24 мая исполнилось 80 лет Бобу Дилану – человеку, благодаря которому безалаберная популярная музыка обрела глубокое содержание. За многие десятилетия карьеры как только Дилана не называли – то гением, то выскочкой, то богом, то Иудой. Дилан крут настолько, что даже Нобелевская премия по литературе не прибавила ничего к его статусу. Своей недосягаемостью и неуловимостью он и вправду напоминает небожителя. Боб Дилан словно обитает на вершине священной горы, откуда время от времени в мир нисходят плоды его творчества. Реже спускается он сам.
Пришел, увидел и перевернул
Когда Барак Обама сказал, что в американской музыке нет большего гиганта, чем Дилан, это не было лестью. Не кривил душой и историк литературы Гораций Энгдаль, уподобивший Дилана Овидию и стихотворцам Древней Греции. Нашего героя сложно перехвалить, разве что если завести речь о его вокальных данных. Впрочем, скрипучий, дребезжащий смолоду старческий голос – тоже своего рода музыкальный феномен.
1960-е годы были временем революций, и одну из них совершил юный Дилан. Он дал рок-музыке, находившейся в пубертатном возрасте, сознание взрослого человека. У молодого рока было почти всё: энергия Литтл Ричарда, идеальные мелодии The Beatles, но при этом как бы недоставало ума. Дилан это исправил и тем самым навсегда изменил культуру ХХ века.
Он поднял популярную песню до уровня серьезной поэзии, причем не то чтобы сознательно ставя перед собой такую задачу. Дилан не был высоколобым интеллектуалом, скорее наоборот, тяготел к «простонародной» музыке: кантри, блюзу, рабочим песням. Юный Роберт Циммерман, как его звали по паспорту, слушал Хэнка Уильямса, Роберта Джонсона и Вуди Гатри. Он много читал, впитывая все подряд, и главное, у него был дар, благодаря которому стихи – точнее, тексты песен – лились из него, как из рога изобилия.
Изгиб гитары
Дилан вышел из субкультуры фолк-певцов. В Америке так называют не исполнителей народной музыки, а бардов с гитарами. «Фолк» в данном случае означает народ, обычных людей. Простой человек берет гитару и поет о том, что его волнует, – такова идея этого жанра.
В начале 1960-х фолк стал музыкальным рупором американского движения за гражданские права, а его символом – Боб Дилан, хрупкий еврейский юноша с повадками старого блюзмена. Несмотря на то, что Дилан старался следовать американской песенной традиции, с самого начала в нем чувствовалась сила и власть большого таланта, который живет по своим законам. «Никогда бы не подумала, что от такого лягушонка может исходить такая мощь», – говорила фолк-певица Джоан Баэз.
Эта сила усмиряла недоброжелателей, видевших в Дилане еврея, «крадущего» сокровища кантри и блюза. С первых звуков его песен становилось понятно, что этот человек не крадет, а обогащает американскую да и мировую музыку. Если его дебютный альбом, вышедший в начале 1962 года, состоял в основном из чужих номеров, то второй, The Freewheelin' Bob Dylan (1963), был полон дилановских песен, ставших гимнами эпохи: A Hard Rain's a-Gonna Fall, Masters of War и прежде всего Blowin' in the Wind. Не менее эпическим оказался и следующий альбом – The Times They Are a-Changin' (1964).
За Диланом закрепилось звание «голос поколения», но оно изрядно тяготило его. Теперь от Боба ждали только откровений и гимнов. Бурный роман с красавицей Джоан Баэз превратил его жизнь в светскую хронику. Восторженные поклонники верили, что эта прекрасная пара фолк-божеств перевернет мир.
Но мир и в самом деле переворачивался. После ранних альбомов Дилана популярная музыка уже не была прежней. Услышав его записи, Джон Леннон был столь впечатлен, что навсегда зарекся сочинять легкомысленные песни. Первой его работой, сделанной под влиянием Дилана, стала Norwegian Wood. Дэвид Боуи, Джим Моррисон и другие будущие классики рока испытали на себе влияние дилановского творчества.
«Предатель»
Вскоре Дилан неожиданным образом освободился от тяжких повинностей перед политизированным фолк-сообществом: оно предало певца анафем, после того как тот в 1965 году перешел к электрическому звучанию. В бардовской субкультуре это было расценено как предательство. Считалось, что суровая молодежь с акустическими гитарами решает важные мировые проблемы и идет поперек мейнстрима, а рок-н-ролл и электрические инструменты – слабоумное развлечение для подростков. «Иуда!» – кричали Дилану из зала.
Но именно в электричестве талант Дилана раскрылся в полной мере. Три альбома, записанных в середине 1960-х, превратили его из американского певца песен протеста в музыканта мирового значения: Bringing It All Back Home (1965), Highway 61 Revisited (1965) и Blonde on Blonde (1966).
Будучи на самом пике популярности, летом 1966-го Дилан, большой любитель погонять на мотоцикле, попал в автокатастрофу. Обстоятельства ее загадочны: до сих пор неясно, случилась ли она на самом деле или певцу просто нужна была формальная причина, чтобы выпасть из поля общественного внимания.
Как бы то ни было, он залег на дно в своем поместье под Вудстоком, не прекращая заниматься творчеством, но сторонясь публичности. Он удалился на ту самую «священную гору».
Частная собственность
Казалось, трудно представить более неподходящее время для отшельничества: вторая половина шестидесятых была временем социального и музыкального бума. Идеи, посеянные Диланом в начале десятилетия, давали бурные всходы. Боба ждали на баррикадах, на худой конец, на каком-нибудь контркультурном съезде в Гринвич-Виллидж или Хайт-Эшбери. А он, разочаровавшийся в социальной активности, погружался в тихие радости личной жизни, сочиняя песни про прогулки в горах и записывая элегические кантри-баллады с Джонни Кэшем. Он даже попробовал изменить свою фирменную гнусавую манеру пения, видимо, чтобы совсем уйти от «прежнего себя», но новый голос не прижился.
Со временем выяснилось, что Дилан хотя и великая фигура, но не царь Мидас – далеко не все, что он делает, имеет успех. Его первую книгу прозы «Тарантул», изданную в 1971-м, разгромили критики, как и некоторые проекты Дилана в кино. Другое дело, что на фоне его многочисленных достижений провалы не выглядели особо удручающе.
Раз в несколько лет артист записывал эпохальные пластинки: например, Desire (1976), Oh Mercy (1989) или Time Out Of Mind (1997). Кроме того, он еще и художник, и скульптор – сваривает крупные объекты из железа.
Большое сердце
В конце 1970-х Дилан в очередной раз удивил всех, провозгласив себя новообращенным христианином. Это моментально отразилось в творчестве: певец выпустил трилогию религиозных альбомов – Slow Train Coming (1979), Saved (1980) и Shot Of Love (1981), очень даже неплохих, но принятых старыми поклонниками со смешанными чувствами. Тем не менее за песню с первого из них, Gotta Serve Somebody, он получил первую награду «Грэмми».
К середине 1980-х Дилан уже охладел к вопросам религии и с тех пор твердил, что главный источник духовных переживаний для него – музыка. Однако горячность, с которой он воспевал Христа, много говорит о его характере. Несмотря на декларируемую отстраненность и холодную заносчивость, проскальзывающую в его облике, Дилан оставался тем же нервным и легковоспламеняющимся человеком, которым был в юности.
Впрочем, легким и компанейским человеком его не назовешь. Мало кто из музыкантов может похвастаться историями из серии «однажды мы с Диланом», разве что те, кто знал его еще в юности. Характерный пример – совместное турне с другим популярнейшим американским артистом, кантри-певцом Вилли Нельсоном. На вопрос журналиста «ну как там Дилан?» Вилли смущенно признался, что за сценой он едва ли виделся с легендой рока пару раз – к общению того явно не тянуло. А ведь этим двоим, казалось бы, есть что обсудить.
Поэтому многие считают Дилана чуть ли не анахоретом-мизантропом. Но, если верить Эрику Клэптону, «сердце у Боба размером с дом». То есть оно большое и вмещает все радости и горести мира. Но делиться с другими тем, что у него на сердце, он предпочитает посредством песен.
Нобель
В 2016 году Дилану присудили Нобелевскую премию «за создание новых поэтических выражений в великой американской песенной традиции». Однако в течение двух недель после объявления его лауреатом престижнейшей награды от Дилана не было ни слуху, ни духу. Складывалось впечатление, что у мэтра есть дела поважнее, чем Нобель, или что информация до священной горы просто еще не дошла.
Затем любопытным журналистам все-таки удалось вытянуть из Боба пару слов о случившемся – что-то вроде «о, это потрясающе». На церемонию вручения в Стокгольм он не приехал. Награду за него получила певица Патти Смит, а благодарственную речь зачитала дипломат Азита Раджи.
По правилам Шведской академии, в течение полугода после награждения нобелевский лауреат обязан прочитать специальную лекцию. Дилан долго молчал, и только за пять дней до истечения срока на сайте Нобеля появился написанный им текст, в котором Боб рассуждал о песнях, литературе и трех повлиявших на него произведениях: «Одиссее» Гомера, «Моби Дике» Германа Мелвилла и «На Западном фронте без перемен» Ремарка. Все сошлись на том, что дилановскую лекцию можно считать состоявшейся.
Кто знает, может быть, такое демонстративное безразличие вызвано и тем, что Дилан слишком долго ждал: его кандидатура лоббировалась в нобелевском совете с середины 1990-х.
Петров и Дилан
У нашего героя есть почти все, кроме одного – массовой популярности в России. Не то чтобы она ему была так уж и нужна, ведь человек он все-таки американоцентричный. Но к России Дилан небезразличен, и дело не только в том, что его бабушка с дедушкой Циммерманы были родом из Одессы.
Сергей Петров – под таким псевдонимом Дилан написал сценарий для своего кинопроекта 2003 года Masked And Anonymous (в русской версии «Шоу века»). Более того, фильм финансировала российская компания «Аврора», возглавляемая режиссером и продюсером Владимиром Досталем. «Петрову» удалось собрать неслабый звездный состав: Джефф Бриджес, Пенелопа Крус, Джон Гудмен, Микки Рурк, но успеха в прокате и среди критиков эта политическая фантасмагория не имела.
С Россией Дилану хронически не везло. Это тем горше, что добрая часть русского рока выросла из его песен. Хиты «Аквариума» и «Зоопарка» полны дилановских цитат. По словам Гребенщикова, он взялся за сочинительство, желая сделать в русской музыке то, что Дилан делал в западной.
Дилановский образ – поэта с гитарой, которой даже не всегда нужно электрическое сопровождение, – стал основополагающим для русского рока, который в ранние годы обитал скорее на кухнях, чем на стадионах.
При этом самого Боба как артиста в России неизменно поджидал жесткий облом, как выразились бы те самые русские рокеры на кухне.
Слезы на сцене
В 1985 году, на заре перестройки, усилиями поэтов Андрея Вознесенского и Евгения Евтушенко был устроен «Вечер мировой поэзии в Лужниках», в котором среди прочих участвовали американские гости Аллен Гинзберг и Боб Дилан. Встречи с «простым русским народом» не получилось: мероприятие проходило под строгим надзором КГБ, и на него допустили только тщательно отобранных зрителей. Таких набралось очень немного, и Дилану впервые в жизни пришлось выступать перед полупустым залом, в котором сидели люди с каменными лицами. По словам Вознесенского, от такого певец даже разрыдался. Утешая его, русский поэт повез американца в Ясную Поляну. Впрочем, настоящее утешение ждало Дилана в Тбилиси, где его концерт прошел с фурором, а машину артиста в буквальном смысле носили на руках.
В 1988-м планировалось провести уже полноценные гастроли Боба Дилана в СССР, но их отменили, так как билеты продавались вяло. Двадцать лет спустя музыкант предпринял третью и уже последнюю попытку покорить Русь, осторожно приехав с единственным концертом в питерский Ледовый дворец. В том году на родине Бобу вручили престижную Пулитцеровскую премию. В России его ждал зал, заполненный примерно на одну десятую. Это были поклонники певца, съехавшиеся со всей страны.
Миллионы советских людей с восторгом слушали The Beatles, Led Zeppelin или Deep Purple, не понимая ни слова по-английски. С Диланом ситуация иная. Существует заблуждение, что вся его сила в словах, текстах. На самом деле у Дилана полно великолепных мелодий, да и какой русский откажется погорланить Knockin’ On Heaven’s Door (правда, знают эту песню преимущественно в исполнении Guns’n’roses, U2 или русскоязычной версии Юрия Шевчука)? Но все же слушать его вещи, не понимая языка, тревожно: человек не может не чувствовать, что упускает что-то значимое. Обидно! Это касается даже коротких и вроде бы легких для усвоения песен с альбома New Morning (1970). А что говорить о классической дилановской форме в добрую дюжину куплетов.
Тур в вечность
В прошлом году вышел 39-й студийный альбом Дилана Rough and Rowdy Ways. Предварившая его появление 17-минутная песня Murder Most Foul попала на первое место чарта Billboard. Неплохой, а на самом деле уникальный случай для артиста 78 лет. О том, что хронометраж песни в пять раз превысил стандартную длительность поп-хита, и говорить нечего.
Начиная с 1988 года, то есть уже более трех десятилетий, Дилан находится в «никогда не заканчивающемся туре», как он официально называется. Это более 100 концертов каждый год, то есть в среднем по концерту раз в три дня. Единственной помехой такой упорной деятельности стала нынешняя пандемия.
Порой, глядя на сутулого морщинистого старика с вечно недовольным лицом, неразборчиво поющего слова своих легендарных песен, трудно поверить, что ему действительно нравится то, что он делает. Однако иного объяснения нет. Не ради же денег, которых у него и так куры не клюют. Просто если Боб Дилан хмурится и скрипит, это не значит, что все плохо. Совсем даже наоборот. Мир мог бы уже привыкнуть за те 60 лет, что этот человек выступает на сцене.
Александр Зайцев
Источник: «Профиль»
