Те, кто рассматривают израильскую судебную реформу как причину упадка в последнее время израильских стартапов, не видят полной картины: у стартапов все в порядке.
Протестующие заполняют улицы, провозглашая (или приветствуя) судебную реформу. В кнессете воодушевленно обвиняют друг друга в обмане во время посвященных будущему Верховного суда дебатов. Еврейские матроны пишут мне из Реховота: «Майкл, твоя мать перевернулась бы в гробу, грядет диктатура!»
И если вы прислушаетесь к экспертам, то услышите: политические трения подталкивают самый важный сектор израильской экономики к неизбежному свободному падению. Эксперты бьют себя в грудь, сетуя на резкое сокращение венчурных инвестиций.
Ой-вей.
Не поддавайтесь страху. Израиль находится в превосходном положении — вероятно, лучшем в мире, за исключением Соединенных Штатов, — чтобы оседлать текущие и будущие волны распределения венчурного капитала. Израильские стартапы никогда не были сильнее, изобретательнее, динамичнее, сложнее или привлекательнее, чем сейчас. Недавний спад венчурных инвестиций в Израиле отражает спад во всем мире. Это практически не зависит от того, сколько депутатов кнессета от оппозиции получают возможность голосовать за кандидатов в судьи.
По понятным причинам собственного беспокойства, политических убеждений или личной склонности к катастрофическому мышлению комментаторы, выступающие против судебной реформы, связывают воедино пару пикантных фактов, чтобы нарисовать картину надвигающейся экономической гибели Государства Израиль. Они правильно понимают, что стартап-экосистема Израиля была основной движущей силой экономического бума страны. Эти предсказатели судьбы действуют из лучших побуждений, хотят, чтобы вы поверили, что судебная реформа не только экзистенциально вредна для политического и гражданского будущего Израиля (вопрос, который я не буду здесь обсуждать), но и крайне вредна для его экономики.
Главный аргумент звучит примерно так: даже если вы не понимаете важности дебатов о судебной реформе, или даже если вы думаете, что реформа может быть хорошей идеей, вы ошибаетесь, потому что мир так негативно на это реагирует, что эта политическая дискуссия вот-вот убьет «золотого гуся» Израиля. Сторонники этой точки зрения в качестве доказательства обращаются к паре важных недавних новостей. Во-первых, они ссылаются на весеннее решение Moody's Investors Service, одного из важных мировых рейтинговых агентств, понизить прогноз Израиля с «позитивного» на «стабильный». Объясняя это понижение, старший вице-президент Moody's Кэтрин Мюльброннер прямо связала изменение с перспективой судебной реформы в стране.
Независимо от вашей первоначальной реакции на понижение, вы должны оставить дебаты службам кредитного рейтинга. Несмотря на их намеки на WorldCom и Enron, а также на ценные бумаги, обеспеченные ипотекой, которые привели к глобальному финансовому кризису 2008 года, иногда они, безусловно, делают это правильно! Второе важное наблюдение, сделанное «предвестниками гибели», заключается в том, что венчурные инвестиции в Израиле «упали». Они правы. В этом есть правда. Много. В отчете одного хорошо зарекомендовавшего себя консалтингового агентства говорится, что венчурный капитал, вложенный в израильские стартапы, сократился в первом квартале 2023 года на 70% по сравнению с первым кварталом 2022 года. Из-за этого заголовка кажется, что небо падает.
Но как бы они ни старались, «провозвестники судьбы» не могут обвинить израильскую судебную реформу в снижении инвестиций в Китае, Корее, Финляндии, Германии или даже Индонезии. Потому что глобальное венчурное финансирование сократилось на 53% за тот же период. Согласно отчету EY, в Соединенных Штатах — примерно на 40%, и почти 40% инвестиций, поступивших в первом квартале 2023 года, пришлось на две крупные отдельные сделки. Европейские венчурные инвестиции сократились примерно на 75% в годовом исчислении. Отчет KPMG показывает, что азиатские также сократились примерно на 70% за тот же период.
Это возвращает нас к понижению рейтинга Moody's и к тому, как это повлияло на инвестиционный климат стартапов в Израиле. Вот разговор, которого не было:
— Сэм, мне нравится этот стартап в Тель-Авиве. Удивительные основатели, огромный рынок, безопасность. Пойдем?
— Да, но, Сара, разве ты ничего не знаешь? Агентство Moody's понизило прогноз по суверенной кредитоспособности Израиля. Этот стартап должен быть мертв для нас.
Недавний сдвиг в возможной кредитоспособности страны ни разу за всю историю не обсуждался инвестиционным комитетом в свете конкретного стартапа. В крайнем случае, на инвесторов будет влиять предполагаемая стабильность управления страной. Пенсионный фонд или суверенный фонд благосостояния могут в ходе своих периодических проверок определить, чего они хотят больше: не подвергаться риску на рынке без риска по сравнению с более выгодным рынком, имеющим тенденцию к более высокому риску. Но эти решения принимаются медленно и только время от времени.
Причины глобального, синхронного и сравнительно однородного сокращения венчурных инвестиций не подлежат сомнению. Федеральная резервная система США повысила процентные ставки с 0% до 5% примерно за год.
Сегодня облигации США (еще недавно самые безопасные, самые надежные и проверенные варианты инвестиций в мире) приносят инвесторам около 5%. И они пока ликвидны, что означает, что вы можете покупать и продавать свои облигации США по цене, близкой к первоначальной.
Напротив, венчурный капитал является чрезвычайно рискованным активом и чрезвычайно неликвидным, а это означает, что ваши деньги могут быть легко привязаны на более чем десятилетие. В ответ на глобальный кризис 2008 года Федеральная резервная система обрушила процентные ставки почти до нуля.
Эффект был быстрым, кумулятивным и чрезвычайно масштабным: инвесторам нужно было гнаться за более рискованными инвестициями, чтобы получить прибыль, поэтому они вкладывали средства в рисковые активы.
В этот период количественное смягчение (вспомните «вертолетные деньги») влило в систему невиданные ранее суммы новых долларов. В течение 15 лет финансовый мир был наводнен рискованными инвестициями в поисках наличных.
Внезапно этот поезд остановился. Вполне естественно, что инвесторы всех размеров будут стремиться перераспределить большую часть своих денег в более безопасные, ликвидные активы, а не в публично торгуемые акции высокотехнологичных компаний, частный и венчурный капитал.
Я сам сделал то же самое: теперь у меня больше облигаций Соединенных Штатов, чем могу припомнить. И не только у меня. Недавно проведенный Банком Америки глобальный опрос управляющих фондами показал, что инвесторы отдают предпочтение облигациям больше, чем после мирового финансового кризиса 15 лет назад. (Нет, это не финансовый совет; проведите собственное исследование!)
Это происходит, когда Федеральная резервная система поднимает процентные ставки выше 4% впервые с января 2008 года, когда израильский бум стартапов только начинал набирать скорость. Это также происходит, когда возможность существенной глобальной рецессии не сходит с уст распределителей инвестиций. И знаете, что: венчурный капитал никогда и нигде не был безопасным активом.
Израиль переживает перезагрузку венчурного капитала вместе с остальной планетой. Это здорово и хорошо. Можно даже предположить, что за последнее десятилетие в компании по всему миру влилось слишком много венчурного капитала, возможно, в израильские стартапы больше, чем в большинство других стран. Спад — ожидаем. Это верно. Но это сделает израильские стартапы только сильнее в среднесрочной и долгосрочной перспективе.
И помимо всего прочего, вне зависимости от ваших политических взглядов, перезагрузка венчурного капитала имеет прямое отношение к судебной реформе.
Ynet, перевод Марии Якубович