Прошло десять лет с тех пор, как Израиль освободил более тысячи террористов в обмен на своего солдата Гилада Шалита, взятого в плен террористами. Последствия этой операции ощущаются до сих пор.

Монадел Нафеат была одним из шести заключённых, сбежавших из тюрьмы «Гильбоа». Нафеат был схвачен самым последним. Террорист из группировки «Палестинский исламский джихад», Нафеат был пойман во время рейда контртеррористического подразделения пограничной службы. Нафеат никогда не был известной фигурой, в отличие от Закарии Зубейди, одного из лидеров палестинских боевиков, также беглеца. Если бы не побег из тюрьмы, скорее всего, его имя никогда бы не попало в заголовки газет. Нафеат находится в заключении с 2019 года по обвинению в торговле оружием. Он давно вёл переговоры с военной прокуратурой по сделке о признании вины, по условиям которой его бы освободили через несколько месяцев.

Десять лет назад Нафеат тоже был никому не известным заключённым. В феврале 2011 года его арестовали за взрыв зажигательной бомбы и заключили под стражу почти на год. Однако в декабре того же года его освободили в качестве условия сделки Шалита. В общей сложности власти Израиля в обмен на освобождение похищенного капрала ЦАХАЛа Шалита выпустили 1027 палестинских заключённых. 

Нафеат в итоге оказался не самым опасным заключённым, вернувшимся к террористической деятельности. То и дело появляются новости о терактах или финансировании движения ХАМАС, главную роль в которых приписывают тем самым бывшим заключённым, освобождённым по сделке Шалита.

В 2017 году Авигдор Либерман, на тот момент министр обороны, заявил, что 202 заключённых, освобождённых по сделке Шалита, были повторно арестованы силами безопасности. Около 70 освобождённых по той сделке преступников были повторно заключены под стражу и отбывают свой срок в тюрьмах Израиля.

За десять лет, прошедших с момента сделки Шалита, 10 израильских граждан были убиты в результате нападений, прямо или косвенно совершённых теми самыми заключёнными, которых освободили в ходе того обмена. Среди погибших — Барух Мизрахи, подполковник израильской полиции, убитый в перестрелке возле контрольно-пропускного пункта «Таркумия». Мизрахи с женой и четырьмя детьми ехал праздновать Песах.

Вдова Баруха, Адас, негативно оценивает сделку Шалита. Её мужа убил активист ХАМАСа Зияд Авад, один из освобождённых в результате той сделки. Первоначально его посадили за убийство четырёх палестинских коллаборационистов.

«Если бы мой сын был солдатом и его бы похитили, я уверена, что можно было бы освободить его другими путями. У Израиля лучшие в мире армия и разведка. Сделка Шалита — не единственная, в результате которой были освобождены преступники, которые позже вновь примыкали к террористам. Одна из них — сделка Джибриля 1985 года, в ходе которой Израиль освободил 1150 заключённых в обмен на троих израильских солдат, взятых в плен во время Первой ливанской войны. Отец Авада был освобождён по сделке Джибриля, сам Зияд Авад освобождён по сделке Шалита. Сын Зияда Авада участвовал в подготовке теракта, его жена прятала оружие. Вся их семья — террористы или их пособники, они разрушили нашу семью, — говорит Адас Мизрахи. — Авад на суде позволил себе такую фразу: “Ничего, меня скоро отпустят”. Он отсидел 10 лет в тюрьме, а я до самой смерти буду нести боль утраты».

Я боюсь, что Авада выпустят по очередной сделке. Но я не позволю ей состояться, я буду бороться до конца, — заявляет Адас. — Террористов освобождать нельзя. Освободи одного — жди очередной теракт. Мы все встанем на защиту Израиля, остановим грузовики, направляющиеся в Газу с заключёнными для обмена. Если правительство Израиля хотя бы обмолвится о возможности сделки, мы заблокируем Газу. Если бы правительство поступало с террористами так, как они того заслуживают, вплоть до смертной казни, мой муж был бы сейчас жив. Как вообще можно обсуждать следующие сделки по освобождению заключённых в обмен на пленников? Предыдущие сделки уже преподнесли нам урок, что этого делать нельзя. Погибли люди. Разве этого не достаточно?»

Сделка Шалита вызвала бурное обсуждение в обществе ещё будучи в разработке. Ситуация обострилась после того, как стало известно, что среди освобождённых было 280 осуждённых пожизненно, среди них Насер Ятим, приговорённый к 29 пожизненным срокам за теракт в отеле «Парк» в Нетании в 2002 году, в результате которого погибли 30 человек.

Ещё один — Махди Мухаммад Ахмед Амр, приговорённый к 19 пожизненным срокам за теракт в автобусе в Хайфе в том же 2002 году, жертвами которого стали 17 человек.

После похищения Шалита правительство сформировало комиссию во главе с отставным судьёй БАГАЦа Меиром Шамгаром. Ее цель заключалась в том, чтобы установить принципы ведения переговоров об освобождении израильских военнопленных. 

Комиссия была назначена после того, как предыдущие обмены были раскритикованы обществом. В 2004 году тела солдат ЦАХАЛа Ади Авитана, Омара Саваида и Биньямина Авраама, похищенных в результате нападения «Хезболлы» на гору Дов, были возвращены на родину в обмен на 435 террористов и заключённых. Среди освобождённых были Абдель Карим Обейд и Мустафа Дирани, которые в своё время взяли в плен пропавшего без вести лётчика Рона Арада.

Четыре года спустя Израиль получил тела павших солдат Эльдада Регева и Эхуда Гольдвассера в обмен на освобождение преступника Самира Кунтара, который в 1979 году участвовал в нападении в Нагарии. Вместе с Кунтаром Израиль также освободил еще четырёх пленных и передал тела 199 боевиков.

«Я был против сделки Кунтара, — говорит Даниэль Фридман, в тот момент министр юстиции. — Они даже не хотели говорить нам, живы ли наши солдаты. Тем не менее сделка Кунтара, на мой взгляд, была гораздо более разумной, чем сделка Шалита. Такое вообще должно регулироваться международным правом. А мы для того, чтобы вызволить одного солдата, жертвуем другими людьми [которые могут погибнуть в ходе будущих терактов] и к тому же вредим политике сдерживания.

Я не знаю ни одной другой страны, где бы массово освобождали сотни заключённых —участников зверских преступлений. Пожизненное заключение — серьёзное наказание, и оно должно быть приведено в исполнение. Вынести приговор и не привести его в исполнение — значит, проявить слабость. Если террористы знают, что за одного израильского пленного они могут освободить тысячу своих, их ставки только возрастут».

Комиссии Шамгара было поручено представить свои выводы уже после освобождения Шалита. Они были представлены в 2012 году и засекречены сразу же. Заключения занимали около 100 страниц и остаются засекреченными по сей день, в частности, из-за документа, выпущенного ШАБАКом, в котором указано количество тех освобождённых заключённых, кто, предположительно, мог вернуться к террористической деятельности. Примечательно то, что за солдата и гражданского количество заключённых, которых правительство готово было бы выпустить, разнится. Разнится оно и за тело солдата или гражданского.

По сей день, спустя десять лет после освобождения Шалита, комиссии так и не удалось представить свои выводы правительству. Не был применён ни один из принципов, выдвинутых комиссией.

«Они составили прайс-лист для сделок по обмену заключёнными, — говорит Йони Бен-Менахем, в прошлом генеральный директор израильского управления телерадиовещания, а ныне старший научный сотрудник Иерусалимского центра по связям с общественностью и стратегический консультант по Ближнему Востоку. — Выводы комиссии так и не приняло ни одно правительство, и причина неясна».

Давид Мейдан, бывший сотрудник «Моссада», занимавший пост координатора премьер-министра Биньямина Нетаньяху по вопросу о военнопленных и участник переговоров с ХАМАСом, заявляет: «Я дважды выступал перед комиссией Шамгара. Все её участники — серьёзные уважаемые люди. Причина, по которой её выводы так и не были приняты, проста. Правительство не может отдать заведомо невыполнимое указание, иначе оно потеряет свою власть».

Мейдан, первый, кто встретил Шалита на КПП «Керем-Шалом», говорит: «Если бы мы не освободили Шалита, то тем самым дали бы понять врагу, что позволим нашим солдатам погибать в плену — со всеми вытекающими отсюда последствиями. У нас не было иного выхода, кроме как вызволить его из плена. Шалит провёл пять лет и четыре месяца по ту сторону границы. Он единственный, кто пробыл такой долгий срок в плену и вернулся живым. Всё это время мы понятия не имели, что с ним. Всё, что у нас было, это видео 2009 года, на котором он выглядит истощённым и измученным. Встал вопрос, будем ли мы вообще вызволять его, ведь мы не знали, жив ли он на тот момент. Но я считаю, что решение о его освобождении было правильным. Такие переговоры вообще нелёгкое дело, давать распоряжение об освобождении преступников, которые должны были бы отбывать пожизненный срок, морально сложно. Но это нужно было сделать. Число заключённых, освобождённых в обмен на Шалита, кто впоследствии снова стал террористом, можно пересчитать по пальцам одной руки.

На одном из финальных этапов к переговорам присоединился действующий на тот момент глава ШАБАКа. В конце концов, именно эта спецслужба должна брать на себя ответственность. За последнее десятилетие было совершено много терактов: на Храмовой горе, на рынке Сарона, на улице Дизенгоф — и 99% были осуществлены террористами, которых не коснулось освобождение по сделке Шалита. Дело в том, что, если террориста выпускают на свободу, не имеет никакого значения, что он за человек и сколько крови у него на руках. Сложно предугадать, вернётся он к террористической деятельности или нет. Всё зависит от стратегии организации, в которой он состоит, настроена она на интифаду или на мирное разрешение.

Мы освободили много опасных террористов, но большинство из них не вернулось к террористической деятельности. Например, теракт, в котором погиб Барух Мизрахи, совершил никому не известный боевик».

В начале октября 2011 года, сразу после того, как были представлены списки заключённых, подлежащих освобождению в обмен на Шалита, в кабинете генерального директора Министерства юстиции Гая Роткофа была проведена встреча. На ней присутствовали представители ШАБАКа, ШАБАСа (Израильской службы исполнения наказаний) и Минюста. Профиль каждого заключённого был тщательно рассмотрен: причина ареста, поведение в тюрьме, количество жертв. Участники встречи часто спорили по поводу некоторых персон из списка, ведь был риск, что некоторые из них могли вернуться к террористической деятельности.

Изначально в обмен на Шалита планировалось выпустить 450 заключённых, но на одном из этапов переговоров было решено увеличить эту цифру до 550 при условии, что израильская сторона сама их выберет. В итоге около 300 из них должны были быть освобождены в течение года, в том числе 27 женщин.

Среди освобождённых террористок была Ахлам Тамими, подельница боевиков, устроивших взрыв в ресторане «Сбарро» в 2001 году, жертвами которого стали 15 человек. Когда на суде читали список жертв, Тамими не скрывала радость, узнав, что среди погибших было восемь детей. 

ФБР до сих пор разыскивает Тамими, ведь среди жертв теракта в «Сбарро» были американцы.  За информацию о ней предлагают 5 миллионов долларов, но по-настоящему её никто не ищет. Она особо и не пыталась скрыться: ведёт блог, регулярно появляется на иорданском телевидении, где заявляет, что не может покинуть Хашимитское королевство из-за грозящей ей опасности.

А Интерпол вообще исключил имя Тамими из списка разыскиваемых людей. Причина в том, что Тамими не собирается покидать Иорданию, а в этой стране у Интерпола нет полномочий. Иорданская полиция арестовала Тамими в 2016 году, но мировой суд отпустил её на следующий день.

В случае сделки Шалита было подготовлено беспрецедентное предложение. В него было включено множество условий, нарушение каждого из которых позволяло повторно арестовать заключённого, выпущенного по сделке, даже если он не вышел из автобуса, на котором его привезли для обмена.

Первый этап сделки Шалита состоялся 18 октября, и подразумевал освобождение 477 террористов. Многие из той группы были отправлены в Газу, Иудею и Самарию. С октября 2011 года по июль 2014 года лишь некоторые из них были арестованы за действия, представляющие собой криминал. В июле 2014 года три мальчика-подростка были похищены в Гуш-Эционе, за это были арестованы террористы. Только один из них был освобождён по сделке Шалита. После этого в трёхдневный срок были арестованы 60 из 120 преступников, кого удалось поймать, за террористические действия.

Одним из них был Самер Иссауи, изначально задержанный ещё в 2002 году за членство в военно-политической организации «Демократический фронт освобождения Палестины».

В июне 2012 года, спустя меньше года после освобождения, он был арестован по обвинению в нарушении условий его освобождения при выезде из Иерусалима. ШАБАК заявила о наличии разведданных, подтверждающих его намерение возобновить террористическую деятельность.

В августе 2012 года Иссауи объявил голодовку, пока не пришёл к соглашению с властями о том, что он будет освобождён на ограничительных условиях. Незадолго до заключения этой сделки умер один из заключённых тюрьмы «Мегиддо», что привело к серьёзным беспорядкам, и была высока вероятность их эскалации, если с Иссауи что-нибудь случилось бы в результате его голодовки.

Иссауи был не единственным, кто прибег к голодовке. Айман аль-Шаравана, боевик ХАМАСа, приговорённый к 38 годам тюремного заключения за серию терактов, был освобождён в рамках сделки Шалита. Спустя некоторое время его снова заключили под стражу за возвращение к террористической деятельности. Аль-Шаравана объявил голодовку, она продлилась в итоге 53 дня. В это время в Иудее и Самарии прошли демонстрации с призывами к его освобождению, и Аль-Шаравану сослали в Газу. Но даже в Газе он не прекратил террористическую деятельность. В мае 2013 года он дал интервью ливанскому телеканалу «Аль-Маядин», в котором заявил, что вернулся в ряды ХАМАСа.

В то время как некоторые из освобожденных заключённых были непосредственно причастны к терактам, другие косвенно участвовали в их организации, например, передавали террористам деньги.

Но есть и те, кто после освобождения по сделке Шалита не вернулся к террористам, как Мона Авана. Сегодня она ведет мирную жизнь в Турции.

Йорам Швейцер, старший научный сотрудник Института исследований национальной безопасности, провёл много времени, беседуя с заключёнными во время их пребывания в тюрьме.

Швейцер специализировался на расследовании атак террористов-смертников и провёл два с половиной года, разговаривая с опасными преступниками. «Среди них есть те, кто за время заключения стал менее воинственно настроен, — говорит Швейцер. — Другие же, как Ахлам Тамими, остались такими же агрессивными, как и до заключения. Но тут нужно понимать, что если бы даже они не вернулись к террористам, их место заняли бы другие. Обмен заключёнными — это риск, который власть берёт на себя. Это даёт надежду матерям, отправляющим своих сыновей на войну, что правительство сделает всё возможное, чтобы вернуть их домой».

Но преступников нужно удерживать до завершения боевых действий и до тех пор, пока опасность со стороны их организации не сойдёт на нет. Сделка Шалита, вероятно, будет не последней. На настоящий момент тела лейтенанта Хадара Голдина и сержанта Орона Шауля, погибших в ходе операции «Нерушимая скала» не вывезены из Газы. В плену также удерживаются трое гражданских: Авера Менгисту, Хишам аль-Сайед и Джума Абу Анима. Правительство может скоро поднять вопрос об их обмене. 

«Правы те, кто говорит, что нельзя сдаваться и платить такую цену за своих, но, с другой стороны, правы и те, кто поддерживает возможность возвращения пленных домой благодаря сделке по обмену, — говорит Швейцер. — Американцев всегда приводят в качестве примера. Они не идут на поводу у террористов. Но при этом они заключили сделку по освобождению дезертира Боуи Бергдала, попавшего в плен к талибам. Американцы освободили пять человек из “Аль-Каиды” и “Талибана”, чтобы вызволить Бергдала.