Мало кто знает, что церемонии провозглашения независимости Израиля 1948 года предшествовала аналогичная, но почти подпольная церемония.
К лету 1943 года в Израиль уже начали поступать трагические новости об уничтожении европейского еврейства, и у многих появилось чувство безнадежности. Создание Еврейской бригады и участие многих ее добровольцев в военных действиях не ослабило беспомощности и гнева по поводу «закрытых ворот» страны и негативных действий британского правительства к любым проявлениям независимости со стороны ишува.
Группа российских сионистских ветеранов – тех, кто был вытеснен с руководящих должностей около двух десятилетий назад, решила принять доступные им меры. Подковерная борьба между социалистами и ревизионистами не оставила места для части поколения основателей, причем многие из них имели иностранное подданство («экспаты»), и оказались доведены до крайней степени отчаяния. Большинство из них стояло на крайней правой позиции бескомпромиссной борьбы с правительством британского мандата.
Идея была довольно простой, но оторванной от реальности: создать единый фронт поселенцев в ишуве, идеологически не связанный с Еврейским агентством, курс которого воспринимался как вялый и провальный. В соответствии с реальной политической властью каждой партии должны были быть избраны представители, которые составят 120 представителей еврейского парламента. Предполагалось, что, учитывая войну и лояльность английской еврейской общины, Великобритания может признать ограниченную независимость еврейского правительства и предоставить ему защиту.
Авраам Криниц был главой совета, а затем и легендарным мэром Рамат-Гана. Он уже имел некоторый опыт противостояния британской полиции, которая даже назвала возглавляемое им поселение «инкубатором терроризма» за предоставление убежища членам Эцель и Лехи.
Мэр Рамат-Гана Авраам Криниц в своем кабинете. 01.04.1945
Д-р Авраам Вайншель, 1940-е годы
Криниц отметил в своих мемуарах, что «живым духом дела был доктор Авраам Вайншель», выдающийся адвокат из Хайфы, один из друзей Жаботинского и основателей ревизионистского движения.
Главную поддержку ему оказал красочный персонаж, доктор Биньомин Зеэв (Вольфганг Йоханнес) фон Вайзль. Он тоже был одним из основателей ревизионистского движения и лидеров в сионистской борьбе. Писатель и журналист, врач и медицинский исследователь, военный стратег в австрийской армии и австрийский дворянин, он также был вхож во дворы арабских принцев, которые уважали его экспертные знания мирового значения по исламу.
Вольфганг фон Вайзль. 1940-е годы
Смелость фон Вайзля вполне вписывалась в безумный план «восстания старейшин», изначально бросавший вызов существующему сионистскому лидерству и направленный против британского правления. Чтобы подготовить почву, фон Вайзль нуждался в помощи. Удивительно, но он выбрал молодого человека, не достигшего двадцати – Ури Авнери.
Ури Авнери. 2006 год
Впоследствии Авнери (Хельмут Остерман) стал писателем, редактором журнала «ХаОлам хазе» («Этот мир») и членом Кнессета. Он всегда стоял в оппозиции к израильскому политическому мейнстриму, меняя позицию от крайне правой в юности до ультралевой впоследствии.
Вайншель, фон Вайзль и их соратники решили провести большое публичное собрание для выдвижения кандидатур в правительство, названное по отцам-основателям «правительством экспатов». Криниц вызвался устроить его 25 июля 1943 года в зале гимназии Рамат-Гана.
В мемуарах Авнери рассказал о том, что фон Вайзль не сумел организовать коалицию для создания «правительства экспатов», помешали скептицизм и скрытые разногласия. Организованное британцами наблюдение за лидерами также вынудило фон Вайзля отыграть задний ход. В объявлениях группа избегала слов «правительство» и «парламент», могущих спровоцировать англичан. Но «весь этот день британские детективы в Рамат-Гане отслеживали наши передвижения», – вспоминал Криниц.
Объявление в утреннем выпуске «Наблюдателя»
Воззвание началось с символического действа, призванного подтвердить лояльность общины: в Большой синагоге Рамат-Гана раввин Яаков Моше Толедано провел поминальную службу в память тех, кто пал на службе британской армии. Сразу после этого сотни приглашенных пошли к зданию школы, где начиналось собрание.
Молодой Ури Авнери не запомнил какого-то необычайного общественного волнения по поводу значимости события. Пафос длинных речей отошедших от дел общественных деятелей сделали историческое провозглашение еврейского правительства скучным митингом. И хотя в простенькой брошюре, где были зафиксированы все произнесенные в тот день речи, анонимный редактор отмечал, что речи сопровождались «длительными аплодисментами» или даже «длительными и бурными», Авраам Криниц признал: собрание закончилось не выборами представителей, а лишь обсуждением этого.
Текст телеграммы, в конце дня направленной премьер-министру Великобритании Черчиллю, президенту США Рузвельту и премьер-министру Южной Африки, усиливает чувство недостатка политической смелости. «Народная община, собравшаяся в Рамат-Гане», – говорится в телеграмме, – привлекает внимание воюющих Объединенных Наций (ООН возникла в 1945 году, но название «Объединенные Нации» было впервые использовано в Декларации Объединённых Наций, подписанной 1 января 1942 года. – Прим. авт.) к серьезному нарушению прав еврейского народа, вызванному тем, что Израиль не признается Объединенными Нациями в качестве равного военного союзника и партнера». Далее после некоторого количества общих фраз лишь в конце телеграммы появляется суть: «Элементарная справедливость требует признания прав еврейского народа быть представленным в войне и построении мира временным еврейским правительством и обеспечить свое будущее в качестве свободной нации на своей родине».
Но сам факт, что британская цензура помешала публикации этого события в прессе, уже доказывает его важность и опасность для британцев. Криниц высказался: «Идея, возможно, была не самая обдуманная. Но она посеяла в сердцах и умах семена свободы».
