Когда-то ее называли принцессой израильских правых, потенциальной преемницей Нетаньяху и вероятной второй женщиной-премьером в истории Израиля.
Карьера телегеничной Айелет Шакед имела все ингредиенты современной политической сказки, но спустя 10 лет после многообещающего дебюта ее карьера оказалась на грани падения.
Впервые за свою политическую карьеру она осталась одна, без Нафтали Беннета, своего партнера по политическому тандему. Их сотрудничество привело Беннета к вершине и превратило его в премьер-министра, но оно же опустило Шакед до грани забвения. Пока он грелся в лучах премьерства, ее клеймили как лгунью и предательницу.
Несмотря на то, что в настоящее время ее партия набирает менее 2% голосов, Шакед продолжает пользоваться вниманием СМИ, которые непропорциональны ее реальному общественному положению и поддержке. Ее метеоритный взлет и потенциальное падение, ее прошлое влияние и будущее значение перевешивают сухие цифры и статистику, а еще больше это все подкрепляет ее яркая внешность.
В то же время, борьба Шакед за выживание порождает редкую двухпартийную коалицию злобной радости. Правые празднуют ее неудачу как окончательную месть за ее так называемый обман и переход вместе с Беннетом в левый, поддерживаемый арабами антибибистский лагерь, в то время как многие левоцентристы считают, что Шакед сыграла важную роль в подрыве правительства Беннета-Лапида.
Шакед, действительно, пыталась «танцевать на двух свадьбах» — то есть занимать ключевой пост министра внутренних дел в правительстве Беннета-Лапида, но придерживаться при этом правых взглядов. Это не сработало. После того, как Беннет ушел в отставку, Шакед осталась совсем одна.
Шакед рано поняла, что свернула не туда, и в течение многих месяцев она размышляла о том, чтобы изменить курс и переметнуться обратно к правым, развалив правительство Беннета и подготовив почву для возвращения, которое могло бы возвести ее на трон правых.
Приняла ли Шакед правильное решение?
Но пока она раздумывала, ее коллега по «Ямине» Идит Сильман опередила ее, украв ее, выйдя из коалиции, чем ускорила ее неизбежный распад. Сильман, а не Шакед, была немедленно коронована как новая принцесса «Ликуда», присоединившись к Амихаю Шикли, который был первым отступником из «Ямины».
На этой неделе Шикли и Сильман были вознаграждены за то, что стали храбрыми спасителями правых. Нетаньяху обеспечил им обоим реальные места в списке «Ликуда». Это было представлено как награда за их смелость, чтобы избежать восприятия этого как незаконного quid pro quo.
Шакед могла только мечтать о такой удаче. Она постаралась выиграть такой же билет и вступить в клуб, и почти три месяца посвятила попыткам сформировать альтернативное Нетаньяху правительство, что позволило бы избежать выборов. Однако ее усилия были подорваны ее давним политическим партнером, Беннетом, который в одностороннем порядке объявил о своей отставке, пока она летела в Марокко.
С тех пор как были назначены выборы, Шакед изо всех сил старается удержать голову над политической водой и остаться частью игры.
Несмотря на то, что перспективы ее выживания мрачны, она решительно отвергает советы объявить элегантный тайм-аут от политики и готовиться к новому старту, сидя в стороне. Она предпочитает придерживаться политической максимы, придуманной хитроумным Ариэлем Шароном: «Никогда не убирай руки с руля».
Шакед надеется, что предстоящие выборы дадут ей возможность примириться со своей первоначальной базой и вернуть популярность в правом крыле.
Сможет ли Шакед стать кингмейкером?
Если опросы окажутся неверными и, по какой-то случайности, она преодолеет порог в 3,25% голосов, ее партия может стать для следующего правительства, той недостающей частью, которая обеспечит Нетаньяху желанное большинство в 61 место и заблокирует любую альтернативную коалицию левоцентристских сил.
Это главная причина, по которой Шакед отказалась от недолговечного союза с министром связи Йоазом Генделем на этой неделе, всего через шесть недель после их объединения. Гендель, еще один смещенный правый, оставшийся в живых после правительства Беннета-Лапида, был ранее выгнан из партнерства Бенни Ганц-Гидеон Саар, и идеологически они с Шакед были идеальной парой, придерживаясь схожих, если не идентичных, мнений по большинству вопросов — за исключением одного небольшого вопроса, который, как оказалось, раскалывает Израиль прямо посередине: Биби Нетаньяху.
Гендель добился политической известности в последние годы как противник Нетаньяху, в то время как конечная цель Шакед — вновь вернуть ему свою лояльность. Первоначально они с Генделем договорились о сложном modus operandi, обязавшись поддерживать только правительство национального единства и блокировать любые попытки формирования узкой коалиции с любой стороны. Но запутанная формула партии «Сионистский дух» рухнула еще до того, как ее удалось опробовать после выборов.
Первые признаки сбоя появились после фиаско с Джонатаном Поллардом в конце августа, когда бывший израильский шпион публично поддержал партию Шакед, но отказался от нее через 12 часов после сильного неодобрения и давления со стороны правых.
Когда Поллард отказался от своей поддержки, он сослался на отказ Шакед исключить Генделя из ее списка и взять на себя обязательство войти в правительство только правого толка.
Точно такие же условия были выдвинуты Шакед позже, на переговорах с ее бывшей партией «Баит Йегуди». Остаток исторической национально-религиозной партии не имеет реальной политической базы или поддержки, но у него все еще есть механизм, контролируемый национально-религиозными дельцами, многие из которых связаны с «Ликудом» и Нетаньяху.
Шакед хотела вернуться к основам. Они требовали полного раскаяния и безоговорочной поддержки Нетаньяху в качестве доказательства лояльности и раскаяния. Это создало неизбежную дилемму с Генделем и основополагающей формулой «Сионистского дух».
Согласно хорошо информированным источникам, бывший премьер-министр маневрировал за кулисами и сеял семена их раздора, стремясь выдавить Генделя и его партнера, Цви Хаузера, и усилить свой контроль над Шакед через своих преданных сторонников.
В очередной раз Шакед пожалела, что свернула не туда, и поняла, что объединение усилий с Генделем было контрпродуктивным для достижения ее конечной цели. Она решила расторгнуть их партнерство, что привело к его заявлению об уходе из партии.
Через несколько часов после их разрыва, который привел к прорыву в ее переговорах с «Баит Йегуди», она выпустила видео, озаглавленное театральным посланием: «Сегодня я возвращаюсь домой». Она выполнила все требования книги, включая признание ошибок, допущенных ею в правительстве Беннета-Лапида, и дала четкое обязательство поддержать любое правительство во главе с Нетаньяху.
Ее бывший союзник Беннет ответил публичным опровержением и, в редком публичном выступлении, раскритиковал ее сожаления как «посттравматическую» реакцию на угрозы и запугивания со стороны Нетаньяху и правого блока. Словесная перепалка между ними отражает то, насколько испортились их отношения во время пребывания Беннета на посту премьер-министра, но едва ли отрицательно скажется на стремлении Шакед убедить правых избирателей в своем полном раскаянии.
Ее настоящая проблема заключается не в Беннете, а, скорее, в Нетаньяху. Добившись распада ее союза с Генделем, он продолжил вмешиваться в ее политические начинания, перехватив Моше Сааду, бывшего сотрудника Министерства юстиции, который выступил с резкой критикой ведущегося против него уголовного процесса. Он считается одним из самых привлекательных новичков правого крыла, и Шакед надеялась привлечь его в свою команду. Но Нетаньяху сделал ему более выгодное предложение — 28-е место в списке «Ликуда» — и опередил ее.
Решение Шакед отмежеваться от Генделя и полностью поддержать Нетаньяху, вероятно, ограничит ее потенциальную электоральную базу. Саада, Шикли и Сильман освежают «Ликуд» новой кровью, представляющей базу «вязаных кип», с которой она надеется примириться и восстановить.
Шакед стремится вернуть себе статус единственной и неповторимой принцессы правых, но Нетаньяху, похоже, заинтересован в том, чтобы ее сказка закончилась трагически.
Jerusalem Post, перевод Якова Скворцова
