Политический вопрос может быть настолько пропитан эмоциями, что высасывает воздух из других связанных с ним тем. Так произошло с законом «Об освобождении от призыва», который правительство (пока безуспешно) пытается провести в Кнессете. Тем временем «другая» проблема харедим (многие в Израиле называют это «пародией») ускользает из поля зрения. В двух словах: образование или его отсутствие.
Официально образовательная политика Израиля требует, чтобы во всех начальных школах преподавались как минимум «основные» предметы: английский язык, естественные науки и математика. Но это не касается школ харедим, которые обязаны преподавать только математику, да и то в меньшем объеме (3 часа в неделю вместо 4 или 5 в обычных школах).
Если этого недостаточно, то харедимные школы получают примерно на 22% больше государственных выплат на ученика, чем обычные (светские, национально-религиозные или арабские)! Короче говоря, политическое давление партий харедим — как на правые, так и на левые или центристские правительства — позволяет им сохранять свое молодое поколение совершенно некомпетентным для работы в современной экономике. (На самом деле, как ни странно, в первую очередь это касается их сыновей: девочки получают более полное образование, что объясняет, почему процент ультраортодоксальных женщин на израильском рынке труда намного выше, чем их мужей — несомненно, гендерная аномалия, уникальная в современном мире!)
Если спросить харедим, почему они выступают против изучения основных предметов, ответ, как правило, будет таким: «Изучение Торы — это все, что действительно важно». Однако в основе этой политики лежат два взаимосвязанных фактора, которые упоминаются реже.
Во-первых, религиозная культура. Изучение наук может быть «опасным» для истинно верующего человека. Миру не 6 000 лет; он существует уже 13,7 миллиардов лет (Земля — около 4,5 миллиарда). Адам и Ева не были созданы в один день, sui generis (или sui Genesis); они «эволюционировали» в течение многих тысячелетий. Даже такие «мягкие» науки, как археология, представляют собой угрозу: нет никаких доказательств того, что евреи были порабощены в Египте (египтяне все записывали). Для харедим невежество, возможно, и не является блаженством, но оно, безусловно, поддерживает их образ жизни и систему верований.
Второй элемент этой саги почти никогда не обсуждается, потому что он является социально опасным. Рискуя навлечь на себя недовольство социальных сетей тем, что я собираюсь здесь написать, я подчеркиваю, что нижеследующее является статистическим обобщением — это не означает, что данный вывод относится к каждому.
Короче говоря, чем менее образован человек, тем более он склонен голосовать за консервативные партии. И наоборот, чем более образован избиратель, тем более он склонен голосовать за левые или либеральные партии (или отдельных кандидатов).
Президентские выборы в США 2024 года — яркий тому пример. Из 15 наименее образованных штатов республиканцы победили в 14. На другом полюсе мы видим зеркальное отражение: демократы победили в 14 из 15 штатов с наиболее высоким уровнем образования! Другой способ взглянуть на этот результат: из 29 штатах, где менее 35% жителей имеют степень бакалавра, республиканцы победили в 28-ми; демократы победили во всех 12 штатах, где 40% и более жителей имеют степень бакалавра. Стоит ли удивляться, что президент Трамп пытается ослабить независимость американских колледжей?
Однако различие не ограничивается только высшим образованием и политикой. Не менее значимой является связь между консерватизмом и более негативным отношением к науке в целом. В крупном исследовании, о котором недавно сообщалось, говорится: «Либералы оказались более доверчивыми, чем консерваторы, во всех 35 научных профессиях, которые были изучены — не только в областях, которые соответствуют их приоритетам, таких как изменение климата или инклюзия, но и в областях, ориентированных на промышленность. Разрыв был особенно велик для климатологов, медицинских исследователей и социологов». Причина? «Вероятно, это связано с тем, что результаты исследований в этих областях часто противоречат консервативным убеждениям, таким как свободная рыночная экономика или консервативная социальная политика» (https://phys.org/news/2025-04-americans-distrust-science-survey.html).
Эти две тенденции справедливы почти везде, поскольку высшее образование естественным образом связано с «научным методом» и, конечно же, с его результатами. Высшее образование учит критически мыслить и скептически относиться к общепринятому мнению. Ни одна из этих приобретенных когнитивных черт не является полезной для религиозной веры, которая, как правило, требует повиновения общепринятой мудрости, наряду с другими консервативными формами мышления. Правда, в иудаизме есть большой элемент аргументации (например, Талмуд), но это происходит в рамках очень четко определенной структуры верований. Религиозные евреи могут с огромной изощренностью спорить о том, можно ли есть бобы (китнийот) на Песах, но не обсуждают, почему запрещено есть квасной хлеб в этот праздник.
Именно поэтому из всех израильских политических партий именно харедим сохраняют самый высокий уровень электоральной лояльности. Сторонники ультраортодоксальных партий не задают вопросов руководству — ни по политическим, ни по каким-либо социальным вопросам, включая (а в наши дни это особенно актуален) запрет на призыв в ЦАХАЛ.
Это порочный круг, который трудно разорвать. Чем больше избирателей удается удержать партиям харедим, тем больше у них политической власти, что обеспечивает дальнейшее невежество в сфере образования (не говоря уже о большем финансировании изучения Торы). Это не означает, что изучение Торы не имеет никакой ценности (на самом деле харедим никогда не изучают Тору; после начальной школы они изучают только Талмуд и комментаторов). Однако следует отметить, что в еврейской традиции такое изучение никогда не было чем-то «эксклюзивным». Действительно, Талмуд из кожи вон лезет, чтобы упомянуть профессию большинства своих раввинов; лишь очень, очень небольшая горстка не имела доходного занятия. К сожалению, это еще один «урок», который не преподается в системе образования харедим.
Times of Israel, перевод Ильи Амигуда
