Вспомнился мне один эпизод, которому я был свидетелем… Когда-то давно участвовал я в семинаре по канторскому искусству, дело было в Иерусалиме. Нас, участников, привели в большую синагогу на улице Кинг Джордж. В синагоге, как положено, кошерный ресторан, а хозяин ресторана тоже был кантором. Он угостил нас кошерной курицей в медовом соусе. Работавший у него араб принёс эту курицу, потом отошёл в дальний угол — и бух на колени! Видимо, подошло время намаза, и правоверный мусульманин не преминул его совершить, причём он не побежал искать мечеть, а вполне спокойно отправил свои религиозные потребности в еврейском доме молитвы. Я тогда спрашивал об увиденном у раввина, и он объяснил, что не запрещено нееврею молиться в синагоге, а еврею, если больше негде, можно помолиться и в мечети. В церкви нельзя, потому что там в качестве объектов поклонения находятся предметы материальной культуры — картины, скульптуры, что, с еврейской точки зрения, противоречит идее единобожия.
Я придерживаюсь того мнения, что конфликт между иудеями и мусульманами носит прежде всего политический характер и связан с непростой ближневосточной проблемой. Есть некоторая ревность у евреев-эмигрантов, живущих в Германии, к мигрантам-мусульманам, отхватывающим себе большой кусок пирога социальных пособий. Но там, где до этих проблем географически далеко, отношения между мусульманскими и еврейскими общинами вполне мирные, а порой даже дружественные. Вот, помню, был я с нашим раввином на празднике Ураза-Байрам, и местный имам настойчиво пытался угостить раввина шашлыком: «Написано в нашей книге, что я могу есть мясо у евреев, ты мой брат — отведай нашего барашка, мы его только что зарезали!» А ещё я недавно подписал петицию чеченской общины о строительстве мечети. Представитель чеченской диаспоры поблагодарил и напомнил, что в Грозном строится синагога, и патронирует строительство Рамзан Ахматович Кадыров.
Вспомнилось мне всё, о чем я написал выше, когда в СМИ появились сообщения о «межконфессиональном конфликте» в иркутской колонии. «В колонии, где сидит убийца Немцова, мечеть объединяют с синагогой. Осужденные объявили голодовку». Так озаглавлена информация на сайте «Фонтанка.ру». Глобальный еврейский ресурс Jewish.ru пересказал новость под ещё более интригующим заголовком: «Убийца Немцова протестует против объединения мечети с синагогой». А источник информации — пост в Facebook адвоката Зуры Мазуевой, гласит: «1. В ФКУ ИК-3 ГУФСИН России по Иркутской области объявили голодовку 17 человек по необоснованному закрытию мечети. Администрация разжигает искусственно конфликт между мусульманами и иудеями, пытаясь перенести мечеть в помещение синагоги. 2. По необоснованному помещению в ШИЗО голодают… Аслаханов Анвар Абуевич, Засетов Эдуард Майрамович, Купцов Александр, Дадаев Заур». Я конечно понимаю, что осужденные за различные преступления мусульмане — люди крутые, своенравные и очень чувствительные в отношении нарушения из законных прав, но всегда ли они правы? И вообще, имеется ли связь между слиянием синагоги с мечетью и голодовкой Заура Дадаева понять при внимательном чтении адвокатского поста трудно. Но когда нарушитель спокойствия в колонии — фигурант громкого политического дела, шумный резонанс неизбежен. А если вчитаться ещё внимательнее, то станет ясно, что речь ведь идёт даже не о слиянии двух молелен, а о переоборудовании синагоги в мечеть. Тут бы еврейским осуждённым возбухнуть, да, видно, некому. Ситуация похожа на сцену, описанную Иваном Буниным в «Окаянных днях», когда крестьяне рассудили: не будет мировой комунны по причине, что «жидыв не хватит». Адвокат Зура Мазуева так объяснила в комментариях к своему посту причину «уплотнения» синагоги: «Их мало, им типа не надо...» На территории колонии, как пишет «Фонтанка.ру», есть помещения для отправления духовных надобностей представителей четырех религий: православия, ислама, иудаизма и буддизма. Администрация ИК-3, расположенного в центре города, сетует на нехватку площадей и по этой причине, видимо, не может держать пустующее «иудейское помещение». Сложившуюся ситуацию нетрудно понять: если синагоги порой пустуют в европейских городах, что говорить о «доме собрания» в иркутской колонии?
И что теперь делать? Ведь мало обеспечить лишенных свободы евреев комнатой для отправления религиозной нужды, нужно ещё обеспечить их миньяном, ибо без кворума еврейскую молитву не исправишь. А может быть, нужно не плодить синагоги и бейт-мидраши по многочисленным местам лишения свободы, а создать одно еврейское учреждение принудительного изучения Торы? Назвать ешиву строго режима можно было бы «Бейт-Йосеф» в память о нашем праотце, ввергнутом в узилище фараоном. Но все-таки туда придётся пригласить немного мусульман, без них еврейская религиозная жизнь может не заладиться. Ведь евреям свойственно брать пример с народов, среди которых они живут. И если ашкеназские евреи по примеру своих европейских сограждан склонны к просвещению и вольнодумству, то сефарды — горские, бухарские, марокканские и им подобные в религиозном усердии равняются на соседей-мусульман. Ашкеназы, например, начинают читать «слихот» (извинительные молитвы) за неделю до новолетия, а сефарды — аж за месяц. А представьте себе, если бы пришло в еврейскую тюрьму новогоднее поздравление от Рамзана Ахматовича Кадырова — как бы дружно все побежали в синагогу читать «слихот» — извиняться!
И в заключение ещё один эпизод из израильских впечатлений. Был я на экскурсии в арабской деревне. Жара была, захотелось мороженого. Зашёл я в магазинчик, где за прилавком стоял парень мусульманин. Когда я стал разглядывать через стекло разные сорта охлаждающих сладостей, парень остановил мои искания укоризненным окриком: «ата царих эт зэ!» — «тебе положено это!» и ткнул пальцем в эскимо, на котором красовался экшер — печать кошерности.
