105 лет назад, 2 октября, родился диктор, народный артист СССР Юрий Левитан.
Марк Твен сказал, что один раз в жизни счастье стучит в дверь каждого. Но человека либо не оказывается дома, либо он сидит в соседнем кабачке, и не слышит стука.
К Юрию Левитану судьба не приходила. Она его услышала. Поздним вечером 25 января 1934 года главный человек в Кремле включил радио и…
Какой-то молодой человек читал обзор газеты «Правда». Он говорил в общем-то об обычных вещах — событиях в стране и за рубежом. Однако поражал тембр — привлекающий и увлекающий. Сталин, конечно, не знал фамилии «исполнителя», он просто позвонил в радиокомитет, и приказал, чтобы его доклад на XVII съезде ВКП (б) прочитал «этот голос»…
В «Памятной книжке» Владимирской губернии за 1914 год было опубликовано такое объявление: «Военный и гражданский портной Борис Левитан принимает заказы на пошив форменной одежды для полицейских, городовых и пожарных служителей всех команд, а также форменную одежду для чиновников с рассрочкой платежа».
Это был отец будущего диктора, который еще лежал в колыбели.
Наверное, родитель хотел, чтобы отпрыск продолжил его дело. Но Юрий предпочел иной путь. Он мечтал стать артистом, участвовал в школьных постановках. Кстати, зычным голосом он выделялся уже тогда — его прозвали «Трубой».
После школы Левитан получил направление в Государственный институт кино. Однако там ему дали от ворот поворот. Помешал провинциальный говор — окающий, переливающийся. С таким в искусство не пробиться…
Левитану помог случай. Он увидел в газете объявление о наборе в группу дикторов радио. Пришел, увидел, победил? Не совсем так, но Юрия приметил знаменитый актер МХАТа Василий Качалов, который в тот день заседал в приемной комиссии. Благодаря ему, Левитана приняли на радио.
Он стал стажером. В числе его учителей были сам Качалов, его жена, актриса Нина Левестамм, дикторы Наталья Толстова и Михаил Лебедев. Технику речи преподавала Елизавета Юзвицкая.
Левитан очень старался, следовал советам специалистов. И — после долгих занятий избавился от волжского оканья. Невысокий, худощавый молодой человек с печальными глазами стал уверенно чеканить слова. И его уже пускали в эфир — он объявлял музыкальные номера, читал новости, обозревал завтрашнюю «Правду». И тут его услышал Сталин…
Наутро в радиостудию привезли речь вождя, упакованную в толстый пакет. Левитан обомлел — он уже знал, что его голос понравился Сталину и очень боялся разочаровать вождя. Диктор очень волновался, сидя у микрофона, но сталинские мысли изложил четко и убедительно. Во всяком случае, автору чтение Левитана понравилось. И новичок стал ведущим диктором Советского Союза. В то время ему не было и двадцати.
Когда Левитан подходил к микрофону, все замирали. Граждане большой страны знали, что сейчас услышат что-то важное. Он сообщал о самом важном — пуске Днепрогэса, введении в строй первой домны Магнитки, спасении экипажа ледокола «Челюскин», перелете Валерия Чкалова в США, арктической экспедиции Ивана Папанина.
Историческое сообщение о начале Великой Отечественной войне тоже прочитал Левитан. Правда, после выступления наркома иностранных дел Вячеслава Молотова: «Сегодня, в четыре часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие…»
К нему пришли слава и почет. Но в Стране Советов, где царили бдительность и подозрительность, это не гарантировало спокойствия и уверенности. Все ходили по тонкому льду и боялись, что он когда-нибудь проломится. Композитор мог сочинить «опасную» оперу», поэт сочинить «вредные» стихи», режиссер - снять «неправильное» кино. За это могли наказать. Или покарать.
Диктор Левитан тоже рисковал. Он мог допустить неверную интонацию, читая важное правительственное сообщение. Или вдохновенные строки Сталина или его соратника прочитать без вдохновения.
Конечно, Сталин не сидел целыми днями у радиоприемника. Но вождю могли нашептать, донести. А донос – это извращение. Но Левитану верили и, может быть, тоже благодаря его «убедительному» голосу .
Говорят, что когда начались гонения на «безродных космополитов», Левитана включили в список тех, кого должны были арестовать. Сталин, увидев в нем фамилию Левитана, удивился: «А его — за что?» Обычно вождь таких вопросов не задавал. Ему ответили коротко: «Он же еврей!» Национальность была в ту пору тяжелым обвинением…
На что Сталин тоже ответил коротко, но с нажимом: «Да, но он мой еврей!»
Очень похоже на историю с генерал-фельдмаршалом Эрхардом Мильхом, который был наполовину евреем. Тем не менее, он сделал карьеру в Третьем рейхе, благодаря могущественному протеже — рейхсминистру авиации Герману Герингу. Когда тому намекнули, что негоже держать рядом с собой еврея, Геринг остроумно ответил: «У себя в штабе я сам решаю, кто еврей, а кто нет». В конце концов, Мильху «подправили» биографию, и он получил документ о расовой чистоте.
…Левитан прочитал, наверное, тысячи докладов и сообщений – не только при Сталине, но и при Хрущеве, Брежневе, вел правительственные концерты, репортажи с Красной площади, из Кремлевского дворца съездов. Но, может быть, главным для него стало сообщение о смерти вождя в марте 1953-го. Он читал некролог пронзительно, с искренней скорбью. Юрий Борисович, конечно же, помнил, чем он обязан Сталину…
Между Левитаном и вождем словно была протянута незримая нить. Читая тексты, в которых упоминался вождь, Левитан невольно думал о нем. Сталин, включая радиоприемник, в который уже раз поражался убедительной интонации диктора, который даже не слишком значительную информацию превращал в архи-важную. Ну а сообщения о больших победах Левитан читал, вернее, исполнял с неповторимым пафосом и затаенным, вгоняющим в сладкую дрожь, торжеством.
Однако при Сталине Левитана не награждали и никогда не приглашали в Кремль. Может быть, Сталин опасался, что облик диктора не совпадет с его представлением о нем?
Когда у вождя спросили, когда закончится война, тот пошутил: «Когда Левитан объявит, тогда и закончится». Так и произошло - 9 мая 1945 года из черных тарелок радио загремел знакомый голос: «В Берлине представителями германского верховного командования подписан акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил. Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена, Германия полностью разгромлена…»
Кто-то подсчитал, что за годы Великой Отечественной войны Левитан озвучил около двух тысяч сводок Совинформбюро и свыше 120 экстренных сообщений. Позднее, в 50-е годы, диктора попросили заново наговорить некоторые из военных сводок и сообщений на магнитофонную ленту для их архивирования. Они часто включались в фильмы о том времени…
Левитана никто не знал в лицо, но в СССР не было человека, который не слышал его тяжелого баритона: «Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза...» Его голос не просто заставлял волноваться, он приводил в трепет. В начале 60-х годов, когда разразился Карибский кризис, многие опасались, что Юрий Борисович сообщит о начале Третьей мировой войны. К счастью, до этого не дошло…
Еще одним фаворитом на радио был спортивный комментатор Синявский, которому покровительствовал Сталин-младший. Перед тем, как Вадим Святославович появлялся в эфире, включался стадион – слышались обрывки слов, хлопки, свист. Потом слышалось знакомый говорок: «Внимание, говорит Москва. Наш микрофон установлен на стадионе «Динамо»…
Синявский был немногословен, даже лаконичен. Его речь изобиловала паузами. Когда оборона одной из команд капитулировала после меткого удара противника, комментатор замирал, а затем выдавал эффектный монолог. Например, в репортаже о легендарном матче «Челси» - «Динамо» в 1945 году он произнес с расстановкой, щедро расплескивая по эфиру ликование:
«Вы слышите меня, дорогие друзья, в Москве и Ленинграде, Тбилиси, Берлине, Порт-Артуре и Владивостоке?! Блестящий удар Архангельского на месте правого инсайда и мяч затрепетал вверху сетки ворот «Челси» - 2:2. Вы слышите меня, друзья, - 2:2!»
Нет, это передать невозможно, Синявского надо было слышать! Так же, как Левитана.
Постепенно дым славы уплывал. Некоторое время Левитан даже работал в московской редакции радиовещания. Почему его туда перевели из Всесоюзной студии, никто не знал. Хотя возникали досужие разговоры, что голос Левитана ассоциируется у слушателей с тревогой и потому его убрали с ушей долой. Мол, если он у микрофона, значит, в стране что-то случилось.
Наверное, это чепуха, но, возможно, начальству он чем-то угодил…
Юрий Борисович многое в жизни повидал, но никогда ни о чем не рассказывал. Может, осталась в памятки зарубка о том времени, когда женщина в красной косынке с известного плаката, таинственно прижимая палец к губам, уговаривала окружающих: «Не болтай!» Сколько же людей не вняли ее совету!
Мемуаров Левитан не оставил, да и вряд ли бы ему разрешили в них рассказать всю правду. Рассказывали, что однажды молодой коллега предложил: «Юрий Борисович, давайте выпьем, как следует, и вы поведаете что-нибудь этакое…». Левитан усмехнулся: «Я, как следует, не пью». И добавил: «Поэтому цел и невредим».Да и другие не дождались от него откровений. Левитан всегда говорил то, что было положено. И ни словом больше.
На фото ниже: Левитан в годы войны, 1945
Источник: rusplt.ru
