Будущий искатель приключений и генерал революционной армии родился в 1887 году в маленьком штетле. Теперь его биографы сообщают, что Моисей-Абрам Иосифович Мяльчин появился на белый свет в в посад Родзанов, что в Плоцкой губернии, входившей в принадлежавшее России Царство Польское.

Семья жила небогато. Поскольку путь на восток был закрыт законами о Черте оседлости, решено было двинуться на запад: Мяльчины, рискнув всем, осели в Лондонском Ист-Энде. Переезд не прошёл бесследно: фамилию поменяли на привычную для слуха британцев «Коэн», а двухлетний Моисей-Абрам оказался Моррисом.

Как же всё в этом самом Ист-Энде отличалось от тихого Родзанова: шум, гам, гевалт стоял круглый день — магазинчики, кабачки и откровенные притоны, театры, балаганы и боксёрские клубы! Разве тут до учёбы в школе, хотя бы и еврейской! Моррис в 9 лет выиграл свой первый бой на ринге и потом старательно прятал от отца сломанный нос. Иосиф-Лейб, узнав о тайной жизни отпрыска, мог легко обойтись и без гонга, и без рефери.

Зарабатывал на тайную жизнь мальчик у стекольщика: колотил по ночам из рогатки витрины побогаче.

Наконец в 13 лет по подозрению в сильном интересе к содержимому чужих кошельков Коэн-младший был задержан постовым и отправлен отбывать «пятёрочку» в еврейскую исправительную школу (была в Ист-Энде и такая!). Эти годы пошли на пользу. Моррис наконец выучил нормальный английский, а то ведь далеко не все могли разобрать смесь самого смачного кокни и идиша.

Семейный совет решил: без дела сидеть — беду зазывать! И склонного к авантюризму юнца отправили, словно в ссылку, помогать на канадской ферме дальнего родственника.

Пахать (иногда в прямом смысле слова) с утра до вечера, когда в Большом Мире творятся Великие Дела?! Ну уж дудки! Моррис сбежал оттуда через год. А год этот дал не только навык обращения с мотыгой: Бобби, главный по коровам, научил его всем премудростям покера, а ещё без промаха стрелять с обеих рук по-ковбойски и от бедра, и навскидку, не целясь.

Дальше было то, к чему так рвалась его душа — свобода, странствия, приключения, опасности, охота за удачей…

Он продавал безделушки и дома, срывал куш в игорных притонах, дрался на ринге, скитался без гроша и сидел в тюрьме. Поверхностное бурление жизни начинало приедаться. Тогда он и встретил доктора Суня.

Двое подонков угрожающе нависли над невысоким китайцем, лицо которого оставалось странно спокойным. Моррис не стал дожидаться, чем кончиться дело: хук и прямой всё решили сразу. Китаец молча поклонился Коэну.

Оказалось — Сунь Ятсен, возглавляющий борьбу китайского народа против власти маньчжурской династии Цин. Для всякой политической борьбы нужны деньги и доктор Сунь надеялся собрать необходимые средства в китайской диаспоре Канады.

Моррис Коэн давно чувствовал схожесть судеб евреев и китайцев: потомки древних народов вынуждены скитаться по миру. И те и другие хранят свои традиции, не желая раствориться среди иных наций.

И еврей из Ист-Энда прикипел сердцем к китайскому революционеру. Моррис собирал деньги в Канаде, организовывал поставки оружия повстанцам Китая, а позже, когда империя Цин пала, уехал в Поднебесную, получил там за все заслуги генерала и возглавил охрану доктора Суня, избранного президентом новой республики. В Китае же шла нешуточная борьба за власть. Покушения на жизнь Сунь Ятсена и его близких были неизбежны. На фотографиях тех времён Коэн всегда сзади президента и всегда настороже.

Однажды нападавшие ранили его в правую руку, и пистолет выпал. Отбились чудом. А Моррис завёл себе привычку всюду носить два заряженных кольта. Его так и прозвали: «Коэн — два ствола». Впрочем, китайские товарищи переиначили «Моррис Коэн» в «Ма Кун».

Мучительно и непросто строилась новая государственность. Cунь Ятсен так и не увидел результатов своего труда: доктор давно боролся с раком и проиграл. Его не стало в 1925 году. Перед смертью человек, которого впоследствии нарекут Отцом Нации, попросил позвать Ма Куна Два ствола.

Друзья остались одни. Китаец передал еврею запечатанный конверт и попросил вскрыть после его смерти, внимательно прочесть и поберечь на будущее — дескать, пригодится.

«Я рыдал в жизни лишь дважды, — признавался потом Моррис, — раз — когда не стало отца, и тогда, в Китае…»

Потом было много всего: началась Вторая мировая, ад в плену у японцев, чудесное спасение и возвращение в Канаду.

Наступил 1947 год. Британия, не в силах решить вопрос о политическом будущем Палестины, спихнула его на ООН. Страны объединялись в коалиции, интриговали и ссорились из-за гамлетовского «быть или не быть» еврейскому государству!

Накануне голосования стало известно, что руководство Китайской Республики (ныне Тайвань), обладая правом вето, собирается оказать поддержку арабским странам и заблокировать принятие желанной для евреев резолюции.

Лидеры сионистского движения были близки к панике — глава китайской делегации отказывал им во встрече. И тут лицо одного раввина просияло.

- Надо вызвать из Канады Морриса Два ствола!

- Кого?!!

Старые боевые товарищи — У Ти Ченг и Ма Кун — встретились в Сан-Франциско.

- Прочти это, - сказал отставной генерал вице-президенту Китайской Республики, положив на стол листок со знакомым обоим почерком доктора Суня…

29 ноября 1947 года Генеральная Ассамблея ООН большинством голосов приняла план по разделу Палестины.

Китайская делегация от голосования воздержалась.

А что же было в том таинственном письме? Спросить бы у Коэна Два ствола — слова друга и соратника навечно отложились в его памяти:

«Новый Китай никогда не причинит никакого вреда евреям. Я сочувствую сионистскому движению, одному из величайших в мире, и предлагаю поддержку вашей замечательной нации, которая внесла столь большой вклад в мировую цивилизацию, и которая, по праву, заслуживает почетного места в семье народов».

Что? Всего лишь приукрашенная легенда?

Но ведь нашли же недавно в архивах Национальной библиотеке Израиля письмо почти с теми же словами… Да и Моррис Коэн был единственным представителем Запада на столетнем юбилее Сунь Ятсена в Китае.