За последние три дня произошло нечто необычное. В Газе, информацию о которой слишком часто сводят к кричащим заголовкам, десятки тысяч людей совершили нечто смелое и опасное: они вышли на улицы, чтобы выразить протест ХАМАСу. Они рисковали жизнью, в буквальном смысле слова, чтобы потребовать прекращения войны, освобождения заложников, прекращения репрессий, фанатизма, превратившего их общество в прах.
В это же время, примерно в 4500 километрах оттуда, в теплом, хорошо освещенном зале на конгрессе UNI Europa (европейских профсоюзов) в Белфасте проходил протест другого рода. Но этот протест был направлен не против ХАМАСа, хотя он вполне соответствовал мировоззрению террористической группировки, а против Израиля. Против диалога. Против нюансов. Против самой идеи, что профсоюзы могут и должны взаимодействовать со сложностями, чтобы эффективно присутствовать и действовать в любой части мира.
В центре этого театра абсурда оказался Гистадрут, федерация труда Израиля, находящийся в осаде не со стороны собственного правительства или общества, несмотря на четкие заявления, сделанные на этой неделе его боссом Арноном Бар-Давидом, о том, что Гистадрут не будет стоять в стороне, если правительство не выполнит решение суда, а со стороны коллег-профсоюзников со всей Европы. В Белфаст приехали представители четырех профсоюзных объединений Израиля: Профсоюза конторских и государственных служащих, Израильского профсоюза государственных служащих, Профсоюза работников высоких технологий и Профсоюза инженеров-практиков. Все они являются квинтэссенцией работающих израильтян. Крайние силы и их сторонники пытались добиться исключения этих четырех израильских профсоюзов из Конгресса. Не потому, что они отказались от прав трудящихся, от дела мира, а именно потому, что они отказались это сделать.
Эти призывы возникли не в вакууме. Они повторяют лозунги и сценарии десятилетней давности. Лозунги, которые вычеркивают израильтян из истории, стирают связь евреев с нашей исторической родиной, и сценарии, которые приписывают все добродетели одной стороне, а все пороки — другой. Хотя звучали эти призывы в Белфасте, ритм им задавали боевики ХАМАСа из Газы.
Ирония не может быть более очевидной. В то время как жители Газы, рискуя попасть под пули ХАМАСа, выступали против террористической группировки, которая управляет их жизнью, некоторые делегаты профсоюзов в Европе в буквальном смысле выполняли идеологические установки ХАМАСа, выставляя Израиль вечным злом и наказывая тех, кто осмеливается работать на благо мира.
Но, несмотря на шум, Гистадрут остался.
Он остался потому, что крайности потерпели неудачу. А они потерпели неудачу потому, что мировое профсоюзное движение, помнящее свои корни, знает лучше. Оно знает, что настоящая солидарность не бывает избирательной. Что поддержка палестинских рабочих не требует затыкать рот израильским. Гистадрут сохранит свое место в мировом рабочем движении, чтобы усилить голоса израильских трудящихся. На лидерах глобальных федераций профсоюзов лежит ключевая ответственность: выступить с прагматичным заявлением, поддержать протестующих Газы и встать на сторону тех, кто считает, что для достижения мира необходимо принять радикальный прагматичный подход, который определит ХАМАС как проблему, и что пока ХАМАС удерживает сектор Газа, мир не может быть достигнут.
Представители Гистадрута говорили о мире, о двухгосударственном решении, о войне ХАМАСа с Израилем, о роли молодых рабочих и о правах работающих женщин.
Делегация Гистадрута приехала в Белфаст не для того, чтобы отбеливать свою страну. Она приехала, чтобы сказать то, чего боятся многие лидеры региона: что решение о двух государствах — это единственный моральный горизонт, и что профсоюзы должны сыграть решающую роль в достижении этой цели. Он стал олицетворением убежденности в справедливости и права на жизнь в безопасности. В нем прозвучала мысль о необходимости компромисса, чего не могут допустить экстремисты.
Если рабочее движение хочет оставаться актуальным в XXI веке (не только как моральная, но и как политическая сила), оно не может позволить, чтобы его мероприятия превратились в эхо-камеры ненависти. Оно должно вести тяжелую, но необходимую работу по построению мира между народами, а не просто кричать в поддержку одного из них.
Нет ничего радикального в том, чтобы повторять пропаганду. Но есть нечто глубоко радикальное в том, чтобы стоять посередине и настаивать на том, что оба народа, израильский и палестинский, заслуживают достоинства, свободы и безопасности.
Пусть Белфаст помнит: пока одни маршировали в строю с ХАМАСом, другие — в Газе — наконец-то поднялись против.
Пришло время и остальным сделать то же самое.
Jewish News, перевод Ларисы Узвалк
