Мы беседуем с известным художником — Алексом Левиным, творчески настроенным израильтянином, которому давным - давно звонил сам основатель соцсети Facebook Марк Цукерберг, попросив у молодого человека прощения за удаление страницы живописца.
После чего, нашумевший аккаунт был восстановлен. Сегодня, наш герой предпочитает вместо живых выставок знакомить аудиторию со своими роскошными работами через социальные сети, что по нынешним меркам весьма актуально и современно, стараясь не вспоминать о нашумевшей ситуации с фейсбуком, более того, за него гораздо лучше говорят его потрясающие картины, наполненные бесконечной, горячей любовью к Израилю, куда он репатриировался из Киева в 15 лет.
У Левина также накопилось огромное число фотографий Святой Земли, причем всех городов этой плодородной страны молока и меда, ее птиц, цветов, животных, пейзажей, неземных видов. На его полотнах – и предметы древней бесценной иудаики, и потрясающий величественный Иерусалим, и свободный и легкий Тель-Авив, и мудрые раввины, и еврейские праздники, и очаровательные еврейские дети, и бесконечная тема ШОА. О том, что нового и важного произошло в жизни Алекса Левина за последнее время, чем он живет и дышит, над чем работает, мы поговорили сегодня.
- Алекс, мы давно не общались, что нового сегодня происходит в вашей творческой жизни, откуда черпаете вдохновение?
- Последний раз, мы с вами обсуждали мои картины на тему Холокоста. Это не значит, что я закончил эту серию и больше к ней не возвращаюсь. Наоборот, считаю, что художник должен всегда подолгу обдумывать прежние сюжеты, над которыми когда-то корпел, по новому к ним подходить. Для меня очень важна тема Катастрофы. Все время пытаюсь ее как следует обдумать и расширить какими-то свежими образами.
Идеи рисунков приходят ко мне совершенно спонтанно, мне тяжело это объяснить. Могу работать, или идти по улице, смотреть кино, а какая-то мысль спускается сверху, представляя из себя завершенное полотно, и я должен это непременно записать, зарисовать в блокнот, который всегда со мной. Часто, просыпаюсь во сне и вижу картины. Непонятно, как это происходит, словно кто-то свыше посылает мне некие посылы, мысли. Идей и проектов у меня и правда — много.
В данный момент, тружусь над серией картин, под названием – «Иудаизм в цветах» - это будет необычная и сложная серия холстов. В ней попытаюсь увидеть и представить Иерусалим так, как не делал этого раньше. До этого, я писал картины довольно реалистичные, и возникали сложности, чтобы продемонстрировать Иерусалим лишь на одной из них, да еще со всех сторон, чтобы там был виден весь Старый город, вся Стена плача.
- Что помогает вам в работе, что поддерживает?
- Мне очень помогает, когда представляю древние священные молитвы евреев, на протяжении тысячи лет, передо мной стоит важнейшая задача – выплеснуть на холст весь этот дух, все слезы, пролитые нашим народом, скорбящим о разрушенном Храме. В один прекрасный день, сильно захотелось изобразить все тысячелетия еврейской истории на холстах. Эта серия у меня сейчас в самом разгаре, она будет состоять из 50-60 картин, сегодня их уже 20. Люди прекрасно чувствуют добрую, волшебную ауру и энергетику, исходящую от моих рисунков, что безумно приятно, ведь делаю свое дело от всей души.
- Вы – активный пользователь социальных сетей, лично вижу, что огромное число ваших подписчиков растет и искренне любит ваши творения. В чем секрет народной любви к вам, к вашим картинам?
- Мой секрет прост, я очень много путешествую по Святой Земле, открывая для себя массу неизведанных мест, где еще не бывал. Например, буквально две недели назад, со своим хорошим другом, заглянул в тоннели Стены Плача. Приятель открыл мне секреты Котеля и города, где еще ни ступала нога туристов. Безусловно, в нашей стране имеются другие тоннели, куда все же запускают гостей Израиля, но в моем случае, это было не так, я шел нетронутыми путями. Там, внутри, перед моим взором раскинулся тот Иерусалим, который лишь начинают откапывать из глубоких залежей времени. После этого, четко понял, что история моего великого города уходит в глубину, и сегодня, археологи, словно ситечком перемалывают землю, просеивая ведра с землей и песком, в поисках крупиц прошлого.
Конечно, все увиденное очень сильно на меня повлияло в плане моей профессиональной деятельности. Что такое еврейская история? Это, в первую очередь, Стена плача, а под ней – целый мир. И самое интересное, что под Стеной плача, под этим уровнем, в наши дни готовят пешеходную зону, грандиозный арт - комплекс с большим музеем. Создавая свои картины, изучая нашу историю, видя, как археологи копают нашу землю, невольно заряжаюсь от всего этого созидательной энергией, творю, пишу красками на холсте. Подчеркну, для меня очень важно – жить именно в Израиле, топтать своими ногами и чувствовать эту землю. Потому что тогда — появляются картины другого уровня.
Нет страны, красивей, чем наша. Здесь есть что-то настоящее, подлинное, за что хочется уцепиться. Когда–то, в свое время, услышал и запомнил культовую фразу рабби Нахмана из Брацлава: «Святость Израиля столь велика, что человеческий разум не в силах постичь ее». Свою историческую родину считаю уникальным чудом света, до которого мечтают дотронуться люди. Обожаю открывать тут новые места, творить и жить.
– Знаю, вы еще увлекаетесь фотографией. Пролейте свет на это свое хобби, пожалуйста, заканчивали ли какие-то профессиональные курсы?
- С удовольствием. Недавно, вернулся из удивительного места для птиц и животных, под названием «Хула». Это самый большой заповедник мира, где собираются все птицы, летящие из Европы в Африку, Израиль для них – транзитная зона. Часть остается зимовать у нас, остальные устремляются в еще более жаркие края. Признаюсь, воочию увидеть шестьдесят тысяч журавлей на рассвете и на закате, лицезреть это чудо – красивейшее, безупречное зрелище, считаю огромным счастьем. Раньше птицы уничтожали израильские поля с посевами, пернатые все съедали, и чтобы такого больше не происходило, им каждый день привозят на место их стоянки 8 тонн кукурузы.
Одна из очередных моих любимых локаций, где также люблю совершать пешие прогулки, где предпочитаю делать ряд фотографий, это жаркие пески еврейского государства. В эти дни, прохожу по 30-40 километров за раз, по иудейской пустыне, после которой можно вернуться домой другим человеком. Для меня, это словно машина времени. Путешествуя в пустыню к бедуинам, через час, как на колесе времени, попадаю в период тысячелетней истории. Вижу перед собой те же библейские горы, которые созерцал Авраам, верблюдов, бездонное небо, те же стада овец, которых пасли еще наши предки, шатры бедуинов, ведущих такую же старинную жизнь, без электричества, как и много лет назад. Дети этих народов не ходят в школу, занимаясь старинными ремеслами и скотоводством. Лишь находясь рядом с этой древностью, понимаешь, как люди могут легко наслаждаться и совершенно простыми, элементарными вещами. Они никуда не спешат, точно также, как раньше. Я даже когда –то ночевал с бедуинами, они спят на крыше джипов, потому что им так легче дышать ночью, сильно сливаясь с природой, ставшей их частью.
Когда я там бываю – не могу налюбоваться и насладиться всем этим великолепием. Самой очаровательной пустыня предстает мне во время рассветов и закатов, в мощном потоке энергии света. Где-то вдалеке блещет вечностью Мертвое море, над которым поднимаются огромные лучи солнца, освещая пески. Там можно в полной мере прочувствовать на себе все эти краски природы, расслабиться, подумать о каких-то вещах, о которых тяжело размышлять в городской суете. Мне достаточно пары дней такого отдыха, после которого возвращаешься в город совершенно обновленным. Время в пустыне очень медленно движется и проходит совсем по-другому, нежели в мегаполисе. Но к визиту в пустыню следует хорошо подготовиться, точно знать маршрут, отправляться туда с человеком, который знает дороги. Собираться туда самому — очень опасно, однажды, к примеру, мы не рассчитали количество взятой с собой воды при летней температуре до 50 градусов, и нам пришлось очень несладко. Пустыня плавилась, в ней трудно дышалось, она чудовищно накалилась. Поход в нее мы не отменяли, так как уже договорились. Мне просто стало интересно, как можно выжить там, в такой жаре. Зато, в таких испытаниях, проходят проверку на прочность настоящие друзья.
Добавлю, я — не профессиональный фотограф, но люблю подглядывать за истинной красотой и фиксировать ее на фотоаппарат. Эти кадры потом помогают мне в работе. К примеру, когда ты пишешь бедуинов, у тебя должно быть в наличии определенное количество снимков из их рук, взглядов, эмоций. После такой «фотоохоты» все раскладываю в отдельные папки. Мои снимки потом весьма пригождаются в моей живописной деятельности. Замечу, не работаю по фото, последние лишь помогают уточнить нюансы и тонкости, какие-то детали.
Иерусалим советую фотографировать с высоких точек, только таким образом можно добиться самых изумительных редких видов и необычных фото. Рекомендую гостям города не гулять по туристическим улицам, а подняться, например, на Башню Давида, где открыт любопытный музей, смотровая площадка, откуда раскидывается бесподобный обзор всего Старого города. Обожаю снимать фото сказочного Иерусалима с крыш. Я, как художник, обошел его весь, а теперь наблюдаю за ним с высоты и с иных ракурсов, что и советую остальным любителям израильских достопримечательностей.
