Люто ненавидевший евреев, Сергей Георгиевич Лапин, что возглавлял Гостелерадио в годы «застоя», сокрушался, что молодого артиста Шейнина с его «типично русским лицом» мало снимают. Знал бы только брежневский сановник о том...что внешность бывает обманчива.
С самим Бениаминовым, или Везде Светин
— С еврейской кровью играть Александра Третьего - смело!
— Так и Мария Александровна Бланк, мама Володи Ульянова, с которой у государя Александра Александровчиа был роман, тоже была еврейкой.
- Все же не чистокровной...
— Да, там еще шведская кровь с немецкой примешались, но Александр Ульянов, рожденный от императора, вылитый Романов! .
— И опять смело!..
— Так уж Маргарита Монисова придумала — автор пьесы «Казнить нельзя помиловать», такая вот у нее версия. Но в то же время посмотрите на Ленина - ну просто калмыцкая физиономия, а у Александра — нет.
— Ну, бог с ними, с монархами, а что там с еврейским репертуаром, «Мою кошерную леди» все еще играете?
- Играем, недавно в Туле показывали. Зал смеялся.
— Поздравляю!
— А там много смешного. Я, например, придумал не выговорить не «р», как чаше всего бывает, а «л». И вместо слова «улыбнется» звучит... Таких вот экспромтов у моего дяди Бени хоть отбавляй, и он — куда более занятный, чем Хигман, которого я должен был поначалу играть. Ну, Хигман, такой «голубой» герой, неинтересный, а вот дядя Беня - яркий. Но это не единственная моя еврейская роль...
- А что еще?
— А еще «Семейка Фани», это в МСХТ (театр такой есть), у Владимира Стеклова было. Там я уже не дядя Беня был, а дядя Сема.
— Одни «дяди» кругом…
- Не только. Я еще и папой был. Но в жизни. Был и есть. Дочь неподалеку от дома моего лежит, на Даниловском кладбище. От брака с Нелли Пшенной. А сыну еще нет и 30-и — от моего французского брака с Анни. Он во Франции живет, а я — в Москве, уже 55 лет.
— И родились в Москве?
— В Ленинграде. Там и в театре начинал, вначале в ТЮЗе у самого Зиновия Корогодского, ныне уже покойного, а потом в Театре Комедии у Николая Акимова. Играл и с самим Александром Бениаминовым.
— «Семь стариков и одна девушка», инкассатор, знаменитое «У меня работа опасная. Я деньги вожу»!
— Ах, какой же был он мастер, какой мастер!.. Блистал в шварцевских «Тени», Драконе»... Я с ним играл в «Звонке в пустую квартиру». Зачем он уехал?.. Уехал в Америку — с женой. Уехал - и умер с тоски. Появился за океаном только в знаменитом фильме «Москва на Гудзоне» Больше ничего там не сыграл.
— В Театре комедии еще и Светин был...
— Он уже после меня пришел, я тогда уже в Ермоловском играл, в Москве…. А Светин — хороший, но он — везде Светин.
Равикович-мессия, или Шинель под водочку
— Немало, как я погляжу, было на брегах Невы еврейских театральных гуру...
- Да каждый второй был!
— Даже так!
— Ну, конечно! А вам как хотелось бы?.. Был Фельштинский - великий педагог из ЛГИТМИКа, был Лев Додин — Малый драматический, был Аркадий Райкин, наконец, которого не любил Григорий Романов, правивший Ленинградом, но любил Брежнев, правивший страной - и он меня к себе в театр приглашал, в труппу! Ну и Равикович, конечно же...
— Равикович?
— Если бы Достоевский не был антисемитом, он непременно утвердил бы Равиковича на роль князя Мышкина. Он же на мессию похож.
— Не знал… Столько всего было в Ленинграде, вы в Москву переехали...
— Так Акимов умер, Фоменко еще не пришел, а мне понравилось в Ермоловском.
— Там тогда еще Якут играл, который на самом деле был Абрамович…
— Он уже был в такой славе, что национальность роли не играла. Да и еврей там был не он один. И меня тоже, надо правду говорить, приняли ну как родного. Помню, в «Националь» отвели, водкой напоили с сыром и оливками. Накормили тоже...
— А все говорят про «пятую графу»…
— Пусть говорят... Знаете, программа такая есть, на нашем «тэвэ»?.. Меня не коснулось, а вот папу моего — хоть и фронтовика, и командира зенитной установки — отправили, было, далеко от Ленинграда служить, но мама до Москвы дошла, до самого Сталина, можно сказать, достучалась, до окружения его, то бишь, — и папу вернули. И часто собирались у нас в квартире фронтовики, помню шинелей висело в прихожей! Прибегаю из школы — одни шинели висят, прихожу с какой-нибудь премьеры — водочкой пахнет.
— А как на премьеры попадали?
— Так папа комендантом был Московского вокзала, помогал всем с «Красной стрелой» - а эти «все» мне с с билетами в театр помогали, с контрамарками.
Сотвори себе...Гафта или
— А кого из корифеев застали?
— Так и Акимов корифей был, и Георгий Товстоногов.
— А кумиры были?
— А как же! В театре должны быть кумиры. Но они появились уже в Москве. Валентин Гафт - какой он Альмавива был в Театре сатиры! Александр Ширвиндт тоже неплох был, но скорее просто красивый. Ширвиндт — красавец в молодости. А какой был Николай Гриценко — князь Мышкин.
— Выпить любил…
— Так это же хорошо. Непьющие люди подозрительны. Вот в Ермоловском Николай Бриллинг был — немец и не без антисемитизма — но пил хорошо, многое можно было за это простить.
— А вы тоже пьете?
— А как же! Случается и со мной.
— И вам прощают?
— Точно не знаю, но спрошу. Надеюсь, что да. Иначе — как жить?.. Как?!
