Самый кассовый в недалеком прошлом режиссер мира переключился на актуальное социально-политическое кино. Его новый труд — «Секретное досье» или же, в оригинале, The Post.
Лет тридцать назад вопрос «кто такой Стивен Спилберг» ни на секунду не озадачил бы ни одного киномана. Даже из СССР, где его фильмы не показывали. Это самый крутой режиссер мира. Спилберг — это «Челюсти», самый страшный, сделанный на потребу неразвитой публике фильм всех времен, как утверждала советская пресса. Это «Инопланеянин». Это «Индиана Джонс» с продолжениями.
Примерно с 1953-го по 1967 годы Голливуд рухнул. Он стал слишком старомодным. 20-летних героев играли 50–60 летние звезды довоенных лет. Инициативу перехватило кино более молодое и живое по духу: итальянский неореализм, французская новая волна.
К концу 1960-х Голливуд начал выправляться. Именно тогда были сняты многие фильмы, признанные теперь высокой классикой, от «Выпускника» до «Беспечного ездока», именно тогда дебютировали Иствуд, Вуди Аллен, Скорсезе.
Но голливудский бизнес в целом оставался увышным — от слова увы. В середине 2000-х вышел удивительный фильм «В глубокой глотке» — о том, как в 1972-м появился самый рентабельный фильм всех времен, порнуха «Глубокая глотка». Он стоил копейки, а принес сотни миллионов (в основном, мафии). Пойти на этот фильм, причем так, чтобы отметиться, засветиться, считали для себя обязательной акцией все нонконформисты. Уж Джек-то Николсон пошел на него одним из первых.
Но сильнее всего меня потрясло в картине про моду на «Глубокую глотку» кое-что, не имеющее ни малейшего отношения к порно. А именно: знаменитые гигантские буквы на голливудских холмах, где и написано Hollywood. Надпись была перевернута и развалена. Перепутавшиеся буквы проржавели до дыр. И не было денег их починить: голливудская индустрия все еще не вышла из комы.
Нужны были люди, которые вернут Голливуд на производственные рельсы. Придумают для него нечто типа фордовского конвейера. И вот они в середине 1970-х. Нате вам! Своими действиями они фактически лишили Америку серьезного кинематографа, зато заставили весь мир, где есть кинотеатры, где за поход в кино не отрубают башку, смотреть голливудские картины. Эти трое были совсем не похожи друг на друга по стилю и жанрам, но они поставили на поток даже такое явление как сиквелы — продолжения популярных картин. Эти трое: Фрэнсис Форд Коппола, Джордж Лукас и, конечно, Стивен Спилберг.
К концу 1980-х возникла диковинная и вполне дикая ситуацию. Из десяти самых кассовых фильмов всех времен восемь, если не ошибаюсь, были сняты либо спродюсированы или Лукасом, или Спилбергом, или ими обоими. Самым кассовым фильмом всех времен был детский (и сверхнаивный по нынешним меркам) «Инопланетянин» Спилберга.
При этом у режиссера, чья фамилия по-настоящему, по-немецки, читается как Шпильберг, явно были куда более серьезные амбиции, нежели у обычных мастеровитых постановщиков, способных делать коммерческое кино и зарабатывать по миллиону-два в год. Он явно жаждал «Оскара», и даже мне с далекого расстояния становилось очевидным по его высказываниям, что он начинает нервничать, не получая этого чертова «Оскара» из года в год. А как он мог получить, если «Оскары» дают за традиционно голливудское кино, но при этом не обязательно кассовое, а художественное (с учетом того, как понимают высокую художественность в самом Голливуде).
Прорыв произошел весной 1993-го, когда Спилберг нанес коллегам-конкурентам, владельцам кинотеатров и любителям большого экрана двойной удар: суперкассовый, невероятный по тогдашним техническим возможностям фильм «Парк Юрского периода» и одновременно фильм про Холокост «Список Шиндлера». Небывалая зрелищность «Парка Юрского периода», не сочтите это за цинизм, сама по себе послужила дополнительной раскруткой для «Шиндлера». Итог: оскаровский дубль, которого удостаиваются лишь мэтры: «Оскары» за «Cписок Шиндлера» за лучший фильм года и лучшую режиссуру.
После этого Спилберга словно бы подменили. Он стал снимать серьезные картины. С парой из них он откровенно прокололся (хотя там был еще один оскаровский успех), но это позволило ему понять, что работа на новом уровне требует иных творческих затрат.
Зато даже его коммерческие фильмы стали требовать теперь особых концепций, небанальных трактовок, жесткого анализа: например, «Искусственный разум», сделанный по идее Хичкока, «Особое мнение» по сценарию не кого-нибудь, а культового фантаста Филипа К. Дика, не говоря уже о «Мюнхене», «Линкольне», «Шпионском мосте».
«Секретное досье» (фильм тоже номинирован на звание лучшего фильма года, но его оригинальное название The Post не взято с потолка — это сокращенное наименование одной из ведущих газет The Washington Post) — любопытнейший триллер на тему власть и прессы.
У фильма важное предисловие и сразу три затравки, которые разгоняют его действие.
Предисловие в том, что в 1966 году известный американский журналист (все фамилии в фильме реальные) становится участником боев во Вьетнаме, из которых понимает, что все, извините, фигово. На обратном пути он летит в одном самолете с высоким американским начальником. Его вызывают к нему, чтобы он рассказал, что в реальности происходит на фронте. Потому что — совсем уже цинизм — никто из участников высокой проверочной командировки не удосужился и не рискнул побывать на передовой. Журналист рассказывает, начальник с печалью кивает. После этого по прилете в Америку прямо у трапа начальник-сатрап дает пресс-конференцию, в которой бодро докладывает журналистам, что у нас во Вьетнаме огромные успехи, мы уже почти всех разгромили и скоро окончательно добьем.
После этого журналист начинает собирать досье, доказывающее, что Трумен, Эйзенхауэр, Кеннеди, Линдон Джонсон, Никсон постоянно врали Америке о том, что происходит в Индокитае — и даже в самых пакостных ситуациях, когда там погибало много американцев. Но тут зову на помощь историков, ведь изначально с 1946 года войну во Вьетнаме вела Франция, но при помощи Великобритании и Америки. Коммунистические силы Вьетнама при этом поддерживали СССР и Китай. Так что для меня не вполне понятно, о чем врали американские президенты до тех пор, пока именно США начали свою личную напалмовую войну во Вьетнаме.
Но мы сказали, что у фильма есть еще три затравки. Они относятся к 1971-му. Вот они: во-первых, The Washington Post оказалась первой газетой в Америке, которую по воле случая (умерли бывшие владельцы — ее тесть и муж) стала женщина. Для Америки это был шок. Во-вторых, секретные документы изначально готовились тайным журналистом по просьбе бывшего министра обороны Роберта Макнамары, ставшего вскоре президентом Всемирного банка. Но он не ожидал столь сенсационных выводов, надеясь отделаться чепухой. В-третьих, документы начала печатать The New York Times, которая тогда была на голову сильнее The Washington Post. Правительство запретило публикации. И тут первая женщина-издательница в истории США, которая заодно первой выпустила акции своей газеты на бирже, хотя ей угрожали, что биржевики и банки от газеты теперь откажутся, а ее и главного редактора посадят за национальное предательство (в главных ролях Мерил Стрип и Том Хэнкс), скомандовала: печатайте!
И вот он главный итоговый вывод, который выносишь из фильма. Хотите сохранить свободу печати — печатайте!
Источник: RFI
