дед не преуспел – победа досталась отцу. Да еще страдая пороком сердца, мальчик в школу не ходил и занимался дома с частными учителями, изучал светские предметы, что тоже не способствовало традиционному хасидскому воспитанию.
Впрочем, в прекрасное знание мальчиком иврита и идиш вложились оба. Выбор юноши был сделан не сразу: в возрасте 15 лет Моше написал свою первую книгу «Трудный путь веры», где высокими поэтическими образами выражал свою преданность иудаизму и сионизму. Но свой путь он определил еще раньше: к несчастью для деда, Моше стал с 12 лет рисовать – да так, что уже с 1933 года его выставки экспрессионистических рисунков проводились не только в Черновцах, но и в Праге и Бостоне. Однако еврейского «блудного сына», как его частенько называют в биографических справках, все больше тянуло не столько к рисованию, сколько к изучению самого искусства, его теории и философии.
Выдающийся американский раввин и сионистский лидер Стивен Уайз, устроивший его выставку в Бостоне, помог талантливому юноше отправиться самоучкой в увлекательный путь по музеям и библиотекам Европы. Позже, в 1938–39 гг., он учился живописи и истории искусства в Римской академии изящных искусств.
В начале 2-ой Мировой войны 19-летний Моше вернулся в Черновцы, а с октября 1941 года оказался в гетто, где он включился в работу румынского подполья и «Хаганы».
Ему удалось пережить гетто, да еще спасти немало евреев: художественные способности позволили ему рисовать сотни фальшивых удостоверений. При этом подделки были столь высокого качества и так примелькались полицаям, что однажды был арестован человек с настоящим удостоверением, которое посчитали подделкой. Когда обман раскрылся, Бараша пришли арестовывать, но идентифицировать не смогли, и все обошлось – он скрылся. После прихода Красной Армии, сначала в Черновцах, а с 1945 года в Италии, он был активным членом подпольного движения «Бриха» и помогал итальянским и немецким евреям переправляться в Палестину. В 1948 он сам уже эмигрировал в Палестину, где стал бойцом «Пальмаха». Свободно владея ивритом, немецким и румынским, он теперь уже помогал в приеме беженцев.
Демобилизовавшись в 1949 году, Моше Бараш стал преподавать историю искусств в школе и кибуце. Статьи в академических журналах привлекли к нему внимание специалистов. Так он познакомился с известнейшими израильским философами Самуилом Бергманом и Мартином Бубером, с которыми изучал философские тексты, а потом и с великим искусствоведом Эрвином Панофским, у которого потом учился в Принстоне.
Известность Бараша росла. В 1956 году его пригласил Еврейский университет в Иерусалиме читать курс по истории искусств, а в 1958-м он первым в Израиле ввел историю искусств в число академических дисциплин. Благодаря Барашу, факультеты истории искусств были открыты во всех израильских университетах.
Еще при жизни Моше Бараш, автор 17 книг и более 70 академических статей на четырех языках, стал признанной мировой величиной в искусствоведении.
Он был профессором Нью-Йоркского и Йельского университетов, Свободного университета в Берлине. Область его интересов простиралась от искусства античности и раннего христианства до средневековья и Возрождения. Его статьи и книги об итальянском Возрождении, о периоде барокко, о жесте и экспрессии в искусстве, о взаимодействии слова и визуального образа, об общей теории искусства стали классическими, задали новые планки исследований и бесконечно цитируются в работах по истории искусства.
И конечно же, Моше Бараш был крупнейшим исследователем еврейского искусства. Он внес большой вклад в междисциплинарные, кросс-культурные научные исследования – анализ библейских фигур в истории искусства, и особенно в развитие художественного образа человека с древнейших времен до наших дней. В его трудах смыкаются вопросы религии, философии, истории, эстетики, визуальных искусств.
Моше Бараш – первый из трех ученых, которые получили государственную премию Израиля за исследования по истории искусства. Для выходца из хасидского рода область его интересов вполне скандальна – как и его книги о «некошерных» Джотто и Микеланджело. А уж классический труд «Икона: исследования история идеи» привел бы в ужас деда-хасида. Традиционное религиозное еврейство лишилось Моше Бараша, зато еврейская и мировая культура обрели ценный подарок.
