Ранним утром 13 июня более 200 истребителей ВВС Израиля атаковали около 100 иранских целей, в том числе ядерные объекты, центры запуска баллистических ракет, а также предтавителей командования иранских вооруженных сил и ученых-ядерщиков.

Премьер-министр Биньямин Нетаньяху оправдал внезапное нападение, сославшись на обширную ядерную программу Ирана, утверждая, что Иран приближается к порогу создания ядерного оружия и представляет собой непосредственную угрозу существованию еврейского государства. Министр иностранных дел Гидеон Саар дополнительно указал на десятилетия проводившуюся Тегераном политику финансирования и вооружения террористических группировок и направления их на Израиль, а также на другие враждебные действия Ирана.

Однако, несмотря на эти аргументы, несколько специалистов в области международного права поставили под сомнение неизбежность угрозы Ирана для Израиля, которая является ключевым условием для превентивного удара, и заявили, что на момент нападения Тегеран не имел ни возможности нанести ядерный удар по Израилю, ни доказанного намерения сделать это, что является двумя другими важными требованиями для упреждающих военных действий.

Критики также подвергают сомнению, был ли запуск израильской атаки последней возможностью предотвратить предполагаемый иранский удар, утверждая, что невоенные альтернативы, такие как дипломатия, не были исчерпаны.

Так действительно ли кампания воздушных ударов Израиля, получившая название «Восставший лев», не соответствует этим ключевым критериям международного права, оправдывающим применение военной силы? Или существуют более широкие интерпретации правовых требований или даже совершенно иная система, которая дала Израилю основания для его беспрецедентной войны против Тегерана?

Утром 13 июня Нетаньяху изложил причины нападения на Иран, заявив, что тот имеет достаточно обогащенного урана для производства девяти ядерных бомб и что в последние месяцы он предпринял шаги по превращению этого ядерного материала в оружие, чего никогда раньше не делал. Нетаньяху охарактеризовал это как «явную и непосредственную угрозу самому существованию Израиля».

По данным израильской разведки, Иран на протяжении нескольких десятилетий настойчиво развивал свою ядерную программу, обогащая уран до все более высоких степеней, намного превышающих потребности для гражданских целей, и, как утверждается, разрабатывая средства для его использования в военных целях.

В результате Израиль нанес удары по ядерным объектам Ирана и убил ученых, работавших над его ядерной программой, сказал премьер-министр. Нетаньяху также подробно рассказал о том, что, по его утверждению, Иран планирует создать 10 тыс. баллистических ракет, что, по его словам, является недопустимой угрозой, которую также необходимо остановить.

В послании Совету Безопасности ООН от 17 июня министр иностранных дел Гидеон Саар также указал на использование Тегераном посредников для нападения на Израиль и на его предыдущие ракетные обстрелы Израиля, заявив, что Иерусалим находится в состоянии постоянной войны с Ираном, и намекнув, что поэтому нет необходимости соблюдать стандарты превентивного удара.

Саар также сослался на геноцидную риторику Ирана, в том числе его верховного лидера Али Хаменеи, который всего месяц назад охарактеризовал Израиль как «раковую опухоль», которую пригрозил «искоренить».

В своем блоге в European Journal of International Law профессор Марко Миланович из Редингского университета (Великобритания) утверждает, что атака Израиля была явно превентивным ударом, направленным на предотвращение разработки Ираном ядерного оружия, которое могло бы быть использовано против Израиля.

Однако он отметил, что превентивный удар Израиля не соответствовал трем ключевым условиям, а именно: страна, подвергшаяся превентивному удару, должна иметь возможность нанести удар и намерение нанести удар, а момент превентивного удара должен быть «последней возможностью» предотвратить удар со стороны врага.

Миланович настаивает на том, что операция «Восставший лев» не может соответствовать стандарту предотвращения неминуемого ядерного удара, поскольку Иран еще не разработал ядерное оружие, сославшись на условие о способности.

Миланович заявил, что воздушная кампания Израиля не соответствует даже менее строгому критерию «неминуемости», поскольку, по его мнению, нет достаточных доказательств того, что Иран намеревался атаковать Израиль с помощью ядерной бомбы или что 13 июня было последней возможностью помешать ему это сделать.

«Есть мало доказательств того, что Иран безоговорочно обязался атаковать Израиль с помощью ядерного оружия, как только он разрабатывает такую возможность», — утверждал Миланович.

Отметив, что даже Нетаньяху в своем видеообращении утром 13 июня сказал, что Ирану еще нужны месяцы, чтобы создать бомбу, и что между США и Ираном ведутся переговоры по ядерной программе, он заявил, что не видит «никаких веских аргументов в пользу того, что применение силы сегодня было единственным возможным вариантом».

Профессор Бен Сол из Сиднейского университета высказал аналогичные аргументы в статье для Guardian, утверждая, что «ожесточенная и даже геноцидная риторика иранских официальных лиц» не равнозначна конкретному плану неминуемого ядерного удара.

Поскольку, по мнению Сола, не было никакой неминуемой атаки, еще было время «прибегнуть к ненасильственным средствам для устранения угрозы», включая действия Совета Безопасности ООН, санкции и дипломатию, отметив, что США и Иран находились в процессе переговоров по поводу ядерной программы, когда Израиль начал свою атаку.

В интервью Times of Israel профессор Робби Сабель из Еврейского университета согласился с тем, что Израиль не в состоянии доказать наличие неминуемой ядерной атаки, поскольку Тегеран еще не создал такое оружие, и сказал, что Ирану по-прежнему потребуется значительное время, чтобы завершить процесс создания ядерной бомбы.

Он предположил, что при попытке предотвратить нападение с использованием оружия массового уничтожения требование неминуемости может быть менее строгим, поскольку ожидание, пока страна разрабатывает такую способность, может привести к тому, что будет слишком поздно наносить удар.

Сабель отверг идею о том, что переговоры между США и Ираном могли бы эффективно ограничить его ядерную программу, указав, что такие переговоры ведутся с перерывами на протяжении десятилетий, при этом Тегеран никогда не отказывался от своих обогатительных установок.

«Они всегда настаивали на своем праве обогащать уран даже в ходе текущих переговоров, и нет больших трудностей в достижении 90-процентного обогащения с 60-процентного, которое они уже имеют», — сказал Сабель, имея в виду необходимый уровень обогащения урана для создания ядерной бомбы.

Обращаясь к вопросу о намерениях, профессор Майкл Шмитт из Военной академии США в Вест-Пойнте в статье на блоге Articles of War утверждает, что, учитывая многократные заявления о уничтожении Израиля, которые на протяжении многих лет делали иранские лидеры, «есть основания полагать, что Тегеран выполнит свою угрозу, если получит возможность это сделать».

«Если существует некоторая неопределенность в отношении того, серьезно ли иранские лидеры относятся к своим заявлениям, риск ошибиться должен взять на себя тот, кто делает угрожающие заявления», — утверждает Шмитт.

Он добавил, как и Сабель, что, учитывая экзистенциальную угрозу еврейскому государству, Израиль должен иметь больше свободы действий при проведении атаки против Ирана, поскольку «угроза ошибиться, несомненно, является экзистенциальной».

Он также утверждал, что ввиду риска, который представляют ядерные вооружения, условие о наличии у Ирана возможности нанести удар может быть выполнено благодаря вероятности того, что он приобретет такие средства нападения в ближайшем будущем.

Хотя Шмитт пришел к выводу, что операция «Восставший лев» «не соответствовала предварительным условиям для упреждающей самообороны» в соответствии с «традиционным» определением, он утверждает, что «либеральное толкование» каждого из требований о способности и последнем окне возможностей может соответствовать менее жестким стандартам для превентивного удара, которые в последние годы вытеснили старое понимание.

Однако Сабель утверждает, что споры о том, имел ли Израиль законное право прибегнуть к силе 13 июня, утрачивают актуальность в связи с тем, что Израиль и Иран уже находились в состоянии войны, а это означает, что начало операции «Восставший лев» было лишь частью этой войны и поэтому не требуется какого-либо особого юридического обоснования.

«Иран вооружил своих ставленников, побуждал их атаковать Израиль, и эти ставленники действовали под руководством Ирана, когда они напали на нас», — сказал он, отметив также ракетные обстрелы Израиля Ираном в апреле и октябре 2024 года.

В 2024 году Иран дважды наносил массированные удары по Израилю с помощью баллистических ракет — после того, как в апреле того же года Израиль уничтожил ключевого иранского генерала в Дамаске, а в сентябре убил лидера «Хезболлы» Хасана Насраллу.

«Так что вооруженное нападение со стороны Ирана имело место», — продолжил он и сказал, что в рамках этого вооруженного конфликта «совершенно законно» наносить удары по ядерной программе Тегерана, хотя и в рамках новой кампании.

Миланович выступил против этой логики, утверждая, что даже если между Израилем и Ираном и продолжался вооруженный конфликт, «большинство» иранских атак против Израиля было прекращено, а те, что продолжались, были «минимальной интенсивности» и «не могли оправдать полномасштабное нападение на ядерную программу Ирана».

Однако в своем письме Совету Безопасности ООН Саар использовал аргумент о том, что Израиль и Иран уже вовлечены в продолжающийся конфликт, чтобы объяснить начало операции «Восставший лев».

Саар настаивал, что множество враждебных действий Ирана против Израиля на протяжении многих лет, и особенно в последние месяцы, означает, что нет никаких сомнений в том, что Израиль находится в состоянии продолжающегося интенсивного вооруженного конфликта с Тегераном, что оправдывает последнюю кампанию Израиля.

Он указал на то, что он назвал «обширной сетью террористических прокси, окружающих Израиль», и сказал, что Тегеран через свой Корпус стражей исламской революции «активно участвует в постоянных и незаконных нападениях своих прокси на Израиль».

Он также указал на иранские обстрелы в апреле и октябре прошлого года как на дополнительные примеры иранских атак на Израиль.

«Израиль, как родина еврейского народа, не может и не будет мириться с угрозой уничтожения, — написал Саар. — Продолжающаяся агрессия Ирана представляет собой угрозу существованию Израиля и серьезную угрозу международному миру и безопасности».

Times of Israel, перевод Ларисы Узвалк