Не будем судить о художественных достоинствах фильма предположительно: каким он мог быть с Итаном Коэном «на борту». Но, безусловно, главная трагедия фильма — вовсе не трагедия лорда Макбета, а разрыв между Итаном и Джоэлом.
Существует еврейская интерпретация истории Адама и Евы, в которой эти двое сначала были вылеплены спиной к спине. Вместо привычной истории, когда Б-г создал женщину из извлеченного из Адама ребра, эти двое просто разделяются – крак! – на отдельные существа.
Именно это мы увидели у братьев Коэнов, кинематографического дуэта, который уже более 30 лет очаровывает публику своими дурацкими, нелепыми, красивыми и грандиозными работами: когда-то единое целое, каждое из частей которого неотличимо от другого в глазах среднего кинозрителя, сейчас точно так же раскололось — крак! — на отдельные существа.
Фильм Джоэла Коэна «Трагедия Макбета», премьера которого состоялась 25 декабря, перед показом на Apple TV 14 января 2022 года, является первым по-настоящему сольным фильмом Коэна, то есть первым на всем протяжении их карьеры фильмом, снятым только одним братом. (Хотя Джоэл и значился единственным режиссером некоторых из их ранних фильмов, это было связано с правилом Гильдии режиссеров и не отражало их фактического сотрудничества.) Поставивший «Макбета» в одиночку, Джоэл также стал одним из сценаристов фильма под псевдонимом «Реджиналд Джейнс» — возможно, это новорожденный брат «Родерика Джейнса», вымышленного альтер-эго, которое братья использовали на протяжении десятилетий, когда вместе монтировали свои фильмы.
Тора полна историй о братьях, предавших друг друга, но разрыв Джоэла и Итана, по словам их соратников, не столь душераздирающ, как убийство Каином Авеля, и не столь драматичен, как покупка Яаковом первородства у Эсава. В интервью журналу LA Magazine в начале минувшего года давний композитор дуэта Картер Беруэлл заявил, что братья просто не хотят больше работать над одними и теми же проектами. Итан, уставший от кинопроизводства, теперь снова обращает свое внимание на театр. Возможно, Джоэл чувствует какое-то родство со своим последним главным героем: как и Макбет, он продвигает свои амбиции вопреки разногласиям внутри своей собственной семьи.
На съемочной площадке "Макбета" Джоэл известен своим идиосинкразическим подходом к простому повествованию историй. Поэтому вряд ли надо ожидать, что адаптация одной из самых часто ставящихся драм в истории станет следующим логическим шагом в развитии творчества Джоэла Коэна. Фактически «Макбет» в своей полной верности тексту пьесы Шекспира является тотальным отличием от всех остальных произведений братьев Коэнов. Даже когда дуэт адаптировал чужой исходный материал, как в «No Country For Old Men» (в русском прокате — «Старикам тут не место») и «True Grit» («Железная хватка»), их фильмы, как правило, подчеркивают уникальный (и до сих пор никем не повторенный) голос своих создателей — голос безжалостной «Американы» (репрезентативное и стереотипное собрание материалов и вещей, характерных для Соединенных Штатов и американского народа. – Прим. пер.), причудливый черный юмор и случайные кивки на еврейство.
Эти кивки и отсылки — явные еврейские философские размышления о природе страдания в A Serious Man («Серьезном человеке»), шутки о еврейских ритуалах и верованиях в The Big Lebowski («Большом Лебовском») и Hail, Caesar! («Да здравствует Цезарь!» — теперь заменены знакомым ямбическим пентаметром Барда. Плотный, пугающий язык накладывается на всепоглощающий атмосферный ужас, когда доверчивый шотландский военачальник (в исполнении Дензела Вашингтона) и его коварная безжалостная жена (настоящая жена Коэна, Фрэнсис Макдорманд) осуществляют заговор с целью захвата престола, убивая тех, кто занимает его, и их наследников.
Таким образом, нервная, отчетливо еврейская и американская чувствительность (та, которая однажды позволила ветерану войны во Вьетнаме кричать на экране «Shomer f**king Shabbos» – «Шомер, черт возьми, Шаббат») была заменена на классическую, в русле европейских кинематографических традиций. Это верно не только в отношении исходного материала, но и в отношении визуальных намеков на работы скандинавов Ингмара Бергмана и Карла Дрейера — отказавшихся от своего христианства, чьи произведения часто ссылались на отсутствие Б-га.
На первый взгляд, в «Макбете» еврейская тема не присутствует в явном виде — ни в оригинале Шекспира, ни в версии Коэна, за исключением любопытного рецепта для заклинаний трех ведьм, в котором требуется одна «печень богохульного еврея» вместе с «желчью душного козла» и «тиса черенком» (перевод Виталия Раппопорта) — это, конечно, не самый известный факт антисемитизма Шекспира. Тем не менее материал странным образом подходит для режиссера, известного фильмами о мужчинах, попавших в ловушку своих собственных обреченных планов.
Как видно глазами Коэна, нарастающая паранойя, охватывающая главных героев, также перекликается с нашими бдительными традициями. Нарастающее напряжение «Макбета» Коэна является типично еврейским, тревожной потребностью в подтверждении на каждом шагу – и Тора, конечно, имеет свою долю безумных царей, поглощенных страхом, что окружающие могут их погубить. Предупреждения ведьм, которые сбивают Макбета с пути и предсказывают его собственную кончину, заменяют суеверия наших мудрецов.
Что делать с расставанием самых влиятельных еврейских режиссеров поколения? Некоторые утверждают, что переход Джоэла Коэна к более мрачной истории «Макбета» представляет собой новое путешествие, которое он не мог предпринять вместе с братом. Возможно, именно Итан был ответственен за характерный абсурдизм, в то время как Джоэла больше влекло к традиционным драмам.
Возможно, они действительно похожи на Эсава и Яакова. Джоэл тоже вернулся к первородству театра, сняв одну из самых известных трагедий на английском языке. (Эта метафора уязвима: мы помним, что Джоэл – старший брат.) Но не следует оценивать «Макбет» только по тому, что могло быть вместе с Итаном Коэном.
Напротив, более плодотворный разговор – о том, что оставит после себя Джоэл Коэн как сольный режиссер.
Станет ли необычность Коэна его славой, которую он, как и Иаков, любит больше всего на свете? Или он уподобится трагическому герою Шекспира, нивелировав свои достижения всеобщими мыслями: что могло бы быть снято вместе с братом?
Амелия Меррилл, Times of Israel, перевод Марии Якубович
