До 1948 года, когда было воссоздано еврейское государство, никто не называл себя палестинцами, кроме живших в том регионе евреев. Остальные, в основном арабы, называли себя просто мусульманами или христианами. Конечно, среди немногочисленной группы интеллектуалов существовала концепция принадлежности к более крупной территориальной общности, называемой различными терминами, такими как Великая Сирия, Южная Сирия или Аш-Шам на арабском языке.

Современная палестинская идентичность была по сути изобретена в 1964 году, когда была создана Организация освобождения Палестины (ООП).

Вопрос о том, имеют ли жители Газы и Западного берега реки Иордан исторические связи с Палестиной, находившейся до 1948 года под властью Великобритании, является предметом постоянных дебатов, обусловленных историческими миграционными процессами, торговыми путями и геополитическими сдвигами.

Брак и торговля: пестрый ковер региональных связей

На протяжении всей известной истории семейные и племенные связи на Ближнем Востоке определялись как правило не географическими границами, а экономическими и торговыми сетями. Во многих частях мусульманского мира браки заключались в соответствии с торговыми маршрутами, укрепляя давние коммерческие и социальные связи. Концепция границ, как мы понимаем их на Западе, не имела значения. Этот феномен был очевиден в Палестине до 1948 года, где традиционные брачные обычаи связывали общины, не имевшие сегодня государственных границ.

Например, семьи из Наблуса на севере Западного берега исторически заключали браки с семьями из Аль-Балки, региона к востоку от реки Иордан. Это привело к тому, что такие известные фамилии, как Тукан и Масри, были распространены по обе стороны реки.

Аналогичным образом семьи из Дженина установили связи с общинами Ирбида, города на севере Иордании, а также с мусульманскими семьями Назарета. Сегодня высокопоставленные иорданские чиновники часто ведут свою родословную от семей из Хеврона и Цфата, что еще раз свидетельствует о глубоких семейных связях, протянувшихся через реку Иордан. Эти переплетающиеся связи говорят о том, что идентичность в регионе исторически была изменчивой, формировалась социальными и экономическими отношениями, а не современными политическими границами. И так происходит до сих пор.

Демографические показатели XIX века: бесплодная земля?

К XIX веку бóльшая часть территории, которая сегодня является Западным берегом реки Иордан и сектором Газа, была малонаселенной и слаборазвитой. Такие путешественники, как Марк Твен и президент США Улисс С. Грант, описывали этот регион как бесплодный и практически необитаемый. Эти рассказы, написанные без политической предвзятости, дают представление о состоянии территории до последовавших за этим демографических сдвигов.

В этот период Османская империя стремилась заселить и развить регион, привлекая мусульманских мигрантов из Албании, Боснии и с Кавказа. Эта политика была направлена на возрождение земель, но также способствовала этническому разнообразию людей, которые впоследствии были названы палестинцами. Сегодня некоторые саудовские комментаторы используют этот факт, чтобы утверждать, что палестинцы не являются «настоящими арабами», подчеркивая тем самым сложную политику идентичности.

Миграция и формирование палестинской идентичности

Исторические данные и устные семейные рассказы свидетельствуют о том, что значительные волны миграции способствовали формированию современного палестинского населения. В 1840-х годах египетские войска оккупировали регион, что побудило многих египтян поселиться там. Распространенность фамилии Масри (что в переводе с арабского означает «египтянин») среди палестинцев сегодня является свидетельством этой миграции. Некоторые из этих египетских поселенцев позже перебрались в Солт, к востоку от реки Иордан.

В конце XIX и начале XX веков прошла еще одна волна миграции, вызванная строительством Османской железной дороги, соединившей юг Турции с Хиджазом и Меккой. Хайфская ветка этой железной дороги привлекла рабочих из Иордании и Сирии, многие из которых остались в этом районе. Этот приток рабочих привел к тому, что регион получил прозвище «Умм аль-Амаль» («Мать труда»), подчеркивающее его роль как экономического центра. Они считали себя мусульманами, арабами и, что еще важнее, членами семей, племен и кланов. Они не воспринимали себя ни как палестинцев, ни как иорданцев; ни того, ни другого названия и соответствующего ему территориального образования тогда еще не существовало.

В период британского мандата произошли дальнейшие демографические сдвиги. По мере роста еврейской иммиграции в Палестину арабские рабочие с берегов реки Иордан устремились на запад, привлеченные возможностями трудоустройства и улучшенным медицинским обслуживанием, предоставляемым еврейскими иммигрантами, возвратившимися на свою древнюю родину. Британские власти внимательно следили за еврейской иммиграцией, но практически не обращали внимания на перемещение арабов на территорию страны.

Культурная самобытность Газы

Газа исторически была более тесно связана с Египтом в плане языка и культуры, чем другие части Палестины, находившиеся под британским контролем до 1948 года. Местный диалект арабского языка и традиции отражают это влияние, что свидетельствует о наличии уникальной культурной идентичности, отличной от Западного берега.

Сегодня многие палестинцы знают историю своих семей и открыто признают свое разнообразное происхождение, когда их об этом спрашивают. Эта историческая перспектива ставит под сомнение представление о том, что палестинская идентичность связана исключительно с Палестиной до 1948 года, и поднимает вопросы о корнях национализма и территориальных претензий в регионе.

Политическое измерение: спровоцированный кризис?

Учитывая исторические миграционные процессы и изменчивость идентичности в регионе, палестинское национальное самосознание возникло относительно недавно. Эта точка зрения подпитывает дебаты о международной политике в отношении палестинских территорий. Предложение президента США Дональда Трампа о переселении жителей Газы и, возможно, Западного берега в соседние арабские страны является логическим продолжением этих исторических обстоятельств.

Согласно этой точке зрения, палестинцы (многие из которых мигрировали на протяжении веков) не должны терпеть правление таких деспотичных группировок, как ХАМАС и Палестинская администрация.

Критики более широкого арабского ответа утверждают, что региональные лидеры долгое время использовали палестинскую проблему как политический инструмент, направленный против Израиля, вместо того чтобы активно искать решения для палестинских беженцев. Несмотря на свою риторику, многие арабские государства сопротивляются полной интеграции палестинского населения, рассматривая его как политическую пешку в более масштабной геополитической борьбе.

Дилемма Запада

Западный мир исторически оказывал обширную помощь палестинскому народу, в отличие от почти полного отсутствия помощи со стороны его так называемых арабских и других мусульманских братьев.

Чувство вины Запада за колониализм и несправедливость по отношению к незападному миру способствовало непропорциональной поддержке палестинского дела. В отличие от этого, подход Трампа призывает арабские страны взять на себя бóльшую ответственность за своих «братьев», а не полагаться на вечную помощь Запада.

Заключение

Исторические связи между жителями Газы, Западного берега реки Иордан и британской подмандатной Палестины имеют сложную форму, обусловленную веками миграции, торговли и политических перемен. Это не один народ, а смесь народов, не имевших отношения к Палестине и поселившихся там в течение последних двух столетий.

Пока продолжаются споры о переселении и политических решениях, остается открытым вопрос: должны ли региональные арабские державы взять на себя более активную роль в решении палестинской проблемы или же сохранится статус-кво?

В этом контексте план Трампа по переселению жителей Газы, а впоследствии, возможно, и мусульман Западного берега в другие части мусульманского мира, прекрасно вписывается в обычные схемы миграции в регионе.

JNS, перевод Ильи Амигуда