Трудно переоценить, насколько непоследовательной стала идеология израильских религиозных правых. Такие деятели, как Смотрич и Бен-Гвир, утверждают, что отстаивают «традицию», но то, что они поддерживают, представляет собой причудливый сплав библейского национализма, средневекового галахического формализма и современного этнонационализма. Эти элементы не являются органически сочетаемыми, они радикально разобщены, взяты из разных исторических пластов и принудительно объединены в шаткую идеологическую конструкцию.
С одной стороны, они требуют, чтобы государство управлялось по Галахе, но Галаха — это кодифицированная система, сформировавшаяся только в XVI веке на основе трудов раввина Йосефа Каро и предназначенная для народа, живущего в изгнании. С другой стороны, они апеллируют к восстановлению библейских институтов — Храма, монархии, жертвоприношений, — которые совершенно чужды структуре и замыслу послехрамового галахического права.
Они игнорируют, что именно в этой галахической традиции закреплены Три клятвы, запрещающие массовое возвращение и восстановление суверенитета без мессии, что когда-то было основой ортодоксальной оппозиции сионизму. Они стали охранять границы самой еврейской идентичности, навязывая жесткие определения, которые блокируют органическое развитие еврейской национальной культуры.
Сам сионизм во многом был возвращением к библейскому режиму: реинтеграция еврейского народа в историю, возвращение национальной судьбы в современных терминах. Галаха, напротив, никогда не задумывалась как основа для государственной власти; это был плюралистический, рекурсивный юридический дискурс, который сохранял последовательность в изгнании. Она предлагала не суверенитет, а непрерывность через рассеяние.
То, что сегодня создают религиозные правые, — это не традиция, а выдуманная идеология, маскирующаяся под древнюю традицию. Но это «традиция», которой никогда не существовало: амальгама, построенная на выборочном цитировании и псевдоавторитете. Но если такое изобретение возможно, то проблема не в изобретении. Вопрос в том, какой вид изобретения мы выберем.
Еврейская преемственность заключается не в овеществлении прошлого, а в том, чтобы мыслить с прошлым как с открытым архивом — живым хранилищем форм, воспоминаний и смыслов. Задача состоит не в том, чтобы навязывать галахические правила или копировать библейские структуры, а в том, чтобы использовать наше наследие как генеративный ресурс. Именно здесь начинается истинная верность традиции — не в жесткой реставрации, а в смелости взять на себя ответственность за настоящее как часть народа, который все еще становится самим собой.
Times of Israel, перевод Ларисы Узвалк
