«Я очень хочу пить, в доме нет ни капли воды. Я должен выйти на улицу. Надеюсь, найду что-нибудь попить, и поэтому я должен перестать писать». Это самая отчаянная запись в иерусалимском дневнике Менахема Цви Кадари во время войны за независимость Израиля.
Уроженец Венгрии и житель Тель-Авива 23-летний Эрно Шварц, в Палестине ставший Менахемом Цви Кадари, изучавший Библию и иврит в Еврейском университете, с началом боев застрял в Иерусалиме и вел дневник, в котором подробно описывал метания Иерусалима в период осады Старого города между отчаянием и надеждой. Он рассказывает о взглядах, обращенных на великие державы, о реакции арабских стран, нормировании питания и напряженных часах ожидания – хлеба, работы, информации об остальной части страны:
«Эта суббота была особенно насыщенной. Исторический день еврейской истории: государство Израиль было объявлено и немедленно признано Америкой и 38-ю другими странами. Но у каждой медали две стороны: армии арабских стран начали вторжение со всех сторон, и это уже имеет горькие последствия: они завоевали несколько поселений. Битва в Гуш-Эционе окончена. Вся территория захвачена, а бойцы взяты в плен. Ох! Десять лет тяжелой работы ни к чему не привели! Три кибуца, на которые были обращены взгляды молодежи диаспоры, стерты с карты» (16 мая).
Начало дневника Кадари
На маленьких карточках — рисунки иерусалимских персонажей, а на обороте он ясным и красивым почерком дает живой и достоверный срез настроений в осажденном Старом городе:
«На углу улицы ХаРав Кук я вижу старого йеменца, сидящего у стены и с удивительным усердием читающего из святого Зоара; он сидел и читал здесь до осады, продолжал во времена опасности, во время самых тяжелых обстрелов, и продолжает сидеть здесь даже сейчас.
...У мальчиков в студенческом общежитии на улице Яффо была частная прачка, курдская женщина, которая забирала белье и через два дня возвращала его в чистоте и порядке. Каждый раз, когда она слышала о погибших молодых людях, ее сердце, казалось, разрывалось. Мы спросили ее: «Когда вы принесете чистое?», и она ответила, не поднимая головы: «Можно ли сегодня сказать, когда? Б-г знает». За несколько дней до прекращения огня чистое белье принес нам ее муж. Злой снаряд ударил ее... Многие стали твоими жертвами, Иерусалим» (запись от 15 июня 1948 года)».
Одна из тем в дневнике – растущая пропасть между Тель-Авивом, где только что провозгласили государство, и Иерусалимом, живущим в осаде:
«Из газет видно, что в Тель-Авиве есть жизнь, несмотря ни на что. Лишь сегодня публике запретили ходить на пляж; театры и кинотеатры работают как обычно. А в Иерусалиме мы как на передовой. Первым будет испытан город Иерусалим. Может быть, он будет первым, который будет награжден?» (9 июня).
Была страшная нехватка еды:
«Хлебный паек сокращен до ста пятидесяти граммов на человека, а вскоре будет сокращен до ста. Ну да ладно, это настоящий голод, но это можно вынести» (6 июня).
Запись о взятии Старого Города:
«Сегодня мы узнали, что получили новый тяжелый удар: Старый Город пал. Защитники сдались после полугода сопротивления и героической обороны, когда немногие выступили против многих, без оружия и техники – против хорошо экипированного врага. Действительно интересно, что падение Старого города не произвело такого печального впечатления на иерусалимцев, как предыдущие тяжелые удары (Гуш-Эцион, Шейх-Джарра и так далее), Как будто возникло даже определенное чувство облегчения: все кончено, женщин и детей пощадили, большинство защитников также остались живы, даже если они проведут некоторое время в плену. Слава Богу хотя бы за это – таковы мысли обычного иерусалимца» (11 июня).
«Мысли обычного иерусалимца»
Именно в этот день и была сделана запись о воде. Но вскоре ситуация с хлебом насущным улучшилась:
«За работу они платят каждый день завтраком, обедом и ужином. Через два дня я уже смог ослабить пряжку пояса и не могу жаловаться на голод» (25 июня).
На страницах дневника Кадари – не только хроника войны, но и мысли о личном будущем. Он посещает политические встречи и культурные конференции, иерусалимские дома своих учителей Гершома Шолема, Моше Цви Сегаля и других, занимается лингвистикой:
«Сегодня днем я решил пойти домой, несмотря на опасность бомбардировки – они уже изобрели новое слово: хафгаза (обстрел); вот он, дух Иерусалима!»
8 августа, во время второго перерыва в боевых действиях, Кадари записывает:
«Передо мной по улице шли четыре молодых человека с бородами и пейсами, в кафтанах и бобровых шляпах. Это были адепты Нетурей Карта Хасидим – но что за странное и необычное зрелище: они держат в руках винтовки! Кто мог молиться, чтобы случилось что-то подобное?»
Справка: Нетурей Карта Хасидим – религиозное движение, резко выступающее против сионизма и существования Государства Израиль. Они отрицают возможность суверенитета евреев над Землей Израиля до прихода Мошиаха.
Дневник Менахема Цви Кадари заканчивается его отъездом в Тель-Авив 18 августа. Он возобновил учебу в университете, защитил докторскую диссертацию в 1953 году, получил кафедру в университете Бар-Илан, в 1971 году стал ректором этого университета и членом Академии иврита. В 1999 году ему была присуждена премия Израиля за изучение иврита.
Профессор Менахем Цви Кадари на церемонии вручения премии Израиля. Фото: архив семьи Кадари. 1999 год
Кадари скончался в 2011 году. В его честь названа библиотека кафедры иврита в университете Бар-Илан. Его архив хранится в Национальной библиотеке Израиля и включает, помимо дневника, интересные документы о подпольных операциях по спасению евреев, в которых он принимал участие в Венгрии и Румынии после вторжения нацистов, исследовательские работы и лекции, личные документы и переписку.
Молодые евреи-подпольщики, члены сионистского религиозного молодежного движения «Бней акива». Венгрия, 1943. Кадари – первый слева в среднем ряду. Фото: Архив Яд-Вашем, 7893/115.
Портрет Эрно Шварца (Менахема Цви Кадари), члена венгерской сионистской организации сопротивления молодежи. Будапешт, [Пешт-Пилис-Солт-Кишкун] Венгрия. Около 1944 года. Фото: Американский музей Холокоста. Номер фото 32771
