«Мир сейчас» — «Два государства для двух народов» — «Территории в обмен на мир» — «Без мира нет безопасности». Все эти и многие другие лозунги ознаменовали период в истории Израиля, когда многие верили, что можно достичь компромиссного мира с вчерашним врагом. Все они разбились о реальность, которую не хотели видеть, настолько она противоречила желаниям боевиков, которые проецировали свои устремления на противника, в то время как последний всегда оставался твердым в своих основных целях.
Эти цели получили новую жизнь благодаря армии западных студентов и интеллектуалов, большинство из которых некомпетентны в этих вопросах, но которые сплотились вокруг знаменитого лозунга, повторяемого снова и снова: «Палестина будет свободной от реки до моря». Термин «свободная», очевидно, означает будущее, свободное от государства Израиль или даже от всего или части его еврейского населения, которое, в этой якобы спасительной перспективе, исчезнет в процессе, который не всегда уточняется, но который может только напугать тех, кого это касается.
В своих лекциях израильский ученый-политолог и бывший член Кнессета Эйнат Вильф часто приводит в пример поучительный случай, произошедший в 1947 году, когда министр иностранных дел Великобритании Эрнст Бевин предстал перед парламентом, чтобы объяснить, почему правительство Его Величества решило отказаться от мандата, доверенного ему в 1920 году Лигой Наций, и передать его Организации Объединенных Наций, преемнице Лиги.
Эрнест Бевин объяснил парламентариям, что мандатные власти столкнулись с неразрешимым конфликтом между двумя сообществами, цели которых были абсолютно непримиримы. По сути, он заявил, что абсолютным приоритетом евреев является установление еврейского суверенитета на любой территории Палестины, которую они могут получить, в то время как абсолютным приоритетом арабов является именно предотвращение возникновения такого еврейского суверенитета на любой части этой территории.
Речь Бевина, как отмечает Эйнат Вильф, говорит практически все о сути этого конфликта. Важно отметить, что эта речь и анализ, лежащий в ее основе, прозвучали до возникновения проблемы палестинских беженцев, до израильской военной оккупации Западного берега в 1967 году, которую так часто и справедливо осуждают, и до создания там более чем сомнительных поселений.
На самом деле, когда в ноябре 1947 года ООН приняла решение разделить эту территорию на два государства, арабское и еврейское, реакция двух общин соответствовала диагнозу Бевина: вечером в день принятия этого решения евреи танцевали на улицах, празднуя достижение свою победу, а уже на следующий день арабская община начала против евреев войну, чтобы дать понять, что их абсолютный приоритет не был принят во внимание.
Однако можно было ожидать, что та же самая арабская община будет радоваться скорому окончанию колониальной британской оккупации, от которой она так много страдала, и приступит к созданию независимого арабского государства, которое стало возможным благодаря этому решению ООН.
Ожидания оказались тщетными: очевидно, перспектива независимости была для них менее важна, чем невыносимая мысль о возникновении еврейского суверенитета над территорией, которую они считали исключительно своей.
Именно в результате этой войны, преднамеренно начатой в ноябре 1947 года арабской общиной Палестины и ее лидерами, а затем поддержанной пятью государствами, конфликт приобрел другие измерения, которые стали последствиями военных операций этого первоначального вооруженного противостояния: исчезновение пространства, выделенного арабской общине, которое было занято Трансиорданией, Египтом и Израилем, и создание проблемы палестинских беженцев.
Оглядываясь назад, мы видим, что последствия этого конфликта подтвердили анализ Бевина. В двух случаях, когда создание палестинского государства было, казалось, вполне реальным: в 2000 году (переговоры между Э. Бараком и Я. Арафатом) и в 2008 году (переговоры между Э. Ольмертом и А. Мазеном), палестинская сторона так и не смогла заставить себя согласиться на это.
Процесс Осло 1993 года, который так высоко оценивался в то время, как знаменующий новую эру в отношениях между двумя сторонами, в действительности был не более чем тактическим маневром со стороны палестинского лагеря, который в то время находился в очень серьезном затруднении. Палестинский лагерь остался непреклонен в своем абсолютном приоритете, но заявил, что откажется от насилия для достижения этой конечной цели, предпочтя поэтапный подход, который приведет к постепенному и «мирному» исчезновению государства Израиль в пользу единого государства под названием «светская и демократическая Палестина».
Более того, палестинские лидеры, в первую очередь Арафат, а также те, кто считался более умеренным (Ф. Хусейни, Й.А. Рабдо, Х. Насрауи, А. Куреи и др.), никогда не скрывали этого нового поэтапного подхода, сделав множество заявлений, подтверждавших эту конечную цель. Но в то время они не были услышаны, так как могли нарушить процесс, который считался благотворным и который не хотели прерывать.
Одним из пунктов, который последовательно блокировал достижение окончательного соглашения на переговорах, остается очень твердое требование палестинской стороны предоставить право на возвращение в Израиль палестинским беженцам, изгнанным во время военных действий 1948 года. Но помимо абсолютной политической бессмыслицы для национально-освободительного движения предложения, заключающегося в избавлении от большого количества потенциальных граждан, чтобы они могли поселиться в другой стране, это принципиальное требование (почти всеми лидерами рассматриваемое как не подлежащее обсуждению) направлено на изменение демографического состава государства-противника с целью его подрыва изнутри.
Этим путем достигается та же цель, которую не удалось достичь вооруженной борьбой, а именно отсутствие суверенитета еврейского большинства на земле Израиля-Палестины.
Следует также отметить, что «настоящие» беженцы, потерявшие свои дома и землю в 1948 году в ходе боевых действий, составляют лишь ничтожное меньшинство из 5-6 миллионов человек, претендующих на этот статус, как ни странно, приобретенный благодаря генетике; случай, не имеющий аналогов в мире...
Израильский лагерь мира, включая автора этих строк, таким образом, позволил себе заблуждение относительно интерпретации изменений, произошедших в 1993 году в основной позиции палестинцев, которые заявили, что откажутся от насилия как средства, но всегда оставались весьма двусмысленными в отношении цели.
Однако многие заявления палестинских лидеров вскоре после после Осло не оставляли сомнений в том, что они хотят покончить с тем, что они называли «сионистским образованием» — термин, который в их устах звучал как грязное слово. Но сторонники мира не хотели их слушать и полагались на добрую волю главных героев, которые, следуя пацифистской западной логике конца XX века, хотели бы, чтобы конечная цель — мир — возобладала над всеми трудностями, которые возникнут на этом непростом пути.
Конечно, в жизни не бывает черного и белого, а скорее оттенки серого, и сменявшие друг друга израильские правительства также несут значительную долю ответственности за срыв соглашений в Осло.
Будь то сохранение жесткой военной оккупации на территории, которая должна была стать палестинским государством, нездоровое и массовое расширение поселений на Западном берегу, серьезно подрывавшее доверие к речам таких лидеров, как Рабин, Перес или Барак, или бесстыдная политика невмешательства, проводимая на оккупированных территориях, где население еврейских верхов, расистов и мессианистов могло процветать в условиях самоуспокоенности и безнаказанности, безответственно созданных властями.
Таким образом, израильский лагерь мира не только не хотел слушать, что говорят палестинские лидеры, но и во имя иллюзорного внутреннего гражданского согласия предпочитал закрывать глаза на происходящее на Западном берегу, что стало благодатной почвой для зарождения отвратительного еврейского фашизма.
И как это часто бывает, два экстремизма усилили друг друга. Отвратительные палестинские теракты подогрели радикализм еврейских экстремистских группировок и их решимость не уступать ни пяди земли, а насильственные действия последних укрепили полное неприятие значительной частью палестинцев любого соглашения с Израилем, который воспринимается как образец агрессивного высокомерия. Тем более что в выступлениях некоторых израильских ультраправых политических лидеров отчетливо прослеживается стремление сделать все возможное для их изгнания тем или иным способом.
Символом такого пагубного развития событий стало официальное переименование Западного берега в Иудею-Самарию и израильская картография, которая на протяжении десятилетий стремилась стереть с карт, представленных общественности, все следы зеленой линии, демаркирующей границы до 1967 года. Как мы можем верить в добрую волю израильтян в такой атмосфере?
Лагерь мира, состоящий в основном из людей, живущих внутри «зеленой черты», увидел палестинцев только благодаря террористическим атакам, пролившим кровь более чем двух поколений. Тем более что эти нападения часто происходили в то время, когда палестинские лидеры, казалось, отвергали возможность существования суверенного государства рядом с Израилем.
Возможно, самым знаковым моментом в этой роковой череде стало триумфальное возвращение Ясира Арафата в Палестину после провала саммита в Кэмп-Дэвиде летом 2000 года. Вместо того чтобы почувствовать себя преданным из-за неспособности своего лидера достичь компромиссного соглашения, которое привело бы к независимости, палестинский народ восторженно приветствовал палестинского лидера за то, что он не поддался... возможности примирения.
Этот провал в сочетании с началом чрезвычайно смертоносной второй интифады несколькими неделями позже буквально уничтожил лагерь мира в Израиле.
Запоздало осознав отказ палестинцев, ознаменовавшийся провалом переговоров 2000 и 2008 годов, и пережив две волны экстремального насилия в течение двух поколений, а именно вторую интифаду в начале десятилетия 2000-2010 годов и теракт 7 октября 2023 года, мирный лагерь в Израиле теперь разодран в клочья, и в сегодняшней ситуации любой дискурс, отстаивающий один из лозунгов, упомянутых в начале этого текста, не слышим в Израиле.
Если палестинская администрация всегда была и остается двусмысленной в своем отказе от своего первоначального абсолютного приоритета, то это не относится к ХАМАСу, который всегда очень четко заявлял о своей цели уничтожить Израиль и никогда не отступал от нее. К сожалению, именно этот политический курс, похоже, стал преобладающим среди палестинского населения.
Западный берег и Сектор Газа. После того, как этот полный тупик стал очевиден, с этими новыми реками крови между двумя лагерями, которые ХАМАС сумел создать, есть ли какие-то основания для оптимизма? Две параллельные эволюции могут сдвинуть линии: с израильской стороны катастрофа, обрушившаяся на страну в конце 2023 года и последовавшая за ней самая продолжительная война, которую когда-либо вел Израиль, несомненно, окажет глубокое влияние на структуру гражданского общества. Сегодня неясно, в каком именно направлении будут развиваться события, но несомненно, что нездоровая эпоха Нетаньяху — которая так глубоко расколола израильское гражданское общество — подходит к концу, хотя бы из-за преклонного возраста этого сомнительного политика (76 лет в 2025 году).
Не исключено, что новая команда лидеров с гораздо большим чувством государственной ответственности сможет усмирить фашистских головорезов, которые недавно появились в определенных кругах, и что в результате этого может возникнуть более мирная атмосфера.
Что касается арабского мира, то в нем появились новые поколения, которые все больше осознают, что навязчивая идея палестинской проблемы в арабо-мусульманском пафосе препятствует эволюции этих обществ в направлении модернизации.
В дополнение к многочисленным смелым заявлениям игроков мусульманского происхождения, Авраамовы соглашения с несколькими государствами Персидского залива, которые еще несколько лет назад было трудно представить, свидетельствуют о значительном изменении отношения некоторых влиятельных игроков.
Признавая, что государство Израиль не исчезнет в ближайшее время и что лучше пойти на компромисс, чем открыто противостоять ему в борьбе, которая столь же смехотворна, сколь и бесплодна и не приносит пользы никому, кроме экстремистов всех мастей, они больше не понимают непримиримости палестинской позиции, которая по-прежнему укоренена в нереальных требованиях относительно своего абсолютного приоритета, который теперь воспринимается как принадлежащий другой эпохе.
Если бы эти две тенденции развития могли бы сойтись, можно было бы представить себе создание демилитаризованного палестинского образования, границы которого проходили бы по «зеленой линии» с некоторыми корректировками, учитывающими события на местах с 1967 года.
Как правило, это, с одной стороны, сохранение еврейских поселений на Западном берегу, граничащих с зеленой линией, а с другой — расширение сектора Газа в северо-западный Негев, чтобы дать этому и без того многолюдному анклаву немного больше пространства. Возможен экстерриториальный маршрут, проходящий через Северный Негев, чтобы соединить эти две территории.
Но абсолютной предпосылкой такого развития событий, очевидно, было бы взаимное признание обеими сторонами права жить в мире со своим соседом, без двусмысленностей, которые подорвали процесс Осло, начатый в 1993 году, и которые лагерь мира в Израиле не смог, не мог и не желал видеть.
Только такое изменение позиции палестинцев могло бы вернуть израильскому пацифизму краски и заставить его забыть, что он слишком долго пребывал в состоянии отрицания, за которое теперь приходится платить высокую цену. Вот тут-то он и забыл народную мудрость, которая гласит: «Если для заключения мира нужны двое, то для развязывания войны достаточно и одного».
Times of Israel français, перевод Якова Скворцова
