А еще лучше сначала решить израильско-палестинский конфликт, а остальное приложится (Северная Ирландия и Южная Африка могут указать путь).
Израиль, как выразился президент Ицхак Герцог в своем недавнем обращении к гражданам, «находится на грани конституционного и социального коллапса». Однако рецепт Герцога не соответствует масштабам и серьезности описываемого им кризиса. То, что необходимо сделать, выходит далеко за рамки узкого компромисса по юридическим вопросам между лидерами политических партий. Ситуация требует смелой всеобъемлющей инициативы, направленной на решение всех аспектов нынешней экзистенциальной проблемы Израиля.
Помимо роли судебной системы, эта задача включает в себя основные структурные, властные, экономические, социальные, региональные и международные измерения.
Формат, предложенный Герцогом, не подходит для решения этой многогранной задачи.
Во-первых, он фокусируется исключительно на достижении соглашения о пределах судебной независимости, игнорируя при этом масштабы идеологических, социальных, экономических, религиозных, национальных разногласий, с которыми в настоящее время сталкиваются израильтяне всех политических убеждений. Ничто не свидетельствует в пользу того, что достижение компромисса по судебным вопросам проложит путь к разрешению более фундаментальных проблем.
Во-вторых, состав собеседников в предложенном президентом процессе болезненно ограничен. Хотя г-н Герцог консультировался со многими экспертами (от юристов и экономистов до интеллектуалов и художников) и аналитическими центрами (в частности, с Израильским институтом демократии), он приглашает к обсуждению лишь правительство, Кнессет и лидеров политических партий. Как постоянно показывают опросы, большинство граждан не только не доверяют этим институтам, но и возлагают на них ответственность за продолжающиеся политические беспорядки. Более того, демонстративно исключаются различные компоненты гражданского общества — стержня быстро расширяющегося гражданского протестного движения.
В-третьих, попытка отделить внутреннюю неразбериху от продолжающейся израильско-палестинской конфронтации является неискренней. Демократический кризис в Израиле нельзя четко отделить от продолжающегося израильского господства над палестинцами за «зеленой линией» против их воли, точно так же, как присутствие Израиля на Западном берегу нельзя отделить от тревожной эскалации насилия между израильтянами и палестинцами в последние месяцы.
Что сейчас срочно необходимо, так это другая, работоспособная основа для действий, способная справиться с множеством проблем — и участники, которые должны иметь возможность выйти за пределы существующей парадигмы. Принятие такого формата сейчас особенно актуально. Только на этой неделе ожидается голосование по радикальным судебным изменениям, планируются массовые акции протеста, в ООН запланированы резолюции о расширении израильского присутствия на Западном берегу, и начинается Рамадан. Различные направления развивающегося кризиса рискуют достичь точки кипения. Пришло время предложить другую, более перспективную альтернативу.
Некоторое подобие важных соглашений, достигнутых в зонах затяжных и, казалось бы, неразрешимых конфликтов, особенно в Северной Ирландии и Южной Африке, может, при соответствующих корректировках, обеспечить именно такой формат. В обоих тех случаях к концу 1980-х и началу 1990-х годов становилось все более очевидным, что постоянный тлеющий конфликт между противоборствующими сторонами (юнионистами и республиканцами в Северной Ирландии; правящими белыми и черными меньшинствами в ЮАР) больше не может сохраняться, и что для предотвращения дальнейшего ухудшения необходимы более радикальные изменения. Нынешние обстоятельства в Израиле и на оккупированных палестинских территориях не отличаются от тех двух случаев, хотя сторонники со всех сторон продолжают настаивать на том, что здешние особенности уникальны.
В обоих тех случаях переговоры между воюющими сторонами предвещали начало процесса примирения. В случае с Южной Африкой эти предварительные шаги были предприняты при посредничестве внутренних групп, включая религиозных лидеров, промышленников, профсоюзы и женские организации. В Северной Ирландии также привлекались третьи стороны, прежде всего Соединенные Штаты. В современном Израиле уместна некоторая комбинация местных инициатив и воздействия из-за рубежа.
Эти два дела (наряду с другими недавними примерами) объединяет желание разрешить разногласия мирным путем и приверженность равенству и защите основных прав человека и гражданина. Они различаются лишь по степени важности мер безопасности для продолжения процесса (больше в Северной Ирландии и менее в Южной Африке во время перехода от апартеида).
В Израиле может быть труднее прийти к консенсусу по руководящим принципам, чем по необходимости гарантий безопасности. Поскольку вопросы человеческого достоинства, равенства и свободы лежат в основе политического и концептуального внутреннего раскола, а также конфликта между Израилем и палестинцами, возможно, придется провести предварительные исследования вопроса – некоторые из них уже проводятся неформальными группами. Они, по всей вероятности, наберут обороты, если официальные переговоры ни к чему не приведут, продолжат вызывать всеобщее недовольство или разожгут насилие.
Как только эти первые шаги будут завершены, как это было в соответствующих случаях с Южной Африкой и Северной Ирландией, можно будет получить всеобъемлющий «зонтик» для переговоров. CODESA (Конвент за демократическую Южную Африку) был создан с участием ключевых политических партий и движений, представителей гражданского общества, профсоюзов и экономических кругов, включая обязательное 50-процентное представительство женщин. Хотя первоначальные переговоры зашли в тупик, в 1993 году вновь созванный съезд запустил многосторонний переговорный процесс (MPNP, multi-party negotiating process), который установил 34 принципа для новой Южной Африки вместе с Биллем о правах, что позволило провести первые демократические выборы в стране, а несколько лет спустя сформулировать постоянную конституцию.
В Израиле уже ясно, что любой разговор между конкурирующими группами с разными мировоззрениями должен основываться на значимом общественном и политическом участии. Такая репрезентативная структура могла бы включать символическую группу из 120 представителей всех сегментов политического спектра и ключевых участников гражданского общества с полным представительством женщин и различных элементов арабского общества. Возможно, также придется привлечь иностранные правительства, чья роль в обеспечении палестинско-израильской инициативы в нынешних условиях может быть решающей.
Такой подход, опирающийся на уроки, извлеченные из исторического опыта, имеет большие перспективы. Он натолкнется на значительные камни преткновения. Но стремление найти пути к равноправному сосуществованию может победить при наличии терпения и настойчивости.
Скептики, несомненно, обратят внимание на то, что современная международная и региональная среда сильно отличается от той, что преобладала во время холодной войны, и что природа нынешних угроз более сложна, чем в прошлом. Им не мешало бы напомнить, что конфликты в Северной Ирландии и ЮАР в начале 1990-х долгое время считались еще более неразрешимыми.
Те, кто все еще верит, что есть надежда на лучшее будущее, поступили бы правильно, создав сейчас механизм конструктивных и справедливых новых правил игры, поскольку другие варианты кажутся неуправляемыми. В этом суть успешного протеста и ключ к продвижению вперед. История доказывает, что это возможно.
Times of Israel, перевод Марии Якубович
