В этом древнем письме, найденном в Каирской генизе - доказательства того, что под луной ничто не меняется. Мать пеняет своему сыну, что он не пишет ей достаточно часто. Знакомо звучит?

Строка 5: «Я была, lo aleinu (чтоб случилось не с нами), очень больна, lo aleinu, с первого дня месяца Тамуз до первого дня месяца Av...» Библиотека Кембриджского университета. Документ TSMISC36. 

...Синагога Бен-Эзра была построена тысячи лет назад в Фустате, сердце древнего Каира, и сохранилась до наших дней. В этой синагоге была специальная комната, в которой евреи Фустата хранили свои старые записи: молитвы, брачные свидетельства – кетубот, бракоразводные документы – геты, судебные решения, личные письма и многое другое. Слово написанное священно и не подлежит уничтожению. Место схрона получило название: «Каирская гениза».

Из сокровищ Каирской генизы мы узнаём о тех людях – за кого они выходили замуж и когда, с кем враждовали, что готовили на Шаббат, где жили, в какой синагоге молились и в какую синагогу клялись, что никогда не вступят.

Удивительно, но там также есть и документы, написанные на идише.

На самом деле Каирская Гениза является источником самых древних идишских текстов в мире – антологий мидрашим и притч. Нашли даже немецкую народную легенду о доблестном герцоге, который совершает галантные деяния, чтобы завоевать сердце греческой принцессы.

Но повседневная жизнь интересует настоящего исследователя больше, чем легенды о рыцарях и принцессах, поэтому я решила представить здесь отрывки из серии писем жившей в Иерусалиме пожилой вдовы Рахиль Зуссман ее сыну Моше, который поселился со своей семьей в Каире по причине торговых дел. Письма были написаны на идиш в середине 1560-х годов и в конечном счете осели в Каирской Генизе. Они многому учат нас о составе общины в Иерусалиме, ее экономическом состоянии, об общении и путешествиях между Иерусалимом и Египтом, а также о взаимоотношениях между матерью и сыном – которым 500 лет.

Можно сказать, что Рахиль Зуссман, кажется, была сравнительно образованной и состоятельной женщиной. Тем не менее, она не писала письма сама, а диктовала их профессиональному писцу, который, возможно, самостоятельно включал туда стихи и пословицы ради большей образности. Муж ее в Иерусалиме умер, и тогда ее финансовое положение несколько ухудшилось.

Соответствуя стереотипу «аидише мамэ», Рахиль пространно жалуется на отсутствие писем от сына (а письмо от ее сына с объяснением, почему он не сразу ответил, было тоже найдено в Генизе). Что гораздо менее стереотипно, Моше женился на женщине по имени Масуда – на еврейке родом из арабских стран, но Рахиль была очень довольна этим союзом и даже предполагала, что достигшая брачного возраста его дочь и ее внучка Бейла выйдет замуж за молодом человеке из родни Масуды.

Вот выдержки из писем Рэйчел Зуссман, переведенных на английский язык профессором Хавой Турнянски, которая затем их опубликовала:

«Мой дорогой сын, пусть ты живешь и будешь здоров… Я, ло алейну, очень больна, ло алейну, Б-г Всемогущий знает, что будет моим концом из-за наших грехов... мой дорогой сын, не огорчайся. Я также прошу верного доктора (другими словами, Б-га), чтобы вы не болели – чтобы я страдала вместо вас. И я также прошу, чтобы Он не позволил мне умереть, пока не увижу вас снова, и вы не положите руку мне на глаза и не начнете читать Кадиш по мне. И ты, мой дорогой сын, не огорчайся, живи и будь здоров...

Я не знаю, где взять деньги. У бедных нет денег. Мой дорогой сын, привези мне с собой льняную одежду. У меня нет из-за наших многочисленных грехов нет простыни на моей кровати и наволочки для моей подушки. Если бы я, не дай Б-г, умерла, у меня не было бы простыни, которой можно было бы меня покрыть, когда меня снимут с кровати. Мне стыдно перед другими людьми. У меня нет ткани на тюрбан, чтобы покрыть мою голову. Если вы можете купить всё это там дешево, сделайте это. И возьмите с собой ячмень. Я не могла найти его здесь...».

Ответ Моше матери был также обнаружен в Генизе, хотя это скорее отписка:

«Знай, моя дорогая мама, что мы все здоровы и воодушевлены... поэтому, моя дорогая мама, я не мог даже послать тебе письмо в течение вышеуказанного периода, а также я не мог купить то, что ты мне написала...».

Далее в письме он сообщает о занятиях мальчиков с их учителем и о сыне, которым сильно недоволен и о котором говорит, что разговаривать с ним – как «разговаривать с доской».

Письмо Моше было отправлено его матери Рахили в Иерусалим, так как же оно оказалось в Каирской Генизе? Потому что его мать написала свой ответ на пустых местах на странице и отправила его обратно в Каир. У нее было много места, чтобы написать, так как письмо ее сына Моше было относительно коротким...

«Моему любимому сыну, моему дорогому Моше и твоей дорогой и скромной жене, моей невестке госпоже Масуде. Я понимаю, что вы не получили все мои письма ...Мой дорогой сын, я очень сильно обижена и огорчена тем, что ты так сильно порицаешь меня за грехи, которые я доставляла... Мой дорогой сын, Б-г простит тебя за то, что ты так сильно огорчил меня. Если бы вы, по крайней мере, прислали мне [страница здесь порвана] и ячмень на целый год...».

Однако письмо по-прежнему полно материнских нежных и полезных советов – начиная с того, что каждый кредит должен быть тщательно записан, до советов о здоровье: «Купайся в реке как можно меньше. Так ты не заболеешь».

Спустя четыреста лет появились фильм, один из последних фильмов предвоенного польского кино на языке идиш, и в нем – одноименная песня «Письмо матери» Шломо Шмулевича и Эйба Эллштейна:

...Пожалуйста, отправляй письма каждую неделю,

И сердце матери будет счастливо.

Письмо маме

Ты не должен откладывать.

Напиши прямо сейчас,

Дорогой мой ребенок.

Даруй ей это утешение.

Твоя мама прочтет твое маленькое письмо

И выздоровеет.

И когда сын сидит и сияет гордостью,

Он получает письмо:

«Твоя мать умерла»,

В жизни ты пренебрег ею.

Скажи Кадиш своей матери,

Не откладывай.

Твоя мама услышит Кадиш

Из могилы...».

(Семь писем, обсуждаемых в этой статье, были переведены на иврит и опубликованы профессором Хавой Турнянски в томе 4 журнала «Шалем». Все они находятся в Кембридже, за исключением одного в Национальной библиотеке в Иерусалиме)