Хотя Израиль по праву считается самой демократической страной Ближнего Востока, в мировом масштабе он, согласно рейтингу исследовательской компании The Economist Intelligence Unit, занимает лишь 23-е место, после Франции, с пометкой «недостаточная демократия». При этом Израиль по уровню демократии опережает многие европейские страны, в частности Испанию (24-е место), Эстонию (27), Португалию (28), Чехию (29), Италию (31), Грецию (34), Кипр (37), Латвию (38), Литву (40) и даже США, которые находятся на 26-м месте.
В этом же рейтинге соседи Израиля оказались во второй сотне. Так, наиболее близка Турция, находящаяся на 103-м месте (в группе «гибридный режим»), а все остальные оказались в категории «авторитаризм». Палестинская автономия на 109-м месте, Кувейт — на 110-м, Ливан — на 112-м, Катар — на 114-м, Египет — на 132-м , ОАЭ — на135-м.
Израиль — парламентская республика, демократическое государство с всеобщим правом голоса. Формальным главой государства является президент, однако его обязанности, помимо утверждения кандидатуры главы кабинета министров и рекомендаций о помиловании заключённых, большей частью церемониальные. Однопалатный парламент состоит из 120 депутатов.
Согласно данным Центрального статистического бюро Израиля на 31 декабря 2022 года, население страны составляло 9,656 млн чел. 7,106 млн составляют евреи (73,6% всего населения), 2,037 млн — арабы (21,1%) и 513 тыс. — прочие (5,3%). Сегодня в Израиле проживает более 1,25 млн русскоязычных граждан или 13% от общего числа населения.
В Израиле существует большая община ультрарелигиозных евреев, представленная несколькими различными течениями в иудаизме и порой враждующими между собой. Согласно исследованиям Института демократии в Израиле проживают 1,28 млн граждан, которые причисляют себя к ультраортодоксам (харедим), составляющим 13,3% общего населения.
Выборы в Кнессет 25-го созыва
1 ноября, в Израиле состоялись выборы в Кнессет 25-го созыва. Право голоса имело 6,79 млн израильтян или 70,2% от общей численности населения страны. Согласно данным ЦИК, явка составила 70,63%, в общей сложности проголосовал 4 793 641 израильтян.
В выборах принимало участие 40 партии и блоков, из них электоральный барьер преодолели и прошли в парламент 10 партий. Однако фактически в Кнессете заседает 14 фракций, так четыре списка были представлены девятью партиями. За партии, которые не прошли в Кнессет, отдано 418 053 голоса — в основном за бывшие парламентские партии МЕРЕЦ (около 151 тыс.) и БАЛАД (138 тыс.), остальные 28 партий набрали 129 245 голосов. В итоге 9,5% голосов ушло в мусорную яму.
Из партий, прошедших в Кнессет, за праворелигиозный блок во главе с Нетаньяху, проголосовало 2 304 000 человек или 48,05% от числа проголосовавших, за левоцентристский блок — 1 669 064 (34,81%), и за арабские партии — 372 577 (7,77%).
Демография и выборы
Выборы являются основным инструментом представительной демократии, однако электоральная статистика может противоречить принципам этой демократии. К примеру, она может не отражать в той же пропорции демографический состав населения, что, естественно, может привести к неравенству в представлении различных групп населения.
Можно отметить, что за новую коалицию проголосовало 2 304 000 человек или 33,94% от общего числа имеющих право голоса, за оппозиционный левоцентристский блок отдали голоса 1 862 980 человек ( 27,44% ), за арабские партии, не входившие ни разу ни в одну из коалиций, — 175 922 человек ( 2,63% ) и не приняло участие в выборах 1 994 211 человек (29,37%)
Можно сделать вывод, что треть населения страны относится к приверженцам правой идеологии с религиозным оттенком, треть — к левоцентристскому блоку, а еще треть населения страны безразлична к происходящему или не имеет никаких политических пристрастий.
Очевидно, что женщины слабо представлены как в Кнессете, так и в правительстве страны. Хотя в структурах высших органов управления народным хозяйством женщины тоже слабо представлены, они все же там есть и нельзя сказать, что в Израиле женщины находятся на второстепенных ролях.
При этом виден явный недобор представительства «русских» и «арабов» (в 2-3 раза ниже расчетного) и гипертрофированное представительство «харедим» и «поселенцев». И если ортодоксальные партии ШАС и «Яадут Тора» имеют суммарно 19 ортодоксальных депутатов, то еще 13 «харедим» представлены во фракциях «Ликуда» и «Религиозного Сионизма».
Однако главным фактором явки избирателей в ортодоксальной среде является их социальная и моральная зависимость как от своих духовных лидеров, так и от своей партия, которая, при вхождении в коалицию, выбивает им различные социальные льготы и финансирование различных аспектов их жизни.
И здесь можно назвать одну из проблем демократических выборов. Одна из партий, имея финансовые возможности «кормить» свою общину, при этом контролируя все аспекты ее жизни, не позволяет ей вырываться из круга нищеты и социальной зависимости от духовенства. При этом «нищая» община безропотно позволяет своему партийному руководству проводить любую политику на уровне государства, лишь бы за это платили из казны. А то, что все социальные льготы берутся из государственного бюджета, который в основном формируется другой, работающей частью населения, абсолютно не волнует ультраортодоксальную общину, которая по большей части вообще не работает. К тому же подавляющая часть мужчин из ультраортодоксального сектора вообще не служит в армии, а ее лидеры постоянно пытатся провести законы, освобождающие их от этой и даже от альтернативной службы.
Демократично ли правительство?
По итогам выборов Биньямин Нетаньяху, опираясь на поддержку 64 депутатов из 120, составил ультраправую коалицию, куда вошли партии «Ликуд», ШАС, «Яадут а-Тора» и «Религиозный Сионизм». Стоит отметить, что предыдущий кабинет, вошедший в историю как «правительство перемен», опирался на поддержку всего 61 депутата, при этом впервые в истории страны в коалицию вошла арабская партия.
Однако коалиционные соглашения «Ликуда» с партиями ШАС, «Яадут а-Тора» и «Религиозный Сионизм» привели не только к перераспределению большинства статей бюджета в пользу ультрарелигиозных избирателей, но и к конституционному кризису.
Одно из основных коалиционных требование партий ШАС и «Яадут а-Тора» — это принятие закона об отмены права вето Высшего суда справедливости (БАГАЦ) на неконституционные решения Кнессета. Дело в том, что партия «Яадут а-Тора» планирует принять закон, позволяющий ее избирателям избежать службы в армии, что естественно будет заблокировано судом как ущемление прав остальных граждан страны. Лидер партии ШАС по итогам коалиционных соглашений возглавил сразу два министерства в правительстве, но буквально через неделю был отстранен от должности решением БАГАЦа как нарушивший соглашение о судебной сделке по признанию его вины в финансовых нарушениях, в результате которой он досрочно покинул предыдущий Кнессет. Поэтому партия ШАС также заинтересована в законе о преодолении вета БАГАЦа, чтобы позволить своему лидеру вернуться в правительство.
При этом обе партии открыто шантажируют премьер-министра, заявляя, что если данные законы не будут приняты, они выйдут из правительства.
Актуальна ли сегодня демократия?
Несмотря на существующие проблемы с управлением, Израиль заслуженно считается не только самой демократичной страной на Ближнем Востоке. Его режим оценивается как демократический и по сравнению с европейскими странами. В Израиле налицо свобода слова, печати и собраний, а также гарантированы права меньшинств, в том числе и сексуальных. Израиль также имеет действенную парламентскую систему, где каждый гражданин имеет право голоса. И проведенные выборы продемонстрировали эти гарантии.
Так, практически каждый, кто захотел баллотироваться, смог зарегистрировать свой список. Списки, идущие на выборы, имели право направлять своих наблюдателей на каждый избирательный участок и все партии имели доступ к СМИ.
То есть, выборы в Израиле прошли с учетом всех демократических норм и принципов. И хотя итоги выборов практически никогда не отражают пропорционально демографический состав населения, следует отметить, что при явке в 70% из-за наличия специфических групп избирателей за созданную коалицию проголосовала лишь треть населения страны и это при том, что половина этой коалиции и правительства принадлежит трем ультраортодоксальным партиям, представляющим интересы лишь 19% населения страны.
Можно отметить, что нынешняя ситуация не позволяет гарантировать, что демократические выборы, даже проведенные в соответствии с принципами справедливости и равенства, позволяют учитывать мнение всех групп населения. В итоге интересы одной из групп населения страны превалируют над интересами подавляющей части общества, но все это происходит в рамках демократического поля.
В связи с тем, что результаты демократических выборов теперь не отражают мнение большинства населения и могут позволять меньшинству управлять большинством, принцип демократичности выборов теряет свою актуальность. Это может привести к утрате доверия граждан к выборам и усилить апатию в обществе. И вполне резонно возникает вопрос: что можно предложить обществу взамен? Ведь если обратить внимание на ряд процветающих стран Ближнего Востока, то авторитарное правление в них значительно лучше учитывает именно интересы большой части населения страны. Естественно, что авторитаризм вызывает другие проблемы , но, как кажется, демонстрируемая им забота о большей части социально разобщенного общества порой перевешивает его негативное отношение к любым оппонентам.
Можно лишь констатировать, что сегодня именно в тех режимах, где создана вертикаль власти, сосредоточенная в одних руках, которые не зависят от партийного влияния как ультралевых, так и ультраправых партий, наиболее эффективно осуществляется забота о всех группах населения, вне зависимости от их социального статуса и политической ориентации. В итоге именно авторитарная «вертикаль» власти проявляет больше внимания к разнополюсным интересам своего населения, нежели это может гарантировать демократическая «горизонталь».
В итоге сегодня, чтобы оставаться в рамках демократического поля, для обеспечения полного отражения мнения всего населения страны, необходимо работать над улучшением механизмов представительной демократии, чтобы гарантировать участие всех групп населения в принятии решений и принимать во внимание их интересы в процессе формирования коалиций и собственно управленческой деятельности правительства. Однако для этого вновь надо менять «демократическое» законодательство, но в этом мало кто заинтересован, так как нынешнее право позволяет коалиции практически не учитывать мнение оппозиции при решении вопросов управления страной.
В итоге можно констатировать, что демократические выборы — это лишь один из инструментов демократии. Этот инструмент не является идеальным и не всегда может гарантировать равное представительство и защиту интересов всех групп населения страны. Но возникает вопрос: зачем нам этот «инструмент», если он не решает проблему? И слова о том, что это в любом случаи «лучшее, что можно предложить человечеству», как раз и произносят те, кого устраивает нынешнее положение дел и «фиговый листок» под названием «демократические выборы».
