Если система правления в Израиле — это сломанный тостер, можем ли мы его починить?
«Наша система правления — это сломанный тостер, который сжигает людей. Единственный выход — выбросить его и купить новый».
В прошлые выходные мы сидели в моей тель-авивской гостиной за поздним завтраком, и мой гость, мой новый знакомый, вдвое моложе меня, предложил такой взгляд на Израиль.
Когда я спросил его, каким должно быть правительство, он ответил, что таким, при котором более четырех миллионов арабов, живущих на контролируемой Израилем земле, имели бы право голоса. Он считает идею решения с двумя государствами нежизнеспособной.
«Дайте всем арабам право голоса, — добавил он, — и у нас будет настоящая демократия».
Если бы все было так просто. В Америке, отметил я, цветные имеют право голоса с 1870 года, и многие из них могли бы утверждать, что система страны, тем не менее, сжигает многих из них. Он согласился, и мы продолжили разговор, никто из нас не пришел к тому, что я считал решением проблем Америки, моей бывшей родины, и Израиля, моей новой родины. Никто из других моих гостей не смог предложить ничего лучшего.
Независимо от того, что произойдет в Израиле в период до конца 2023 года, мой голос за слово года уже отдан: «Демократия!».
Восклицательный знак в конце слова не является проявлением радости. Скорее, я ставлю его как знак печали и гнева, смешанного с вызовом, как выразили это слово многие люди по всей стране.
На прошлой неделе, во время поездки в Иерусалим, я слышал, как это слово пели и кричали во время демонстрации перед парламентом Израиля. Внутри Кнессета избранные чиновники готовились к голосованию по закону о судебной реформе, который лишит верховный суд страны независимого голоса.
Позже тем же вечером первое голосование в пользу судебной реформы было принято 63 голосами против 47, при этом некоторые члены 120-местного Кнессета бойкотировали голосование.
Удивительная вещь в концепции демократии — то, насколько она изменчива. Гитлер пришел к власти в демократическом государстве с либеральной конституцией.
Израильские законодатели, выступающие за судебную реформу, утверждают, что их пакет законопроектов сделает израильскую демократию сильнее, предоставив контролирующему правительству право выбирать судей, лишив при этом Багац возможности пересматривать основные законы страны. (У Израиля нет официальной конституции.)
Переехав в 2019 году в Тель-Авив, я обнаружил, что жизнь здесь шумная и, временами, хаотичная, но ничуть не такая депрессивная, как в Соединенных Штатах. Положение в Америке, где поражение Трампа на выборах 2020 года привело к штурму Капитолия, казалось мне тревожным признаком демократии, находящейся в беде.
Теперь, когда Биньямин Нетаньяху вернулся к власти и возглавил коалицию консерваторов, которые хотят «реформировать» судебную систему Израиля, я с грустью должен сказать, что в моем старом доме все выглядит лучше. Реформируя Верховный суд по своему образу и подобию и оставляя свободу слова без защиты, премьер-министр моей новой страны, похоже, идет по стопам наших соседей — стран, где правят автократические короли, силовики и аятоллы, а слово «либерал» является ругательством.
Между тем, почему у Израиля нет конституции? Что предлагают те, кто выступает против судебных реформ нынешнего правительства, в качестве компромисса для укрепления израильской демократии?
Может ли страна, называющая себя еврейским государством, действительно быть демократией? Среди десятков тысяч людей, присутствовавших на демонстрации в Кнессете на этой неделе, я не увидел ни одного человека в хиджабе или куфие. Возможно, я смотрел недостаточно внимательно.
Застряла ли наша страна-первопроходец в нейтральном положении или движется в обратном направлении? Если система правления в Израиле — это сломанный тостер, можем ли мы его починить? Или «усовершенствованная» Нетаньяху версия демократии отправит страну на свалку истории?
Times of Israel, перевод Ильи Амигуда
