Спустя 20 лет после его смерти палестинцы продолжают помнить и восхвалять Ясира Арафата как своего «великого лидера». Израильтяне же продолжают помнить его как террориста и, прежде всего, человека, развязавшего Вторую интифаду, которая стоила жизни сотням израильских граждан и заставила всю страну жить в постоянной атмосфере террора. В остальном мире существуют мнения, близкие к обеим версиям, и ощущение, что, если бы он захотел, он был бы единственным, кто способен достичь окончательного мирного соглашения (что, похоже, не под силу Абу Мазену).
Арафат был главной фигурой Организации освобождения Палестины (ООП) на протяжении более 35 лет, председателем Палестинской национальной администрации на протяжении 10 лет — разумеется, не будучи избранным демократическим путем. И до самой смерти получал всевозможные «почетные» титулы: партизанский лидер, террорист, лауреат Нобелевской премии мира и т. д.
В чем ему не могут отказать даже самые ярые враги (другое дело, заслуга или нечто обратное), так это в том, что он был одним из главных изобретателей одного из самых используемых понятий последней трети XX века: палестинский народ.
Нет, как бы нам ни хотелось представить давний арабо-израильский конфликт как давний «палестино-израильский», правда заключается в том, что у палестинцев появились национальные чаяния лишь в конце 1960-х годов, когда основанная Арафатом организация «Аль-Фатх» стала контролировать Организацию освобождения Палестины (ООП).
При этом важно понимать, что «арабо-палестинская идентичность» зародилась в лагерях беженцев, а первое «национальное» политическое движение (вызванное массовым возвращением евреев-ашкеназов на Землю Израиля в связи с подъемом нацизма в Европе) было основано только в 1930 году муфтием Иерусалима Амином аль-Хусейни (который был главным советником Гитлера по исламским вопросам на Балканах и провел всю Вторую мировую войну в Берлине), чтобы евреи не смогли создать государство на своей исконной родине.
Подчеркнуть этот момент очень важно, поскольку такого понятия, как «палестинское государство», никогда не существовало. Любопытно, что наименование «Палестина» было дано этой земле римлянами с целью унизить евреев и таким образом назвать их (да, евреи были первыми «палестинцами») и их территорию именем, похожим на имя главных врагов евреев — филистимлян. Однако с приходом британцев на Землю Израиля три провинции, которые составляли вышеупомянутое территориальное образование во времена Османской империи и которые имели другие названия во время турецкого господства (мутасаррифат Иерусалима, санджак Наблуса и санджак Акко), были переименованы Британской империей в «подмандатную Палестину».
С этого момента арабы, проживающие на этой территории, которые по происхождению являются ливанцами и сирийцами (достаточно послушать арабский диалект Газы и Западного берега, чтобы подтвердить это), решили создать свое национальное движение. Поскольку арабские палестинцы не могли вернуться на территорию, контролировавшуюся Францией (т.е. в Ливан и Сирию), и горячо отвергали тот факт, что 70% Земли Израиля законно принадлежит евреям после того, как они ее купили, они решили создать политико-национальное движение, чтобы продемонстрировать свою принадлежность к этой земле и отрицать право на самоопределение, которым обладает еврейский народ на этой земле.
После создания государства Израиль и появления на сцене ООП реальность такова, что «конфликт» на самом деле был между государствами: Израиль постоянно подвергался нападению со стороны Иордании, Сирии и Египта. Главной целью этих государств было не создание независимой Палестины, а ликвидация еврейского государства и расширение своих границ за счет его территории. При этом следует помнить, что до 1967 года Западный берег реки Иордан и Восточный Иерусалим не были «частью палестинского государства», а входили в состав Иордании, а сектор Газа принадлежал Египту.
Палестинское решение ООП (что именно сами арабы этого региона должны противостоять Израилю, а не остальные арабские державы) изначально не входило в идеологический арсенал ООП, которая была создана и финансировалась теми же державами. Никогда до прихода Арафата к власти не рассматривался вопрос о создании независимого палестинского арабского государства на территории, которая сегодня разделена между Израилем и спорными территориями. Однако после 1967 года ООП не только начала претендовать на всю израильскую территорию для своего будущего государства, но также стала претендовать на Газу и Западный берег реки Иордан.
Существует множество свидетельств того, что на протяжении всей своей жизни Арафат воспринимал терроризм как «естественное продолжение политической борьбы». Его ООП приобрела мировую известность, когда группа террористов из этой организации под названием «Черный сентябрь» похитила и убила нескольких израильских спортсменов, участвовавших в Олимпийских играх в Мюнхене в 1972 году.
Это событие стало началом его «карьеры», и с тех пор до конца изменилось лишь несколько вещей. На самом деле, в конце жизни его вспоминали как ответственного за Вторую интифаду (смертоносное пятилетнее восстание террористов, в результате которого погибли сотни израильтян в цепи невиданных до тех пор терактов).
В этот период террористы взрывали себя в кафе, ресторанах, ночных клубах и автобусах, убивая всех, кто имел несчастье оказаться рядом с ними (почти всегда это были невинные мирные жители). Несомненно, эти события были одними из самых жестоких и неизбирательных террористических актов в истории Израиля, и все они поощрялись и разрешались Арафатом.
Но даже после столь насыщенной жизни Арафат, вероятно, запомнится как человек, который не решился подписать мир между израильтянами и палестинцами, когда у него было две исторические возможности сделать это.
Первая была в Кэмп-Дэвиде в 2000 году, после того как президент Клинтон, решивший завершить свое президентство таким золотым штрихом, решил лично выступить посредником между двумя сторонами. Эхуд Барак сделал беспрецедентное предложение: обязательство Израиля вернуться к границам, существовавшим до Шестидневной войны 1967 года, сохранение лишь нескольких израильских поселений на Западном берегу, раздел Иерусалима (хотя Старый город и Западная стена должны были остаться под израильским суверенитетом) и возвращение тысяч палестинских беженцев в будущее палестинское государство — символическая мера.
Тем не менее, важно также подчеркнуть, что соглашение включало некоторые аспекты, которые палестинцам было трудно принять: непризнание права на возвращение палестинских беженцев, покинувших территорию во время Войны за независимость Израиля в 1948 году, и их потомков, или демилитаризованный статус палестинского государства. Однако важно признать, что израильтяне также пошли на очень важные уступки: возвращение некоторых территорий, завоеванных и удержанных после нескольких войн, готовность демонтировать большинство поселений на Западном берегу и потеря суверенитета над некоторыми районами Иерусалима.
Но Арафат отказался и, вернувшись в Рамаллу, начал Вторую интифаду. Спустя несколько месяцев, столкнувшись с новым предложением Израиля в Табе, он снова сказал «нет». Возможно, как он заявил, соглашение могло стоить ему жизни. Возможно, палестинский народ тоже не был готов к миру. Правда в том, что если и был человек, который мог подписать соглашение и убедить свой народ следовать за ним по пути мира, то это был Арафат, но он предпочел этого не делать.
Несомненно, Арафат оставил наследие, которое могло бы быть и лучше: территории, находившиеся под его контролем, продолжают пребывать в нищете, несмотря на огромные объемы получаемой международной помощи (сам Арафат и коррумпированное руководство ПНА извлекали выгоду из этой аномалии; сегодня лидеры ХАМАСа — новые бенефициары), а палестинский народ учат ненавидеть евреев и Израиль, и что уничтожение единственного еврейского государства в мире — это решение (разве это не звучит как гитлеровское «Окончательное решение»?). Такой контекст способствовал радикализации, и ХАМАС — поддерживаемая Ираном суннитская террористическая организация, возглавившая Первую интифаду и взорвавшаяся во время Второй интифады, — не только победила на парламентских выборах в ПНА в 2006 году, но и возглавила государственный переворот в секторе Газа в 2007 году, после того как ФАТХ отказался оставить власть. Это событие не только ослабило авторитет ПНА, но и укрепило поддерживаемую Ираном террористическую группировку в качестве основной военно-политической палестинской силы.
Безусловно, Арафат был всем для своего народа: прирожденным лидером, отцом «палестинской нации», террористом и человеком мира (как уже упоминалось, он даже получил Нобелевскую премию мира в 1994 году вместе с Ицхаком Рабином и Шимоном Пересом после подписания соглашений в Осло). Но в итоге он не смог дать им будущее. Даже память о нем, похоже, не помогла предотвратить двадцать лет спустя новый всплеск насилия.
Поэтому знаменитая фраза Арафата о том, что «террористы хотят: понять врага, сдержать угрозу», — не только ложь, но и повод оправдать черное прошлое в мире, где fake news являются «неоспоримыми фактами».
В этом «современном» и «прогрессивном» мире скандирование «смерть евреям», отрицание Катастрофы и воспоминания о резне 7 октября 2024 года (когда более 1300 израильских гражданских лиц были убиты и еще 300 похищены в Газе; и все это за 17 часов!) — это просто «преувеличение».
В этом «прекрасном» мире Израиль обвиняют в «геноциде палестинцев» (да, они даже придумали новое слово!), забывая при этом, что за час до бомбардировки мы перехватываем телефоны мирных жителей, чтобы предупредить их об этом, и буквально «разбрасываем» письма с воздуха, чтобы они знали, где мы собираемся атаковать.
В этом мире фраза Арафата — приманка для оправдания террористических групп и утверждения организаций, которые подрывают индивидуальные свободы свободного мира и само существование нашей иудео-христианской цивилизации.
Times of Israel, перевод Ларисы Узвалк
