Исподволь группа экспертов взвешивает возможные альтернативы существующей израильской форме правления.
Является ли раскол израильского общества настолько значительным, что его уже невозможно преодолеть? Может быть, вместо того, чтобы стремиться к большему единству, стоит попробовать разделить страну? Именно этот вопрос лежит в основе идеи создания федерации или разделения страны на кантоны, которая в настоящее время рассматривается рядом бывших правительственных чиновников очень высокого ранга. Это люди, которые знают, как работает правительство, и которых занимает вопрос о том, можно ли создать новую и функционирующую структуру для Израиля. Группа еще не готова опубликовать рассматриваемые ими альтернативы, поскольку они все еще находятся на начальной стадии их формулирования. Однако их намерение состоит в том, чтобы вызвать общественный диалог о возможных вариантах изменения государственного устройства в его нынешнем виде, исходя из понимания того, что в политическом плане Израиль находится в тупике.
Так, в прошлом месяце Юваль Ной Харари, историк из Еврейского университета, ставший мировой звездой, опубликовал в Ynet мрачную статью, в которой признался, что подумывает покинуть страну из-за переворота. «У меня почти не осталось сомнений в том, чего хочет другая сторона: они хотят искоренить демократию», — написал он, отметив, что недемократическая сторона стала большинством в Израиле. «Хотя правительство предпринимает решительные шаги по искоренению демократии, на сегодняшний день лишь меньшинство граждан Израиля проявляет подлинную волю к сопротивлению. Даже если на этот раз попытка не увенчается успехом, скорее всего, они попытаются снова через два года, еще через пять лет, еще через 10 лет. Борьба будет долгой и трудной, и никто не может гарантировать, каким будет результат».
Харари понимает разрушительное стечение обстоятельств: Израиль был создан на основе баланса между еврейством и демократией, и этот баланс он стремительно теряет. Раскол на то, что бывший президент Реувен Ривлин назвал «четырьмя племенами», и тот факт, что два наиболее быстро растущих племени, ультраортодоксы и религиозные сионисты, не дают своим детям никакого или очень слабое образование в области демократических принципов, подрывает основу существования Израиля как либерально-демократического государства. (Два других «племени» — это светские евреи и арабы).
Более того, быстрый демографический рост ультраортодоксального населения — в среднем 6,5 детей на одну женщину, что, по-видимому, является самым высоким в мире показателем естественного прироста — и тот факт, что они не получают нормального школьного образования, не вносят соразмерный вклад в экономику и используют свое политическое влияние для вымогательства у государства средств, которые позволяют им существовать, не выходя на рынок труда, — все это ведет Израиль к предсказанному экономическому упадку. К 2060 году они составят треть населения страны, а ни одно государство не может продолжать процветать, если треть его граждан содержится за счет пособий, а не за счет труда.
Ведущие экономисты предупреждают (профессор Дан Бен-Давид был первым, кто сделал это в конце 1990-х годов) против разрушительных тенденций, которыми отмечен путь Израиля в последние два десятилетия. Однако эти предупреждения остались без внимания. Вместо того, чтобы предпринять шаги по изменению курса страны, политики только усугубили эти пагубные тенденции.
Первый среди разрушителей — Биньямин Нетаньяху, который даже сейчас, в свой последний премьерский срок, увеличил бюджеты ешив и изоляционистской школьной системы харедим на 50 процентов. Нетаньяху сознательно и преднамеренно хоронит будущее Израиля исключительно ради краткосрочной политической выгоды: получения голосов харедим. И теперь к этой саморазрушительной вакханалии присоединились экстремистско-мессианские правые политики. Надпись на стене начертана огромными буквами: «Израиль идет не к лучшему».
Разочарование Харари лежит в русле более широкого осознания обществом склонности Израиля к саморазрушению. Даже если завтра судебная реформа будет заблокирована, и даже если будет избрано правительство, которое не будет экстремистским и мессианским, можно предположить, что опасения по поводу стабильности и либерального будущего Израиля не исчезнут. В отличие от попыток правительства представить сообщения об утечке денег за границу как часть кампании устрашения, существует реальное опасение, что правда прямо противоположна.
Рубикон перейден, ущерб, нанесенный Израилю, невосполним. Деньги, ушедшие из страны, не вернутся, а тенденция к вывозу денег и перемещению местных предприятий за границу, а также утечка мозгов станут постоянными, непрекращающимися явлениями.
Подобно тому, как экономисты первыми распознали катастрофические тенденции демографии харедим (хотя они не смогли определить разрушительные последствия недемократического характера их подхода к образованию), они также первыми должны взять себя в руки сегодня. Отчаяние не является эффективным планом действий, и как раз перед тем, как Харари, а вместе с ним и многие другие лучшие мозги Израиля покинут страну, предпринимается попытка изучить альтернативы нынешней организации нашего режима.
Эти альтернативы бывают двух типов. Один набор предложений предполагает, что система в том виде, в котором она существует сегодня в Израиле, может выжить, если только будет предпринят ряд улучшений. Это связано с тем, что значительное большинство граждан Израиля продолжает поддерживать идею «еврейского и демократического» государства. Можно предположить, что арабское население, составляющее 20 процентов населения, не поддерживает концепцию еврейского государства; а с другой стороны, харедим, 13 процентов населения, очевидно, придерживаются негативного взгляда на демократию. Религиозно-сионистское общество, представляющее около 15 процентов населения, очень неоднородно, его члены придерживаются различных взглядов.
Если исходить из грубого предположения, что харедимно-националистический, менее демократический полюс составляет около половины религиозно-сионистского населения, то они составят еще около 7 процентов. Таким образом, получается, что большинство в 60 процентов, если не больше, продолжает верить в ценности «еврейского и демократического» государства.
Исходя из этого большинства, первая разрабатываемая альтернатива отражает желание закрепить статус Израиля как еврейского и демократического государства. Для этого, конечно же, необходимо принять конституцию, а также исправить некоторые стратегические ошибки, допущенные Давидом Бен-Гурионом при создании государства. Первый премьер-министр Израиля ошибся, думая, что израильскость восторжествует над еврейством, и поэтому он допустил существование различных образовательных «потоков»: светского, государственно-религиозного, арабского и независимого харедимного.
Однако со временем этот плюрализм привел к атомизации Израиля на четыре племени, среди которых разногласия перевешивают согласие. Обладая демократическими ресурсами, государство позволило общине харедим воспитывать свою молодежь для жизни вне рынка труда и без привития каких-либо демократических ценностей; более того, оно позволило государственной религиозной школьной системе вести обучение в духе «демократии лайт» (по сути, власти большинства) и стать политическим инструментом для укрепления правых партий.
Разделение на четыре отдельных образовательных потока и автономия, предоставленная двум из них (религиозным), способствовали распаду израильского общества и его демократии. И, кстати, Израиль теряет и арабское племя, с провалившейся государственной арабской системой образования. Проблема в том, что даже то большинство, которое продолжает верить в еврейское и демократическое государство, расколото и разорвано, состоит из правых и левых, религиозных и светских. А его лидеры, как показали последние 75 лет, в большинстве своем являются мелкими политиканами, лишенными видения и вдохновения. Каковы же перспективы того, что нам удастся преодолеть глубокие внутренние разногласия и прийти к согласию относительно необходимости конституции, причем такой, которую не отвергнут ни харедим, ни арабы, ни, вероятно, большая часть религиозно-сионистского сектора?
Это подводит нас к группе, выступающей за вторую альтернативу, которая предполагает, что мы прошли точку невозврата и что раскол неизбежен. Согласно этому подходу, Израиль распадется на несколько государств, причем возможны следующие варианты: два государства (Израиль и Иудея), три государства (Израиль, Иудея и арабо-израильское образование), а может быть, даже четыре (Израиль, Иудея, арабо-израильское и палестинское). Каждое из этих государств, или, возможно, кантонов, будет управляться отдельно, как экономически, так и политически; каждый будет определять свои законы и решать, насколько религиозным или светским оно будет.
Согласно этому предложению, кантоны не обязательно должны иметь территориальную непрерывность. Например, можно предположить, что Гуш-Дан (агломерация Тель-Авива) будет столицей кантона Государство Израиль, но город Бней-Брак, несомненно, решит войти в состав кантона Государство Иудея. Это означает, что Бней-Брак будет получать административные услуги от кантона Иудея, даже если он будет окружен кантоном Израиль. В этой модели каждый город будет решать, к какому кантону он относится, хотя неясно, что произойдет в случае больших городов, в которых существуют отдельные районы.
Кроме того, каждый кантон будет управляться отдельно в экономической сфере, при этом большая часть налоговых поступлений будет оставаться в пределах кантона, в котором они собираются. Это обеспечит отсутствие экономической зависимости между кантонами, и фактически станет решением проблемы угрозы того, что темпы демографического роста среди харедим приведут к краху экономики Израиля. Отныне харедим придется самостоятельно финансировать образ жизни, который существует вне рынка труда — больше не будет продуктивного светского большинства, которое могло бы платить им дотации.
Согласно этому предложению, только меньшая часть налоговых поступлений кантонов будет направляться федеральному правительству, которое будет отвечать за вопросы внешней политики, безопасности и функционирования национальной инфраструктуры (электроэнергия, водоснабжение, дороги, транспорт). Призыв в армию сохранится, но для некоторых кантонов (Иудея и, вероятно, арабский) будут сделаны исключения. Кантон Израиль должен стать образованием, несущим наибольшее военное бремя, в свете того, что защита существования всех кантонов является жизненно важным интересом.
Вопрос о том, как будет распределена власть в федеральном правительстве, вызывает множество вопросов. Если партии, входящие в это правительство, будут избираться большинством голосов, как это происходит сегодня, то вновь будет обеспечено правление национально-религиозного/харедимного большинства, а политика в области безопасности и внешних отношений будет такой, которую светско-либеральный кантон не согласится навязывать. Соответственно, вполне возможно, что распределение полномочий в федеральном правительстве будет определено заранее и будет равным между двумя кантонами (в случае создания арабского кантона, двум еврейским кантонам будет заранее обеспечено большинство). Это, конечно, вызывает не менее серьезные опасения по поводу паралича и неспособности принимать решения по внешней политике и политике безопасности. И все это — лишь вершина айсберга в вопросе о том, как будет управляться подобная структура.
Арабы Восточного Иерусалима на молитве
Например, что будет с палестинцами, находящимися в настоящее время под израильской оккупацией, если один кантон захочет продолжить оккупацию, а другой кантон захочет уйти с территорий? Сможет ли подобная федеральная структура предложить решение израильско-палестинского конфликта в виде предложения палестинцам иметь свой собственный кантон? Как будет осуществляться управление национальной инфраструктурой? Как будет распределяться их финансирование. Например, будет ли поезд, курсирующий между двумя городами в кантоне Израиль, который должен пройти через территорию кантона Иудея, иметь право работать по субботам? А что произойдет, если кантон Иудея, который, предположительно, окажется более бедным, откажется участвовать в финансировании армии или инфраструктурных проектов? Как федеральное правительство будет взыскивать с них долги? И вообще, как можно сохранить федеративное государство, если между его различными составными частями существует такое большое неравенство — социальное, политическое и экономическое?
И, наконец, ключевой вопрос: Возможно ли вообще прийти к соглашению такого рода, о разделении на кантоны, без гражданской войны на этом пути? В Соединенных Штатах в XVIII веке была создана федерация на основе соглашения и общей конституции, но спустя столетие эта федерация была ввергнута в жестокую гражданскую войну; Югославия раскололась на несколько государств после кровопролитной войны; в Ливане была гражданская война, по окончании которой государство осталось единым — как failed state; а требование Каталонии в 2017 году отделиться от Испании было насильственно пресечено Мадридом, который даже арестовал тех, кто возглавлял кампанию за проведение референдума об отделении региона. С другой стороны, когда Шотландия стремилась отделиться от Великобритании, британцы предоставили шотландцам право выбора на референдуме.
Неудивительно, что те, кто работает над подобными идеями в израильском контексте, не спешат их обнародовать. Эти возможности порождают огромные трудности, большинство из которых в настоящее время не имеют решений. Тем не менее, сам факт того, что такое обсуждение вообще имеет место, является прорывом, революционным событием и сам по себе может служить проводником перемен. Он вселяет надежду в тех, кто верит в сохранение еврейского и демократического государства, и может привести к широким договоренностям о подкреплении ценностей «еврейского и демократического», чтобы исключить необходимость разделения.
Haaretz, перевод Ильи Амигуда
