25 лет назад не стало всеми любимого актера
Ну, а в кино Крамаров впервые попал совершенно случайно: на улице глазел на съемки какого-то фильма, где по сюжету автомобиль сбивал женщину. Режиссер выцепил его взглядом из толпы и попросил изобразить испуг. За съемки десятисекундного эпизода Крамарову заплатили три рубля, а еще сказали, что у него «отличная фактура». Он и заинтересовался актерской игрой, и в итоге поступил в студию при Центральном доме работников искусств.
Во второй раз, уже по-настоящему, Крамарова в кино привел режиссер Алексей Салтыков, снявший короткометражку «Ребята с нашего двора». Крамаров сыграл и в его полнометражном дебюте «Друг мой, Колька!..», снятом совместно с Александром Миттой. Как вспоминал Митта, уже по «Ребятам…» было ясно, что Савелий - человек кино, что он веселый, остроумный, свой парень. «Но когда началась работа над картиной, оказалось, что он очень собранный, сосредоточенный, не любит отвлекаться, шутить, не любит, чтобы его воспринимали как шута и клоуна». В другом интервью Митта говорил: «Он был в конфликте со своим талантом. Он совсем был другой: любил сидеть и читать книжки, хотел поумнеть. Он с недоверием относился к своему уму».
Впрочем, впоследствии и зрители видели в нем того дурачка, которого он раз за разом виртуозно изображал на экране - хоть в «Неуловимых мстителях», хоть в «Иване Васильевиче», хоть в «Мимино», хоть в «Не может быть!» Это не мешало оглушительной народной любви: с одной стороны, перед Крамаровым открывались все двери, с другой - он не мог спокойно пройти по улице. Говорят, однажды он решил купить иномарку, отправился к человеку, распределявшему автомобили, оставшиеся от иностранных дипломатов - и моментально получил белый «фольксваген»: чиновник заулыбался и сам предложил ему любую машину на выбор.
«ЧЕГО В ТЕБЕ ЕВРЕЙСКОГО?»
Как рассказывает автор самой известной книги о Крамарове Варлен Стронгин, по паспорту Крамаров числился русским, несмотря на то, что его мать и отец были евреями. Когда он в 16 лет получал документ, паспортистка заявила: «Ты — типично русский парень. Я оставила свободным место для твоей национальности… Ты ничем не отличаешься от наших ребят из Рязани. Чего в тебе еврейского?» И вписала в «пятую графу» национальность, которая, по ее мнению, оградила 16-летнего Крамарова от всех проблем с антисемитизмом.
Впоследствии Крамаров регулярно посещал синагогу и соблюдал шаббат - то есть не работал в субботу, когда, по иудейскому вероучению, работать запрещено (из-за этого он запросто мог отказаться от огромных гонораров, которые сулили за выступление в выходные). Как-то в Тамбове он по этой причине задержал субботний концерт на полтора часа - вместе с залом, полным зрителей, ждал заката. С заходом солнца шаббат заканчивается, и можно работать снова.
Религиозность Крамарова стала одной из причин, по которой на него стали нехорошо посматривать киночиновники. Кроме того, по словам Стронгина, у него возникли большие проблемы из-за того, что его невзлюбили два знаменитых актера - Борис Андреев и Владимир Дружников: на различных заседаниях они его резко критиковали. Рассказывают, что образ «придурка», который с таким блеском воплощал Крамаров, начал казаться руководству пародией на советского человека. К тому же его дядя эмигрировал в Израиль - а «родственники за границей», да еще и в стране победившего сионизма, в глазах советских чиновников никого не красили…
В общем, Крамарова практически перестали снимать. За три последних года, прожитых в СССР, он провел перед камерой всего 12 дней. Он решил уехать из страны - по еврейской линии, к дяде (на самом деле его манил не Израиль, а Америка, но выехать можно было только так). Его упорно не выпускали, и в конце концов он написал письмо лично Рейгану. Непонятно, дошло ли оно до президента США, но по «вражеским голосам» его неоднократно зачитывали. И Крамарова отпустили. Своих друзей он попросил не приезжать в «Шереметьево-2» на проводы - опасался, что их увидят кагэбисты и «возьмут на заметку».
ОБРАЗ ПРОДАВЦА СОСИСОК
«В фильме мелькает, например, бывший советский комик. На родине его звали Савелием. С безумным видом он мечется по экрану, отпуская трехэтажные непечатности. (…) Ничего другого по части творческой свободы Савелий не получил. К главной роли его не подпустили… Савелий довольствуется воссозданием отнюдь не гамлетовского образа - уличного продавца сосисок. Не удивлюсь, если завтра действительно встречу Савелия на улице с тележкой. Это еще будет для него большой удачей».
Так писал в апреле 1984 года в фельетоне «Савелий в джинсах» корреспондент «Литературной газеты» Владимир Симонов, посмотревший в Нью-Йорке фильм «Москва на Гудзоне». На другие рецензии в СССР Крамаров после эмиграции рассчитывать, конечно, не мог. И действительно, к главной роли его не подпустили - она досталась Робину Уильямсу, сыгравшему советского саксофониста, оставшегося в США во время гастролей («удрал в Америку, променял родину на чужбину. Гнусненькая история» - припечатывал персонажа Симонов). А Крамаров сыграл агента КГБ (об этом «Литературная газета» побоялась упоминать), который убеждал героя вернуться обратно, но в итоге оставался в Нью-Йорке - и да, в финале торговал хот-догами.
Крамаров был рад получить эту роль. Он тогда плохо говорил по-английски, очень переживал, и уж точно не рассчитывал увидеть упоминание о себе в советской газете: не думал, что на родине о нем вообще когда-нибудь будут писать. Его фамилия вырезалась из титров фильмов (хотя сами роли оставались) - выглядело совершенно безумно, но чиновники явно считали это достойной карой «удравшему». Даже в «Литературке» его фамилию не назвали. Неужели правда надеялись стереть ее из памяти зрителей?..
А в Голливуде Крамарова по-прежнему звали на небольшие роли русских. Он сыграл советского космонавта в фильме «2010» (продолжении легендарной «Космической одиссеи» Стэнли Кубрика), появился в «Красной жаре» с Арнольдом Шварценеггером, в «Танго и Кэше» с Сильвестром Сталлоне, в «Любовной истории» с Уорреном Битти, Аннет Бенинг и Кэтрин Хепберн. Платили ему не очень много: его типаж в США оказался не понят и не востребован.
Зато в США он наконец осуществил мечту всей жизни - сделал операцию и исправил косоглазие. И другая мечта тоже сбылась: он стал отцом (последней женой Савелия Викторовича была Наталья Сирадзе, тоже эмигрантка, грузинского происхождения, очень сильно моложе его - и она родила ему дочку Басю, названную так в честь его матери). И в Россию он смог вернуться: уже в 1988-м о нем печатал статьи «Советский экран», в 1992-м он приехал на «Кинотавр» и снялся в небольшой роли у Георгия Данелия в «Насте»…
Вот только это счастье было недолгим: вскоре после того, как Крамаров отметил 60-летие, у него обнаружили рак прямой кишки. Это казалось чудовищно несправедливым: он придерживался здорового образа жизни, не курил, не употреблял алкоголь, избегал соленого, острого, мучного, молочного, мясного, всерьез увлекался йогой, занимался спортом… Был поклонником Пола Брэгга, автора популярной книги «Чудо голодания» - и действительно устраивал себе регулярные голодовки. Шутил (или не шутил?) что доживет до 120 лет.
Ничего не помогло: ни ЗОЖ, ни срочно сделанная операция, ни химиотерапия. Крамаров перенес два инсульта, ослеп, и скончался через полгода после того, как был поставлен диагноз. Скорее всего, это просто была судьба: от рака умерли его мать, бабушка и сестры, скорее всего, и ему достались гены, ответственные за развитие болезни.
Интересно, если бы он прожил еще 10 или 20 лет, какой была бы его судьба? В каких фильмах он бы снялся - в «Брате-2», в «Ночном дозоре», в «9 роте»? Вообще-то российский кинематограф мог ему предложить очень мало фильмов и ролей, сравнимых с тем, что он играл в молодости, в советском кино. В истории которого навсегда остался как один из самых блистательных характерных актеров.
Николай Герасимов
Источник: Комсомольская правда
