«Невостребованность», «утечка мозгов», «отток молодых представителей среднего класса».
В последнее время газеты пестрят драматическими заголовками, сообщающими о росте эмиграции из страны.
Как всегда, я отношусь к этим данным со здоровым скептицизмом. Оказывается, например, что значительная часть эмигрантов — это выходцы из России и Украины, которые приехали сюда «покрутиться» и уехали, теперь уже с израильскими паспортами и получив корзины абсорбцию.
Надеюсь, у них останутся приятные воспоминания от короткого пребывания здесь. В любом случае, это не драма.
Помимо того, что необходимо оценить данные в перспективе, мы также должны рассматривать этот вопрос в более широком и глубоком контексте.
Волны иммиграции наряду с эмиграцией
Миграция из одной страны в другую — естественное явление. Люди ищут свою судьбу и массово мигрируют, как правило, из Восточной Азии, с Ближнего Востока, из Африки и Латинской Америки на Запад.
Мигрируют ученые, инженеры и техники, а также молодые люди, ищущие свой путь. В современную глобальную эпоху барьеры стали ниже, а перемещения населения — обычным делом.
В Израиле эмоциональный подход к миграции понятен, но, в конце концов, израильтяне тоже люди, и миграция — универсальное явление — затрагивает и их.
Более того, эмиграция имела место (наряду с иммиграцией) с самого начала сионистского поселения в Израиле 150 лет назад. Основными мотивами эмиграции были экономические и личные, а также соображения карьеры и комфорта.
В определенные моменты своей жизни эмигранты находили лучшие возможности в других местах. Некоторые также разочаровались в сионистской мечте.
Это началось уже во время Первой и Второй алии, когда более 80% репатриантов не остались в Израиле.
Это продолжалось и в последующие волны иммиграции. Например, во время Четвертой алии (1924-1931) страну покинуло около четверти иммигрантов. Эмиграция продолжалась и в суверенном Израиле.
В 1960-х годах, перед Шестидневной войной, в период удручающего спада («последний уехавший выключит свет в аэропорту»), страна пережила волну эмиграции.
Подобное произошло и после Войны Судного дня из-за военной травмы, потери доверия к руководству и экономического кризиса. В 1980-е годы высокая инфляция заставила многих искать экономическую стабильность за рубежом, а Первая ливанская война привела к тому, что люди оказались в изгнании, особенно представители социальной и культурной элиты.
В 1990-е годы, проходила массовая алия из бывшего Советского Союза, но многие из этих иммигрантов впоследствии эмигрировали в Канаду и в другие страны. Эмиграция также возросла в 2002-2003 годах, вероятно, под влиянием Второй интифады.
Одним словом, эмиграция — неотъемлемая часть истории сионизма. По состоянию на конец 2024 года население Израиля насчитывало примерно 10,027 миллиона человек, из которых 76,9 % — евреи, 21 % — арабы и 2,1 % — «другие».
В нашей уникальной реальности всегда будут наблюдаться подъемы и спады в объемах иммиграции и эмиграции. То, что мы видим сегодня, не является чем-то необычным.
В целом население Израиля постоянно растет больше, чем население любой другой западной страны. И темпы естественного прироста, и объемы иммиграции (даже с учетом эмиграции) являются одними из самых высоких в мире.
Угрозы — жалкое оружие
При всем этом беспокоит одно обстоятельство: использование эмиграции в качестве угрозы. Врачи, технические работники и другие люди говорят: «Задержите меня, или я уеду из страны». Это усилилось в период судебной реформы, перейдя от намеков к явным угрозам.
Будущим эмигрантам следует сказать: «Не угрожайте. Мы сожалеем о каждом эмигранте, но Израиль сильнее, чем сумма его частей, и может выдержать любую волну отъезда».
Если мы выдержали прошлые волны эмиграции, когда нас было меньше и мы были слабее, то теперь, когда нас стало больше и мы стали сильнее, мы точно справимся с ними.
Люди могут эмигрировать по экономическим, социальным или другим причинам, но давайте не будем превращать это в инструмент угроз и давления.
Кроме того, высокие технологии и здравоохранение принадлежат не только врачам и техническим работникам. Государство вложило огромные ресурсы в развитие этих отраслей, сделав Израиль одним из мировых лидеров.
Военная подготовка, инфраструктура венчурного капитала и высшее образование заложили основы израильского хай-тека.
То же самое относится и к здравоохранению. Поэтому утверждения о том, что высокие технологии или здравоохранение принадлежат тем, кто в них работает, несколько лицемерны: эти отрасли принадлежат всей нации.
Если вы уловили в моих словах критический тон, вы правы. Это напоминает мне об угрозах офицеров разведки, которые заявляли, что уйдут из армии, если их заставят переехать в Негев после переноса разведывательных баз ЦАХАЛа.
Несмотря на угрозы, разведывательный корпус переезжает на юг, и я уверена, что это пойдет на пользу государству, армии и самим офицерам.
Люди, недовольные определенной политикой или решениями правительства, не должны угрожать покинуть страну. Хватит. Угрозы — жалкое оружие.
Экономический аргумент не работает
Еще один трюк, который может разочаровать любого здравомыслящего человека, — использование экономических аргументов в качестве предлога для отъезда из страны.
Это было распространено во время социальных протестов («десерт Milky в Берлине дешевле») и остается актуальным сегодня в связи с высокой стоимостью жизни.
Я понимаю, что люди хотят повысить качество жизни, и, честно говоря, мы не можем конкурировать с зарплатами и лабораторным оборудованием, предлагаемыми врачам и ученым в США. Однако, прежде чем обвинять израильскую экономику в эмиграции, мы должны посмотреть на данные — цифры не лгут.
Удивительно или нет, но в настоящее время экономика Израиля находится на несколько уровней выше западных стран, которые страдают от отсутствия двигателей роста, нехватки инноваций, инфляции и иммиграции, порождающей безработицу.
За последние три десятилетия Израиль занял место среди ведущих западных стран, а в последнее десятилетие он продолжает лидировать в области технологических инноваций и роста.
Даже в последний год — год войны и глобальной делегитимации — ситуация в Израиле была намного лучше, чем в ведущих западных странах, по всем экономическим показателям: ВВП, ВВП на душу населения, рост, дефицит и отношение долга к ВВП.
Недавний обзор журнала The Economist показывает, что к 2024 году общий ВВП Израиля перешагнет полутриллионный рубеж и составит 550,91 миллиарда долларов.
По прогнозам, в течение трех-четырех лет он достигнет 700 миллиардов долларов, а в течение десятилетия перешагнет отметку в триллион долларов. По состоянию на конец 2024 года ВВП на душу населения в Израиле составит 56 190 долларов — чуть меньше, чем в Германии (56 820 долларов), но больше, чем в Великобритании (54 490 долларов) и Франции (54 490 долларов), и намного выше, чем в Испании и Италии.
Отношение долга Израиля к ВВП, несмотря на войну, которая потребовала дополнительных заимствований, составляет 65,5% — значительно ниже, чем в Японии (263%), США (124,35%) и Франции (100%). Помимо низкого отношения долга к ВВП, Израиль обладает огромными валютными резервами, что отражает его будущую способность привлекать заемные средства и выплачивать проценты.
Израиль владеет ценными бумагами на гигантскую сумму, не считая фонда богатства от газовых роялти, который предназначен для будущих поколений.
Израильский оборонный экспорт достиг новых рекордов продаж, и Израиль продолжает лидировать в таких критически важных областях, как управление водными и энергетическими ресурсами, что крайне важно для стран региона.
Это обеспечивает постоянное сотрудничество с соседними странами и странами более широкого круга.
В обозримом будущем Израиль расширит свои отношения с другими значимыми странами Ближнего Востока, нуждающимися в стратегических соглашениях по вопросам безопасности, продовольствия, опустынивания и экологии.
Сегодня Израиль является региональной державой не только в сфере безопасности, но и в экономике. Поэтому разговоры об эмиграции по экономическим причинам вызывают, по меньшей мере, недоумение.
Высокая инфляция и повсеместные увольнения на Западе ограничивают возможности трудоустройства, в то время как в Израиле занятость сохраняется на высоком уровне.
В целом, рассмотрение вопроса об эмиграции в период разгула антисемитизма и антиизраильских настроений в мире кажется странным.
Извлечение уроков из социального разрыва
Тем не менее, я считаю, что прагматичный подход к эмигрантам необходим. Высказывание Рабина о том, что эмигранты — это «стая слабаков», хотя и было морально оправданным, но не принесло практической пользы.
Поскольку эмиграция — это радикальный шаг, связанный с разрывом с семьей, друзьями и окружением, я считаю, что, по крайней мере, в некоторых случаях есть возможность вернуться назад.
Поэтому правительству и Еврейскому агентству следовало бы поддерживать контакт с эмигрантами и время от времени пытаться склонить их к возвращению, предлагая возможности трудоустройства.
Аналогичным образом, следует вкладывать средства в привлечение молодого поколения эмигрантов в Израиль с помощью таких программ, как «Таглит», «Маса» и подобных инициатив.
Поскольку эмиграция также коренится в недостатках образования и ценностных ориентиров, решение проблемы лежит в укреплении еврейской идентичности и связи с землей.
Многие израильтяне не смогут легко отказаться от своей родины, языка и культуры, в которых они выросли.
Как общество, мы также должны извлечь уроки из социальных расколов, которые углубились в последние годы.
Реформы по таким фундаментальным вопросам, как правосудие и конституция, должны осуществляться на основе максимально широкого общественного консенсуса и постепенно.
Одновременно необходимо прилагать усилия для уменьшения раскола и подстрекательства с обеих сторон.
Нельзя позволять манипулятивным силам втягивать израильское общество в опасные внутренние конфликты.
Я верю, что израильский мейнстрим будет двигаться в этом направлении и прокладывать сионистский путь, который охватывает как общественные интересы, так и общее благо. В этом отношении общественность лучше, чем ее лидеры.
В заключение хочу сказать, что я не считаю, что эмиграция из Израиля означает крах сионизма.
Это глобальное явление, происходящее в каждом обществе, даже в таких идеологизированных странах, как Израиль.
Прежде всего, государство Израиль больше, чем сумма его частей, и, несмотря на эмиграцию, которая находится на умеренном уровне, его сила с годами только растет, в том числе в демографическом аспекте.
Jerusalem Post, перевод Ларисы Узвалк