Людям нужны счастливые финалы. Кажется, они бывают только в сказках, но людям нужны сказки. Эмиля Вениаминовича Брагинского называли великим утешителем, сказочником, хотя истории, которые он придумывал, казались реальными, а герои жили рядом, в соседней с нами квартире. Но эти истории всегда оставляли надежду.
У Брагинского удивительная судьба. Ровная, прямая. В биографии почти нет крутых поворотов. В звездном мире кино маленький сутулый человек с тихим голосом никогда не был «героем первого плана».Странное имя Эммануэль дали родители. Тихая интеллигентная еврейская семья: папа — гинеколог, мама — хирург. Папа рано ушел из семьи. Мама умерла, когда Эмилю (так уже тогда его называли друзья) было 9 лет. Его воспитывала старшая сестра. Жили тяжело и небогато. Типовая московская коммуналка. Тридцать три соседа, Эмиль — тридцать четвертый.
Думаю, чувство одиночества и умение сострадать любому, особенно «маленькому», человеку у него из детства, прошедшего без родительского тепла.
Мальчик с хорошими литературными способностями, он не знал о существовании литературного института, поэтому поступил в медицинский. Началась война. Студентов отправили строить оборонительные сооружения. По дороге поезд оказался под бомбежкой. Бомба попала в соседний вагон. Эмиль был ранен. Госпиталь, эвакуация в Среднюю Азию. Там он работал санитарным врачом.
В профессиональную журналистику, а потом и в литературу он попал благодаря увлечению шахматами. Репортаж Брагинского со Всесоюзного шахматного турнира напечатали в газете «Советская Латвия», и автору предложили стать внештатным корреспондентом.
Все знают фильмы, снятые по сценариям авторского дуэта «Брагинский — Рязанов». Но мало кто знает, что задолго до этого Эмиль Вениаминович уже работал в дуэте с легендарным спортивным комментатором Вадимом Синявским. Статьи о спорте они подписывали псевдонимом «Э. Синягинский».
Оказалось, у Брагинского легкое, свободное перо. Ему была интересна жизнь, и главный журнал страны «Огонек» печатал его репортажи и статьи. Попробовал писать пьесы, киносценарии. Первым опытом в кино стал фильм о пограничниках. В те годы это был вполне себе мейнстрим. Дальше — несколько удачных киноработ, пока еще не комедий. Пьесы Брагинского успешно шли в театрах разных городов. Одна из них — «Раскрытое окно» в московском театре Станиславского — как раз и открыла для ее автора, возможно, самое главное в его жизни окно. Критики нещадно ругали: в пьесе, дескать, мирок обывательских интересов, сентиментальных перипетий, нарочито неустроенных судеб. Между тем зрители полюбили этот спектакль, увидели в нем то теплое, доброе, человеческое, непафосное, за что потом вся страна полюбила героев Брагинского и примкнувшего к нему Эльдара Рязанова. Они соединились именно благодаря «Раскрытому окну»: директор «Мосфильма» Иван Пырьев, посмотрев спектакль, решил познакомить талантливого молодого режиссера с талантливым автором. Вместе они смотрелись как Пат и Паташон — огромный, шумный, витальный Рязанов и маленький, тихий Брагинский.
О том, как они работали вместе, сложены легенды. Встречались почти каждый день — иногда на «Мосфильме», но чаще по очереди друг у друга дома. Также по очереди один занимал диван, другой садился к столу и записывал. Еще действовало правило «обоюдного вето» — на любую мысль, сюжетный поворот и даже слово.
35 лет дружбы, 10 общих фильмов, с героями которых несколько поколений наших соотечественников соотносило себя. Великие крылатые фразы! Как они придумывали все эти «какая гадость — эта ваша заливная рыба», «о, тепленькая пошла!», «эта нога у того, у кого надо, нога» или «свободу Юрию Деточкину!»? Кстати, эту фамилию героя фильма «Берегись автомобиля» носил профессор автодорожного института, друг Брагинского. Эмиль Вениаминович был человеком наблюдательным — как и положено настоящему писателю, собирал и записывал все, что могло пойти в дело.
«Я создаю не идеальные образы, а образы людей, которых люблю, — говорил Брагинский. — И мне хочется, чтобы зрители тоже любили их. Я же закоренелый оптимист, хотя многие считают, что это недостаток».
В сценариях, им написанных, всегда как свет доброй надежды — свет в конце тоннеля. Эти сценарии почти всегда о любви — непростой, нередко изломанной, иногда о любви людей, вроде бы совсем не подходящих друг другу, как в «Служебном романе», «Почти смешной истории» или в чудесной лирической комедии «Нежданно-негаданно» с совсем юной Татьяной Догилевой. Но счастливый финал любой из этих историй был для Брагинского принципиально важен. И потому, что сам он всю жизнь — пятьдесят семь лет — прожил в любви и согласии с женой Ирмой, своей одноклассницей. И потому, что зритель, по его мнению, всегда имел право на надежду. И потому еще, что Эмиль Вениаминович был мудрым человеком, понимая, что за любой черной полосой обязательно начнется светлая. И в этом самая главная ирония судьбы от Брагинского.
СПРАВКА
Эмиль Брагинский родился в 1921 году в Москве в семье врачей. Окончил Московский юридический институт (1953). С 1963 года в качестве сценариста работает в содружестве с режиссером Эльдаром Рязановым. Автор сценария к фильмам «Старики-разбойники», «Гараж», «Служебный роман» и др. Лауреат Государственной премии СССР (1977). Скончался в 1998 году в Москве.
