В сегодняшнем поляризованном Израиле есть, пожалуй, только одна тема, по которой существует всеобщее согласие между коалицией и оппозицией, между сторонниками премьер-министра и его противниками: необходимость инвестировать, и много, в восстановление сухопутной армии и в значительное увеличение ее численности, как рекомендовал недавно комитет Нагеля, изучивший расходы на оборонные нужды на ближайшее десятилетие.
Об этом еще до 7 октября кричал не только пророк конца света генерал-майор (в отставке) Ицхак Брик, но и генералы, принадлежащие как к правому крылу, например Гершон Акоэн, так и к левому, например Ноам Тибон. В своей недавней книге «Экзистенциальная война» журналист и писатель Ари Шавит предложил довольно подробное видение «израильской Спарты», в центре которой находится огромная сухопутная армия. А в отчете комиссии граждан по расследованию катастрофы 7 октября также четко сказано, что в ситуации Израиля «маленькая, умная армия» не может обеспечить ответ на угрозы.
На фоне этого всеобъемлющего согласия исторический опыт израильских войн отражает опасность консенсуса, подобного тому, который мы наблюдаем сейчас. Несколько напоминаний.
В 1956 году, после первоначального ликования по поводу быстрой победы Израиля в Синайской войне, вынужденный отвод его войск к международной границе вызвал глубокую тревогу. Всем, от лидера оппозиции Менахема Бегина до премьер-министра Давида Бен-Гуриона, было ясно, что отвод войск приведет к возобновлению атак палестинских федаинов, постоянным инцидентам на границе и, в конечном итоге, к большой войне. В действительности, в период между завершением вывода войск и началом Шестидневной войны в 1967 году на границах Израиля было спокойнее, чем в любой другой период истории страны. За это десятилетие погибло менее 200 израильтян, и хотя бюджетные ассигнования на безопасность были относительно небольшими, Израиль создал армию, которая в дальнейшем одержала величайшую военную победу в своей истории. И, согласно иностранным сообщениям, в тот же период Израиль создал защитный ядерный зонтик в Димоне.

Блестящая победа в 1967 году породила новый консенсус, согласно которому превосходство Армии обороны Израиля и тот факт, что еврейское государство теперь располагается вдоль реки Иордан, на Суэцком канале и на Голанских высотах, не позволят арабам возобновить военные действия. Это мнение тоже оказалось ошибочным. На протяжении семи лет между Шестидневной войной и Войной Судного дня 1973 года хватало обстрелов, сражений и жертв. Оборонный бюджет был увеличен более чем в два раза, погибло более 4 000 израильтян.
После окончания войны 1973 г. всем стало ясно, что Израиль столкнулся с многосторонней военной угрозой: новой войной, которую начнут Египет, Сирия, Ирак и другие страны арабского мира. Соответственно, Израиль вложил огромные средства в создание новой, большой и передовой армии. Однако президента Египта Анвара Садата в Иерусалим в 1977 году привел не страх перед усилением ЦАХАЛа, а его цель, которая предшествовала войне, начатой им в 1973 году: завершение конфликта с Израилем в обмен на возвращение Египту всего Синайского полуострова.
Что касается сирийца Хафеза Асада, который проводил осторожную политику на Голанских высотах, то он знал, как знал и перед войной 1973 года, что в одиночку ему не справиться с ЦАХАЛом. А в Ираке Саддам Хусейн предпочел ввязаться в войну со своим соседом, Ираном, а не с далеким Израилем.
Огромные расходы на ЦАХАЛ стали значительным фактором, способствовавшим экономическому кризису начала 1980-х годов и так называемому «потерянному для израильской экономики десятилетию».
Стоит вспомнить об этих исторических уроках на фоне того давления, которое оказывается сейчас со всех сторон с целью новой большой армии, которая в ближайшие годы будет потреблять значительную часть государственных ресурсов. И, вопреки прогнозам, звучавшим в 1956, 1967 и 1973 годах, сегодня есть достаточно оснований полагать, что в создании массовой армии нет необходимости.
Отправной точкой для процесса наращивания военной мощи Израиля являются задачи, с которыми ЦАХАЛ, вероятно, столкнется на поле боя в будущем. В течение первых трех десятилетий существования Израиля основная угроза исходила от армий арабских государств. Мирное соглашение с Египтом 1977 года устранило египетскую угрозу; война в Персидском заливе 1991 года положила конец иракской угрозе; а распад СССР, державы, которая была стратегической опорой Дамаска, устранил сирийскую угрозу. Вторая война в Персидском заливе, гражданская война в Сирии и падение режима Башара Асада покончили с оставшимися военными и обычными угрозами с востока. Хотя египетская армия стала сильнее, ее полная зависимость от американской помощи вкупе с большим буфером в виде Синайского полуострова, и осознанием бессмысленности войны с Израилем также устранили эту угрозу.
В принципе, отсутствие конкретной угрозы в настоящее время не является гарантией того, что она не возникнет в будущем. На практике создание крупной армии обычного типа, которая могла бы представлять конкретную угрозу Израилю, является задачей многих лет. Существует значительная разница между быстрым наращиванием, опирающимся на существующую военную инфраструктуру (такую, какой, например, занимались Соединенные Штаты после вступления во Вторую мировую войну) и созданием армии с нуля. В сегодняшних Ираке и Сирии трудно представить профессиональную и технологическую инфраструктуру, которая позволила бы создать сухопутную армию, способную представлять угрозу для Израиля. Таким образом, суть в том, что за последние 20 лет не только не было реальной наземной угрозы Израилю, но и нельзя ожидать, что такая угроза возникнет. И поскольку основная роль сухопутных войск ЦАХАЛа заключается в противодействии такой угрозе, призыв к их увеличению явно необоснован.
Таким образом, в отсутствие угрозы вторжения и захвата территории в Израиле основная угроза, с которой столкнется сухопутная армия, — это террористические армии: силы ХАМАСа «Нухба» или подобные им, которые при определенных обстоятельствах могут быть восстановлены в секторе Газа; силы «Хезболлы» «Радван» в Ливане, которые могут быть восстановлены в секторе Газа. быть реабилитированным; а также, возможно, террористические армии на границе с Голанскими высотами или Иорданией. События 7 октября продемонстрировали масштаб бедствия, которое подобные силы могут нанести Израилю, но это также не может оправдать наращивание крупной сухопутной армии.
Главный аргумент сторонников расширения сухопутных войск заключается в том, что рост численности и вооруженности Армии обороны Израиля необходим не только для оборонительных целей, но и в первую очередь для наступательных нужд. Нынешняя война, по их мнению, доказала необходимость формирования нескольких дополнительных дивизий, чтобы поддерживать эффективные наступательные действия на двух фронтах одновременно и сохранить необходимые достижения. Опыт войны, казалось бы, оправдывает эту профессиональную оценку. Но реалистичный анализ обстоятельств, при которых Армии обороны Израиля придется справляться с вызовами будущего, показывает, что это не обязательно так. Концепция, согласно которой в каждой войне Армия обороны Израиля должна завоевывать территорию противника, чтобы добиться быстрой победы, а также пополнить свои силы сдерживания, была сформулирована в 1950-х годах. Такой подход хорошо соответствовал характеру ЦАХАЛа как наступательной армии и отражал его достижения в разгроме Египта в заключительной части Войны за независимость. Это также соответствовало доминировавшей в то время военной стратегии, основанной на опыте Второй мировой войны, который продемонстрировал превосходство наступления над обороной. Две войны, которые Израиль вел от границ «Зеленой черты (Синайская кампания и Шестидневная война) ясно продемонстрировали обоснованность такого подхода.
Если в начале войны казалось, что концепция «маленькой умной армии» потерпела крах, то теперь, по ее очевидному завершению, представляется, что она, похоже, выдержала испытание. Напротив, изнурительные действия сухопутных войск в Газе демонстрируют ограниченность возможностей наземных боевых действий. Завоевание сектора Газа в ходе нынешней кампании «Железный меч» с целью ликвидации власти ХАМАСа и его военного потенциала, по-видимому, вновь подтвердило этот принцип, который считался устаревшим. На самом деле, несмотря на достижения, приписываемые ЦАХАЛу в нынешней войне, этого не произошло.
То, что было верно в 1950–х годах, когда самой эффективной формой ведения боевых действий была передвижная война, возглавляемая танками, когда границы страны были проницаемы, а Израилю не хватало стратегической глубины, и когда арабские армии находились близко к населенным пунктам страны, сегодня уже не соответствует действительности. В современных боевых действиях оборона, а не наступление, является более эффективной формой ведения войны. Забытым подтверждением этого является участие Армии обороны Израиля в оборонительных сражениях Войны Судного дня, в ситуациях, когда ЦАХАЛ организованно противостоял врагу. На северном фронте в районе Голанских высот относительно небольшие силы успешно отразили атаки сирийских дивизий и за четыре дня боев уничтожили сотни сирийских танков. На юге 600-я бригада, которая 9 октября была развернута для поспешного оборонительного боя против египетского наступления, потеряла один танк, уничтожив при этом 35 танков противника. А в танковом сражении 14 октября египетские бронетанковые дивизии, начавшие наступление, потеряли более 250 танков против всего лишь 20 у ЦАХАЛа.
То, что верно для обычных столкновений, в которых атакующие силы оснащены тяжелобронированными танками и современной артиллерией, тем более верно для террористических группировок, которые совершают атаки на пикапах, вооруженные автоматами Калашникова. Так было 7 октября, и, казалось бы, нет никаких сомнений в том, что если бы войска ЦАХАЛа, находившиеся на передовой, не были застигнуты в тот день врасплох, исход был бы совершенно иным и катастрофу можно было бы предотвратить. Катастрофа произошла не из-за того, что армия обороны Израиля была недостаточно многочисленной, а из-за вопиющего отсутствия предупреждения и из-за ряда ошибочных решений, принятых высшими офицерами армии за несколько часов до нападения. Слабыми сторонами атакующих армий террористов являются высокая степень подверженности вражескому огню и отсутствие средств защиты. Эти уязвимые места исчезают, если эти армии занимают оборонительную позицию в густонаселенном городском районе. Здесь уровень уязвимости атакующей армии становится выше, и основным способом предотвращения потерь для нее является использование превосходства в огневой мощи.

Именно так поступали ЦАХАЛ в войне в Газе. Массированное применение воздушных бомбардировок и наземных обстрелов является объяснением относительно небольших потерь армии, которые, по прогнозам, дававшимся до войны, должны были составлять как минимум 20 солдат в день. Но массированное применение огневой мощи в районе с высокой плотностью гражданского населения сопряжено с другими последствиями, которые могут оказаться серьезными и нанести существенный ущерб безопасности страны. Массовая резня 7 октября дала Израилю почти полную международную легитимность для нанесения ударов по ХАМАСу, но она была быстро утрачена в результате массированных бомбардировок, которые всего за несколько недель привели к гибели тысяч мирных жителей в секторе Газа. Точных данных о количестве потерь в секторе Газа нет, но, судя по всему, за 15 месяцев боевых действий погибло около 40 тыс. мирных жителей, и, по оценкам международных организаций, тысячи детей по-прежнему погребены под завалами. Эти цифры делают войну в Газе одной из самых кровопролитных в этом столетии.
Помимо моральной цены, о которой Израиль даже не задумывался, массированное применение огневой мощи, направленное на спасение жизней военнослужащих сухопутных войск, также имеет свою цену на международной арене. Дело не только в демонстрациях в кампусах или в том факте, что нынешний премьер-министр и бывший министр обороны объявлены в международный розыск за нарушение Женевских конвенций. Чем больше становится известно о масштабах разрушений и гибели людей в Газе, тем более жестких ограничений можно ожидать на продажу оружия Израилю; действительно, лучшие друзья нашей страны, включая Великобританию, Францию, Германию и в некоторой степени также Соединенные Штаты, начинают вводить существенные ограничения на поставку вооружений Армии обороны Израиля. Пока еще трудно сказать, к чему приведет эта тенденция, но уже ясно, что она будет препятствовать восстановлению армии после войны. Значительное расширение сухопутной армии также негативно скажется на ее качестве. Так было и в прошлом. Сухопутные войска, и, в частности, бронетанковые, участвовавшие в Войне Судного дня (регулярные и резервные), имели чрезвычайно высокий профессиональный уровень, что является главной причиной быстрого процесса восстановления на обоих фронтах после шока, вызванного внезапностью. Сухопутная армия, вступившая в Ливанскую войну, была почти вдвое больше своей обычной численности, но, несмотря на то, что ее расширение также сопровождалось интенсивной подготовкой, ЦАХАЛ частично утратил свой профессиональный потенциал. Причина очевидна: по мере того как армия расширяет свои ряды, она набирает персонал, менее подходящий для военной службы, и это сказывается на качестве.
Сухопутная армия, которая начала в октябре 2023 года войну в Газе, была недостаточно высокого качества. В течение десятилетия упор делался на целевые и секретные операции в рамках «кампаний между войнами». Сухопутная армия в них не участвовала, и ее бюджету и функциональным приоритетам уделялось мало внимания. В результате армия находилась на посредственном уровне, большинство ее задач сводилось к обеспечению безопасности, а ее боевые возможности, по мнению лиц, принимавших решения, были ограничены. Бригадный генерал в отставке Гай Хазут описал это в своей недавней книге на иврите «Высокотехнологичная армия и кавалерийская армия: как Израиль отказался от сухопутных войск». «Кавалерийской армии», устаревшей и громоздкой, которой пренебрегли в пользу «высокотехнологичной армии» (ВВС, разведка и несколько дополнительных островков передового опыта). У нас пока нет профессиональных исследований о действиях сухопутных войск на войне, но совершенно очевидно, что из-за травмы, полученной 7 октября, и атмосферы мести, которая была создана, войска были очень мотивированы. С другой стороны, наряду с журналистскими комментариями, получившими высокую оценку, также возникает немало существенных вопросов об уровне дисциплины и профессионализма военнослужащих, начиная от ношения значков «Мессия» в нарушение приказов начальника штаба и заканчивая серьезными и ненужными ударами по военным объектам. Гражданское население, в некоторых случаях по инициативе высокопоставленных командиров, гибнет из-за несоблюдения процедур.
Значительное число подобных случаев отражает растущее влияние национально-религиозных правых на дух Армии обороны Израиля. По мере того как все больше офицеров, подобных Оферу Винтеру, Бараку Хираму и Иегуде Ваху, будут занимать высокие посты, а власть военного раввината будет расти, мессианские тенденции, вероятно, распространятся в ЦАХАЛе на всех уровнях командования. Очевидно, что мессианство и военное искусство подобны маслу и воде: либо вы верите в Бога, либо в технологии и профессиональные навыки. Значительное расширение сухопутной армии ускорило бы мессианский натиск. Обсуждаемый в настоящее время вопрос о призыве студентов ешив связан не только с вопросом «разделения бремени», но и с характером армии и ее способностью должным образом справляться с вызовами современности. Уже сейчас возникает внутреннее противоречие между способностью женщин-солдат служить на значимых должностях и исключительными требованиями, которые будут предъявляться в связи с призывом студентов ешив.

Расширение сухопутных войск усилит эти тенденции. Далеко не факт, что массовый набор студентов ешив оправдает те изменения, которые это повлечет за собой в армии, тем более что эти преобразования могут отдалить многих светских молодых людей от ЦАХАЛа. И, наконец, даже если в начале войны казалось, что концепция «маленькой умной армии» потерпела крах, то теперь, по ее очевидному завершению, она, похоже, выдержала испытание. То, как велась война в Ливане и против Ирана, доказало: вопреки более раннему мнению многих, включая автора этой статьи, — что израильские силы безопасности были хорошо подготовлены. Во многих смыслах, таких как операция «Пейджер», направленная против «Хезболлы» и ликвидация руководства этой организации, это было очень впечатляюще. Это была война маленькой умной армии. Напротив, изнурительные действия сухопутных войск в секторе Газа, продолжительное преследование боевиков ХАМАСа при одновременном нанесении тяжелых потерь мирному населению и признание ЦАХАЛом несостоятельности концепции «полной победы» демонстрируют ограниченность наземных боевых действий и бессмысленность создания для этой цели большой сухопутной армии.
Эта война началась с ужасного провала, который не был вызван численностью Армии обороны Израиля. Подобные неудачи вполне могут повториться в будущем. Ответ на эту возможность заключается не в расширении сухопутной армии на фоне неизбежного снижения ее качества, а в том, чтобы сделать нынешний боевой порядок в Армии обороны Израиля качественным, профессиональным и лучше подготовленным к вызовам на поле боя в будущем. Этого должно быть достаточно, чтобы предотвратить катастрофу. А если катастрофа все-таки произойдет, то большой сухопутной армии будет недостаточно для обеспечения необходимого реагирования. Реагирование будет осуществляться с помощью сети ядерной безопасности, которая приписывается Израилю и которая предназначена именно для этой цели. Соответственно, что касается Армии обороны Израиля, то необходимо не расширять «кавалерийскую армию», а преобразовать ее в «высокотехнологичную армию».
Haaretz, перевод Ильи Амигуда