Недавняя поездка Трампа на Ближний Восток должна быть признана крайне опасным в стратегическом отношении сюрпризом, показавшим шаткость международной позиции Израиля. Как отметила израильская журналистка Дана Вайс, до недавнего времени мир считал, что путь в Вашингтон пролегает через Иерусалим. Визит Трампа разрушил эту иллюзию, показав отсутствие влияния Израиля. Это впечатление закрепилось после отмены запланированного визита вице-президента Джей Ди Вэнса туда же. Теперь весь мир понимает, что влиять на Америку лучше всего через Доху.
Мы не можем винить в этом Трампа. Наш премьер-министр Биньямин Нетаньяху за почти 18 лет своего правления сделал международные отношения своей единственной сферой деятельности. Его стратегия превратила Израиль в партийный вопрос в Америке, оттолкнув демократов, и настроила Израиль против Европы, объединив его с тамошними ультраправыми. Он действовал против бывшего президента Байдена и усилил идентификацию Израиля с Трампом, но Трамп проигнорировал его по вопросам Йемена, Ирана, Сирии и прямых переговоров с ХАМАСом. Очередная стратегическая концепция Нетаньяху разбилась о скалы истории, оставив Израиль уязвленным.
Поездка Трампа показала, что в то время как мы рассчитывали на наши «особые отношения», правители стран Персидского залива помнят железный закон бизнеса: всегда предоставляй ценность своему партнеру. В то время как мы сосредоточились на том, чтобы защитить нашу справедливость и нашу боль, они сосредоточились на том, что это принесет Америке: деньги, инфраструктура для искусственного интеллекта, новые рынки, чтобы оправдать восстановление американского производства, надежные региональные передовые базы и долгосрочные обязательства против Китая и его влияния путем ретификации американского доллара и технологических стандартов.
Теперь у Израиля есть два варианта. Мы можем ныть, жаловаться и пытаться объяснить, что Америка не так уж важна для нашей безопасности и экономического благополучия (что было бы ложью), или мы можем доказать, что Израиль — это будущее. Потому что в отличие от стран Персидского залива, которые ограничены своими автократическими правительствами и отсутствием исторического потенциала для инноваций, Израиль может предоставить США и всему миру технологии, необходимые человечеству для преодоления великих вызовов нашей эпохи.
Чтобы убедительно доказать, что Израиль — это будущее и что Израиль нужен миру, нам нужно сначала проделать большую внутреннюю работу. Прежде всего, нам нужно заменить это ужасное правительство, которое снова, и снова, и снова, и снова преподносит стратегические сюрпризы.
Во-вторых, нам нужен смелый лидер, который предстанет перед миром и, оправдывая справедливость войны против Газы, управляемой ХАМАСом, возьмет на себя ответственность за ошибки, совершенные нашим пагубным руководством. Сожалеть о вреде, причиненном невинным мирным жителям, которых держало в плену их правительство и которые пострадали, когда это же правительство не сдалось. Очистить воздух и провозгласить новый путь к безопасности, который будет заключаться в том, чтобы с помощью региональных альянсов искоренить наших врагов и лишить их ресурсов, оставляя за собой право на превентивные удары по наступательной инфраструктуре нашего противника.
В-третьих, мы должны признать, что наши отношения с миром не могут строиться на том, что выгодно нам. Они должны строиться на том, что выгодно им. Мы должны понять, какую ценность Израиль представляет для великих держав и наших соседей. Говоря языком стартапов, нам нужно найти соответствие между продуктом и рынком.
Еще со времен Голды Меир мы знаем, что ценность Израиля заключается в его способности создавать прорывные технологии, помогающие обществу справляться с трудноразрешимыми проблемами. Тогда это было капельное орошение, чтобы накормить массы людей на африканском континенте. Теперь это кибербезопасность, оборона и прорыв в здравоохранении, позволяющие людям жить дольше и безопаснее. Нам нужно определить области, где мы можем удвоить наше несправедливое конкурентное преимущество, и инвестировать в это преимущество так, как будто от этого зависит наша жизнь.
Затем нам нужно создать потенциал, который позволит нам добиться результатов. Это означает переосмысление структуры самого Израиля. Подобно тому, как Катар организован для оптимизации добычи природных ресурсов, Швейцария — для надежного банковского обслуживания, а Сингапур — для предоставления высококачественных профессиональных услуг, мы должны думать о себе как о Кремниевой долине на стероидах. Вместо того чтобы воспринимать себя как общее миниатюрное национальное государство, мы должны думать о себе как о кластере университетов, исследовательских институтов, новаторских фирм и динамичной живой среды, где лидеры человечества могут найти вдохновение и практические инструменты для решения проблем, стоящих перед их народами.
Чтобы построить этот всемирный кампус, эту живую лабораторию, нам нужно, чтобы наши институты служили экономике, нацеленной на развитие человеческого потенциала. Мы должны стать государством, инвестирующим в себя, вкладывающим средства в прикладные исследования и разработки, нацией, экспортирующей знания, позволяющие человечеству повысить качество жизни в эпоху экстремальных перемен. Или, как сказано в нашей великой книге, «царством священников, народом святым».
Израиль никогда не будет конкурировать с Персидским заливом по финансовому капиталу, сколько бы месторождений природного газа мы ни нашли. Мы не будем конкурировать с центральноафриканскими государствами за права на полезные ископаемые для будущих микросхем и электроники. Мы не будем конкурировать с Мексикой по производственным мощностям. Единственная устойчивая ценность, которую Израиль может предоставить миру, то, что выделяет нас на протяжении десятилетий, то, чего жаждут лидеры по всему миру, — это наш практический инновационный потенциал. Настало время подумать о том, как упаковать его, чтобы мир мог легко его купить, чтобы мы никогда больше не оказались в изоляции. Потому что было бы обидно, если бы они упустили все, что мы можем предложить. Потому что Израиль — это будущее.
Times of Israel, перевод Ильи Амигуда
