Из довоенных трех с лишним миллионов евреев в Польше осталось не больше шести тысяч. И эти шесть тысяч в панике. В шоке. В депрессии. Лавина, начавшаяся с принятия «закона о Катастрофе», усиливается с каждым днем, и никто не знает, стало ли пиком заявление польского премьер-министра, который поставил на одну доску жертв и палачей, когда сказал, что немцам помогали и поляки, и евреи: по его словам, преступниками были и те, и другие.
Теперь молодые евреи лучше понимают своих родителей с их старыми страхами, а те и другие всерьез задумались над репатриацией в Израиль. И это при том, что немногочисленные молодые евреи, выросшие в Польше и не знавшие ни дискриминации, ни преследований, ни насилия, полагали, что закон всегда их защитит.
Так и называется правящая польская партия – «Закон и порядок». Закон, разумеется, неожиданно приобрел новый смысл, а порядок наблюдается в Польше только в перерывах между ультраправыми демонстрациями, антисемитскими заявлениями на самом высоком уровне и нападками в прессе на израильского посла, попытками осквернения синагог и общественной полемикой, в которой евреи снова стали козлом отпущения за все прошлые и нынешние беды Польши.
Все польские евреи сходятся на том, что не знают, чего им теперь ждать. Разве что, следуя древней еврейской традиции, они не ждут ничего хорошего. Они думали, что с концом коммунизма в Польше начнется новая эра. Она и началась, но не для евреев, которых неизбежно коснулась ненависть к «чужим», даже если эти «чужие» родились и выросли в той же стране и говорят по-польски, как и все поляки. Но для пользоваталей соцсетей это ничего не значит: «Во всем виноваты жиды» — так это звучит по-польски.
А теперь, на фоне скандала вокруг нового закона, который наказывает каждого, кто осмелится обвинить поляков в зверствах Катастрофы, польские евреи стараются не высовывать голову наружу. Особенно, когда на ней кипа.
Дошло до того, что на центральном телеканале выступил праворадикальный публицист, который вместе с ведущим рассказывал антисемитские анекдоты и шутил по поводу газовых камер. В другой программе католический священник сказал, что «трудно любить евреев». И ведущему не пришло в голову напомнить почтенному ксендзу, что человек, которого он любит всем сердцем, был и остался евреем, даже превратившись из Йехошуа в Иисуса. Ни кто иной, как советник президента, заявил, что негативная реакция Израиля на спорный закон вызвана «чувством стыда за пассивность евреев во время Катастрофы». Тогда как другие комментаторы на разные голоса повторяли, что противодействие «закону о Катастрофе»– всего лишь «прикрытие», чтобы евреи могли получить от Польши такую же компенсацию, которую получили от Германии.
И все это происходит за считанные дни до того, как в Польше собираются отметить полувековую годовщину позорной антисемитской кампании 1968 гола, которая начиналась точно с такой же риторики, а закончилась изгнанием 20 000 евреев, которые были вынуждены отказаться от гражданства и собственности, и бежать куда глаза глядят.У меньшинства они глядели в сторону Израиля, у большинства – Америки и Скандинавии.
Только сейчас молодые польские евреи понимают, что имели в виду их бабушки и дедушки, говоря, что они готовы уехать с самым коротким упреждением и только с одним чемоданом носильных вещей.
Страх первых двух поколений перешел к внукам, которые всю жизнь думали, что они прежде всего поляки, и только сейчас поняли, что они – прежде всего евреи. Не столько для себя, сколько для антисемитов.
Источник: Детали
