Первое мая – Первомай, или May Day – в памяти европейца чаще всего вызывает весну, цветочные гирлянды и шествия, но мы помним: в первую очередь это праздник, возникший в честь борьбы за права трудящихся.
Кейт Розенблатт, научный сотрудник Центра перспективных исследований иудаики имени Каца при Университете Пенсильвании и профессор религии и иудаики в Университете Эмори, сообщила, что праздник рабочих 1 мая возник в 1880-х годах, после того, как американские профсоюзные деятели начали ратовать за восьмичасовой рабочий день.
«Они отреагировали на реалии жестокого труда, в которой мужчины, женщины и даже дети, потому что это было до введения закона о детском труде – работали сумасшедшие смены, по 12, 14, 16 часов в день или даже больше».
1 мая 1886 года профсоюзы призвали ко всеобщей забастовке с требованием восьмичасового рабочего дня, и рабочие по всей стране покинули свои рабочие места. В забастовке участвовало 350 тысяч американских рабочих, в том числе в Нью-Йорке 10 тысяч, в Детройте – 11. Центром сопротивления стал Чикаго со 40 тысячами забастовщиков; но забастовки и марши протеста были мирными.
После первомайской забастовки на одном из заводов Чикаго были уволены 1,5 тысячи рабочих. Возмущенные рабочие снова объявили забастовку. 3 мая на завод прибыли штрейкбрехеры, их попытались не пустить, но полиция разогнала заслон.
Вечером 4 мая на Хеймаркет-сквер на митинг против террора полиции собралась толпа, в том числе женщины и дети. Полиция потребовала разойтись, люди начали покидать площадь. Но провокатор бросил бомбу, взрыв которой убил нескольких полицейских. Полиция стала стрелять в толпу: 4 человека было убито и ранено несколько десятков. Это событие послужило поводом для ареста 8 анархистов; четверо из них были повешены.
Трагедия стала известна как «Дело Хеймаркет», «Беспорядки Хеймаркет» или «Резня Хеймаркет» (Haymarket affair, Haymarket riot или Haymarket massacre).
В 1889 году профсоюзные организаторы решили создать праздник рабочих 1 мая в честь национальной забастовки и рабочих, раненных и убитых во время Haymarket affair. Первомай получил второе название – Международный день трудящихся, и на долгие годы стал днем выступлений профсоюзных активистов.
Многие евреи, особенно бедные иммигранты из России и Восточной Европы, в конце XIX и начале XX веков стали членами профсоюзов. Более всего они были заняты в швейной промышленности и работали на фабриках с опасными, эксплуататорскими условиями труда и крошечной зарплатой.
Розенблатт рассказала, что евреи участвовали в знаменитых забастовках 1909 года, когда тысячи еврейских швей в Нью-Йорке и Филадельфии покинули свои рабочие места в знак протеста против опасных условий труда и низкой его оплаты, и в протестах 1911 года, когда рабочие вышли на улицы после пожара на фабрике Triangle Shirtwaist в Нью-Йорке. В огне погибло 146 молодых женщин, потому что они работали в здании без пожарных лестниц и оказались там заблокированы. Многие из погибших были еврейками.
Евреи по всей стране присоединились к таким профсоюзам, как Международный союз женщин-швей и Объединенный союз швейников (International Ladies’ Garment Workers Union и Amalgamated Clothing Workers Union, ACWU).
Розенблатт добавила, что в 1920-х годах самые пассионарные члены ACWU, из них многие были евреями, основали банк для предоставления ссуд рабочим и построили тысячи кооперативных жилых домов в Нью-Йорке, чтобы обеспечить им достойные условия жизни. К началу Второй мировой войны члены профсоюзов получили целостное видение качества жизни рабочего класса, включая трудовые права, естественное освещение, зеленые насаждения, водопровод и канализацию.
Далее Розенблатт заметила: «Хотя Первомай как рабочий праздник зародился в Соединенных Штатах, это празднование и рабочее движение, которое оно символизировало, были также широко популярны в Советском Союзе, что в результате привело к его популярности среди советских евреев и израильтян в ХХ веке».
Армин Розен, штатный автор Tablet, написал в своей статье 2017 года «Когда Первомай был крупным событием в Израиле»: «Хотя СССР в конечном итоге стал одним из врагов Израиля, изначально не было противоречий между левой политикой и еврейским национализмом. Многие члены коммунистических кибуцев Израиля были воспитаны, чтобы восхищаться СССР и принципами коммунизма.
Эмоциональные связи были глубже, чем любой политический альянс: для многих сионизм был чисто светским движением в поддержку рабочих с теми же утопическими целями, что и коммунизм».
Среди основных израильских профсоюзов, которые не поддерживали коммунизм, праздник был тем не менее весьма популярен, но по мере роста напряженности между Израилем и СССР, когда израильская политика сместилась вправо, он начал эту популярность терять.
В настоящее время значение израильского May Day пошла на убыль, но еврейские рабочие лидеры по-прежнему рассматривают праздник как возможность заявить о трудовых вызовах современной эпохи, особенно о системных проблемах, с которыми рабочие столкнулись во время пандемии.
Майкл Херш, директор Еврейского комитета труда (Jewish Labor Committee, JLC) Филадельфии, назвал современной версией кампании восьмичасового рабочего дня полуторастолетней давности борьбу за оплачиваемый отпуск по болезни, повышение минимальной заработной платы и возвращение к коллективным переговорам по улучшению условий труда.
«Вы слышали, как рабочих в этой стране называют героями», – сказал Херш о жертвовавших собой в течение последнего года служащих продуктовых магазинов и транспорта, врачах и медсестрах. – «Называть кого-то героем – прекрасно, но как насчет того, чтобы заплатить им? Надеюсь, что вы увидите, как они будут вознаграждены другим уровнем компенсаций, а не только названы героями».
В этом году национальный JLC США не проводил празднование May Day, вместо этого отметив День памяти – в память о заболевших и умерших на рабочем месте во время пандемии. 29 апреля организация провела виртуальное мероприятие Дня памяти, отметив также 50-ю годовщину принятия Закона о безопасности и гигиене труда.
