Суть палестинской политической позиции сегодня заключается в том, что Палестина является существующим много веков геополитическим образованием, жители которого имеют право на государственность в соответствии с нормами международного права. Но такую позицию палестинцы занимали не всегда.
Сразу после Первой мировой войны и на протяжении большей части периода британского мандата (1922-1948) палестинцы неоднократно доказывали в различных трибуналах, что такого места — «Палестина» — просто не существует. Вместо этого они утверждали, что территория, известная в просторечии как «Палестина», на самом деле является частью Сирии, точнее, «Южной Сирии». После Войны за независимость Израиля палестинцы изменили свой курс и поклялись в верности Иордании.
Сегодня кажется немыслимым, чтобы какой-либо палестинский юрист или правовед утверждал, что Палестина является частью Сирии или Иордании, но такова была преобладающая палестинская правовая позиция в период с конца Первой мировой до Шестидневной войны.
Например, в ноябре 1918 года группа палестинских арабов подала петицию во французский комиссариат в Иерусалиме, «умоляя, чтобы Палестина была официально включена в состав Сирии».
В феврале 1919 года арабская делегация Палестины на Версальской мирной конференции подала официальную петицию, призывающую не признавать Палестину в качестве независимого государства, а считать ее частью Сирии и объединить с ней. В петиции говорилось: «Мы считаем Палестину частью арабской Сирии, поскольку она никогда не была отделена от нее. Мы связаны с ней национальными, религиозными, языковыми, природными, экономическими и географическими узами... Ввиду вышеизложенного мы желаем, чтобы наша отдельная Южная Сирия или Палестина не была отделена от независимого правительства арабской Сирии».
Арабский юридический аргумент о том, что не существует такого политического образования, как Палестина, сохранялся и после того, как Лига Наций в 1922 году предоставила мандат на Палестину Великобритании. Например, в 1925 году Джамал Эффенди-Хусейни, видный палестинский араб, оспорил решение британского верховного комиссара сэра Герберта Сэмюэля, разрешившего на местных почтовых марках размещать надпись на иврите, идентифицирующую страну как «Palestine E.I.» (Палестина Эрец-Исраэль).
Адвокат Хусейни, Ауни Бей Абдул Хади, утверждал в суде, что «Палестина — не арабское слово». Ауни Бей настаивал на том, что правильное название страны — «Южная Сирия». «Палестина, — утверждал он, — не является отдельным государственным образованием и должна считаться частью Сирии».
После резни в Хевроне в конце августа 1929 года британское правительство созвало следственную комиссию под руководством сэра Уолтера Шоу. Свидетель арабской стороны, Салим Фарах, 27 ноября 1929 года дал показания под присягой о том, что до Первой мировой войны Палестина никогда не рассматривалась как отдельное политическое образование.
Верховный муфтий Иерусалима Хадж Амин аль-Хусейни также дал показания комиссии Шоу. В своих показаниях муфтий признал, что мандат Лиги Наций на Палестину предоставлял политические права в Палестине евреям, но не арабам.
Многие другие видные арабы также утверждали, что Палестину следует рассматривать как часть Сирии. Джордж Антониус, автор нашумевшей книги The Arab Awakening («Арабское пробуждение»), давал 18 января 1937 года показания перед Палестинской королевской комиссией (Комиссией Пиля) в Иерусалиме. Антониус потратил большую часть своей речи на доказательство того, что Палестина всегда была частью Сирии. Он отметил: «Палестина всегда была неотъемлемой частью Сирии, и то, что было общим для Сирии, было общим для Палестины».
После Войны за независимость Израиля палестинцы объявили о своей верности королю Иордании Абдалле I на Иерихонской конференции в декабре 1950 года. Абдалла ссылался на резолюции, принятые на конференции, как на правовую основу для аннексии Иорданией Западного берега.
Имеет ли что-то из этой заумной истории значение сегодня? Да, имеет.
Правовая позиция палестинцев начала XX века, отрицающая существование «Палестины» в пользу Сирии, подрывает претензии палестинцев 21 века на государственность. Более того, признание муфтия в 1929 году, что мандат не давал никаких политических прав палестинскому народу, противоречит аргументам некоторых современных палестинских юристов о том, что мандат остается в силе и сегодня и предоставляет суверенитет и государственность палестинским арабам.
А отказ палестинцев от сделанных Великобританией в мае 1939 года предложений о государственности и от плана ООН в ноябре 1947 года, их клятва верности королю Абдалле в декабре 1950 года и формулировка в статье 24 их первоначального устава от мая 1964 года об отказе от суверенитета над Западным берегом и Газой — все это противоречит их нынешней правовой позиции.
Палестинцы имеют полное право изменить свою правовую позицию. Но когда адвокаты отказываются от старых аргументов и заменяют их новыми, они должны быть прозрачными для судов. Некоторые судьи могут расценить значительное изменение позиции как признак слабости либо прежнего, либо нового аргумента.
К сожалению, палестинские адвокаты и их сторонники не были прозрачны с Международным судом и Международным уголовным судом в отношении своих прежних непоследовательных правовых позиций. Судьи этих трибуналов должны потребовать от палестинских адвокатов обосновать, как они могут теперь требовать суверенитет над территорией, от которой они ранее отказались в пользу Сирии, а затем в пользу Иордании.
Times of Israel, перевод Якова Скворцова
